О Стефане Веремчуке, за Веру, Царя и Отечество живот положившем.
Как-то, еще в прошлом году, работая в Государственном архиве Забайкальского края, выписал себе в тетрадку дело, заголовок которого показался мне интересным: «Дело I-го Отделения Войскового хозяйственного правления Забайкальского казачьего войска по сбору пожертвований на сооружение памятника крестьянину Стефану Веремчуку, замученному австрийцами».
Что за человек был Стефан Веремчук, откуда он, почему заслужил памятник?
Сегодня старый том дела 1916 года передо мной. Открываю.
«Директору Департамента общественных дел МВД (по VI отделению).
Для распространения среди населения вверенного мне Забайкальского казачьего войска прошу выслать 590 экземпляров брошюры «Описание жизни и подвига крестьянина деревни Бабалоки Княгинской волости Дубенского уезда Волынской губернии Стефана Веремчука».
Под. Подп. Генерал-лейтенант Кияшко
Председатель, полковник Орлов
Скрепил и верно
Управляющий отделением есаул Иконников.»
Видимо, перед сбором средств понадобилось рассказать забайкальским казакам о герое. Ответ был таким (датирован 26.VII.1916 г.):
«В Войсковое хозяйственное правление Забайкальского казачьего войска. При сем препровождаются 6 экземпляров отпечатанной по Высочайшему повелению брошюры «Описание жизни героя-мученика крестьянина Стефана Веремчука» для ознакомления с содержанием ея нижних чинов вверенного Вам правления».
Здесь же подшит хорошо сохранившийся экземпляр брошюры. Карманный формат, голубоватая обложка. На ней под заголовком внизу: «Петроград. Военная Типография Императрицы Екатерины Великой (в здании Главного штаба), 1916.»
Открываю брошюрку:
«Стефан Веренчук… не задумался с опасностью для собственной жизни спасти несколько русских воинов от смерти в руках австрийских солдат, за что и был замучен насмерть озлобленными австрийцами, причем с последним вздохом из груди умирающего мученика вырвались следующие знаменательные слова: «за Царя муки приемлю», то есть «умираю мучениски за Россию», так как в сердце каждого русского человека Царь и Россия сливаются воедино и представляют собою одно целое и неделимое понятие».
А дальше идет полное описание его жизни и смерти, которое я пересказываю кратко.
Мать его Мария ослепла в 7 лет. Ей очень несладко жилось у мачехи. Она часто плакала, что на глазах образовались бельма. Мачеха, пытаясь вылечить глаза падчерицы, насыпала в них тертой гвоздики, отчего Мария ослепла совсем. В 17 лет она ушла в люди, вышла замуж, но рано овдовела, оставшись на руках со Стефаном. Еще маленьким он стал для нее поводырем. Если он прижимался к ней, она знала, что рядом забор. Если он говорил «кода», значит, надо пригнуться -на пути колода. Мария часто ходила в церковь, на богомолье в монастыри. В родной деревне не было приходской школы, и учил Стефана грамоте родственник в соседней деревне Моисей Гильчук, у которого они прожили 10 лет. Стефан быстро освоил чтение и письмо. Помогал в церкви дьячку. Любил глядеть на солдат, которые приезжали с полком на летние сборы, и сам мечтал стать военным трубачом.
В 15 лет был отдан в ученики к сапожнику. Когда стал зарабатывать собственным трудом, Стефан купил 1,25 десятины земли, поставил свою хату, женился на бедной девушке. На свет появились трое детей. В поисках лучшей жизни Стефан ездил в Туркестан, где присмотрел землю для покупки для себя и односельчан, но, планам не суждено было осуществиться - началась война. Стефан хотел идти на войну «охотником» (добровольцем), но родные уговорили его подождать, пока не будет объявлен набор в ополчение.
