Преобразование
Я ненавидел ее много лет. Наверное с тех пор, как пошел в школу. Хотя тогда ненависть эту я еще не осознавал до конца. Скорее страх. Я думал, что она сильна. Однако с течением лет страх перерастал в ненависть все больше и больше, и в какой-то момент я уже очень ясно осознавал, что постепенно подхожу к пиковой стадии. Я не мог ее ни слышать не видеть. Один ее голос меня скручивал, и ненависть вновь и вновь в полной мере овладевала мной. Не скрою, иногда во мне что-то остывало и успокаивалось и наступало нечто вроде нейтралитета. Однако могло что-либо произойти и все вспыхивало и возрождалось вновь.
Постепенно, я понимал, что так долго продолжаться не сможет. Надо было что-то менять в психологии собственной прежде всего для себя. Для собственного, хотя бы частичного душевного самосохранения. Наряду с этим я все четче и четче вырисовывал ее образ и приходил к утешительному выводу: это слабая, глупая, истеричная, эгоистичная тварь. И что самое успокаивающее: она просто дура. И не было сколь-либо серьезных высказываемых ею мыслей, после которых я еще сильнее не убеждался бы в этом. Это стало спасением для меня.
И постепенно ненависть рассасывалась как саркома в волшебной сказке и затягивалась в небольшой рубец из жалости и легкого презрения. Я понял, что не надо расходовать нервы и энергию на нее.
И стало значительно легче. Я получил долгожданное облегчение… я смог снова жить не оставив для нее ни в сердце ни в душе ни кусочка места. Грустно конечно, что так все вышло, но она годами старательно сама шла к этому… просила, умоляла. Получила.
(c) 2004
Постепенно, я понимал, что так долго продолжаться не сможет. Надо было что-то менять в психологии собственной прежде всего для себя. Для собственного, хотя бы частичного душевного самосохранения. Наряду с этим я все четче и четче вырисовывал ее образ и приходил к утешительному выводу: это слабая, глупая, истеричная, эгоистичная тварь. И что самое успокаивающее: она просто дура. И не было сколь-либо серьезных высказываемых ею мыслей, после которых я еще сильнее не убеждался бы в этом. Это стало спасением для меня.
И постепенно ненависть рассасывалась как саркома в волшебной сказке и затягивалась в небольшой рубец из жалости и легкого презрения. Я понял, что не надо расходовать нервы и энергию на нее.
И стало значительно легче. Я получил долгожданное облегчение… я смог снова жить не оставив для нее ни в сердце ни в душе