В сентябре 1915 года солдаты русские войска с боями отступали. Жители Бабалоков вырыли в своих огородах ямы и прятались там во время боев. Вырыл яму для своей семьи и Стефан. Но через 1,5 недели уже австрийцы под натиском русских вынуждены были отступать. 6 сентября русские части подошли к реке Икве. Жители заняли свои укрытия, которые мадьяры не давали им покидать даже ночью. Они заняли крестьянские хаты, проделали в стенах бойницы и вели оттуда огонь по русским. Днем, переодевшись в крестьянские одежды, они спокойно ходили по деревне. Русские не могли понять, почему со стороны деревни ведется огонь, а крестьяне свободно расхаживают. Стефан Веремчук решил сообщить русским об этой хитрости австрийцев. Его уговаривали не ходить, поберечь себя. Но Стефан сказал: «Я своей жизнью не дорожу. Дав би Бог Россию назад!» И 7 сентября он вплавь перебрался к своим и сообщил командиру 11 роты 76 пехотного Кубанского полка об обстановке в деревне. Ночью он снова перебрался к своей семье. 8 сентября русские начали артиллерийский обстрел. Мадьяры подожгли деревню и отошли в лес в подготовленные окопы. Увидев, что русские разведчики готовятся к переправе и не имеют лодки, Стефан Веремчук спустил на воду свою лодку и помог разведчикам форсировать реку. Он рассказал им, где располагаются окопы неприятеля. Под начавшимся обстрелом Стефан перевез разведчиков обратно к своим, при этом получил ранение в бедро. Несмотря на ранение, он вновь отправился к прятавшейся в яме жене и трем детям. Но, не добравшись до их укрытия, был схвачен австрийцами. Они затащили его в свой окоп. Это случилось вечером 8 сентября. Как свидетельствовали потом сельчане, Стефана жестоко мучили. Они слышали, как он кричал: «Ратуйте православные, за Царя муки приемлю!», «Ой, мамо, мамо, як менi тяжко!»
9 сентября мадьяры отступили. Жена нашла мужа недалеко от своей хаты, которая уцелела в пожаре. «Он лежал лицом книзу, в одной рубахе, очень сильно порезанный и в крови. Кроме огнестрельной раны, было несколько колотых, руки были изрезаны, плечи подрублены и пересечением ключиц; сухожилия под коленями перерезаны и концы сухожилий вытянуты; лицо разбито; в рот набита глина…» По свидетельству чинов 76 пехотного Кубанского полка, у Стефана были вырезаны мышцы на груди, на спине, на руках и на ногах».
Стефану Веремчуку было 30 с половиной лет. У него остались слепая мать 62 лет, жена Иустинья 28 лет, трое сыновей - Макар 7 лет, Леонтий 5 лет и Федор 1 года 3 месяцев.
О подвиге Стефана было доложено Его Императорскому Величеству, и 1 декабря 1915 года Высочайшим указом матери погибшего была назначена пенсия 120 рублей в год, вдове - 240 рублей в год, детям по достижению возраста предписано было обучение за счет казны. Была объявлена подписка на памятник-часовню на могиле героя, монастыри и приходы должны были объяснять прихожанам смысл высокого подвига Стефана Веремчука. Кроме этого, повелевалось издать брошюру с описанием жизни и смерти героя.
На брошюрке стоял гриф: «Печатается по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению».
Я стал перелистывать небольшие утыканные различными штампами купоны денежных переводов. Так забайкальские станицы выполняли повеление своего Государя Императора. За купонами в дело были подшиты подписные листы. Где-то фамилии выведены калиграфическим почерком поселкового писаря, а казаки тольк расписывались за внесенные средства, где-то станичники заполняли все графы собственноручно. В основном взносы в листах значатся небольшие: 5, 10, 20 копеек. Вот, к примеру, Хилковская станица прислала 1 руб. 20 коп. В списке 10 человек. Старо-Цурухайтуйская - 3 рубля. Кайласутуевская - 7 руб. 60 коп. В списке 14 казаков, пятеро пожертвовали по целому рублю! Хорошихинская станица (34 казака) прислала 20 руб. 37 коп. В списках станицы Беловодской вижу знакомую фамилию - Николай Глаголев (у меня приятель Антон Глаголев). Сдал 10 коп. Всего со станицы 1 руб. 20 коп.
Почтовых отрывных купонов и подписных листов много. В конце дела подшиты две синеньких квитанции казначейства. Первая № 431993 от 19.01.1917 года на 119 руб. 97 коп., вторая дополнительно за № 438123 от 04.03.1917 года на 134 руб. 43 коп.
Подумать только! Вот уж и Царя не было у народа, а повеление его исполнялось четко.
И как в настоящем рассказе с логическим концом в самом конце старого дела подшита еще одна бумажка:
«Комитет по заведованию делом сооружения памятника-часовни на могиле крестьянина деревни Бабалоки Княгинской волости Дубенского уезда Волынской губернии Стефана Веремчука. От 1 мая 1917 г. Войсковому хозяйственному правлению Забайкальского казачьего войска.
Уведомляю Вас, что высланные переводом по почте 134 р. 43 к. на памятник Веремчуку получены в Комитете.
Заведующий канцелярией Лыцук.»
Вот такая история со сбором денег на увековечивание памятник простому крестьянину деревни Бабалоки, павшему за Веру, Царя и Отечество в далекой и такой уже неизвестной войне.
Я пытался поискать информацию о Стефане Веремчуке в Интернете, но ничего, кроме нескольких упоминаний фамилии на украинских сайтах и отрывка из книги В. Кузнецова «Русская Голгофа», не нашел. Досадно, что революция и последующие трагические события не позволили осуществиться Величайшему повелению Царя Николая II, который сам вместе с Семьей принял мученическую смерть.
Может быть, справедливость будет восстановлена, и памятник-часовня будет все-таки построен на родине героя?
Это было не только в тот период, когда Император занимал должность Верховного Главнокомандующего, но и во время поездок «на Ставку» как в 1914, так и в 1915 году. Храбрость (впрочем, как и трусость) заразительны. Вот почему солдаты и матросы русской армии и флота проявляли чудеса стойкости и мужества. Каждый русский воин и подданный знал, что «за Богом молитва, за Царем служба не пропадет».
На Южном фронте произошла такая история. Русские разведчики должны были обследовать берег, занятый мадьярами. Стефан Веремчук, крестьянин деревни Бабалоки Княгининской волости Дубенского уезда Волынской губернии, тридцати лет от роду, перевозил на лодке разведчиков. После того, как они выполнили задание, крестьянин вернулся назад. Заметив происходившее, мадьяры схватили его. До разведчиков стали доноситься жуткие крики:
- Ой, ратуйте, православные, я же вас звиручав. За вас, православные, за Царя муки приймаю.
Не в силах слышать полные страданий вопли, один из разведчиков обратился к офицеру:
- Дозвольте, Ваше Высокоблагородие, сплавать на тот берег. Мочи нет, как кричит, болезный.
Поручик покачал головой:
- Нельзя. В воде вас перебьют. Подождем, как стемнеет.
С трудом дождавшись темноты, разведчики вернулись на австрийский берег. Добрый их помощник уже не кричал. На теле его обнаружили следы пыток: сухожилия на руках и ногах подрезаны, кости перебиты, в боках множество ран.
- Царствие Небесное рабу Божию умученному Стефану, - истово перекрестился унтер-офицер.
Выяснилось, что у страдальца осталась семья. Слепая мать, Мария Веремчук, 62 года. Жена Иустиния, 28 лет. Трое детей - мал-мала меньше. Макар 7 лет, Леонтий 5 лет и Федор одного года и трех месяцев от роду.
Главнокомандующий армиями фронта распорядился выдать семье Веремчука единовременное пособие в двести золотых рублей. Когда стало известно о кровавой расправе над беднягой, солдаты, пришедшие на подмогу разведчикам, разгромили вражеский гарнизон. Узнав о подвиге Стефана Веремчука, Государь повелел назначить пенсию матери и вдове погибшего. А малолетние сыновья, достигнув соответствующего возраста, будут определены на казенный счет в учебное заведение по усмотрению матери. Скорее всего, с тем, чтобы они получили сельскохозяйственное образование.
Начальник штаба предложил организовать подписку на сооружение часовни. Император согласился. Кроме того, он повелел настоятелям церквей объяснять мирянам значение подвига Стефана Веремчука, а также распространять описание его жизни как среди воинов, так и мирного населения Империи.
Кузнецов В. Русская Голгофа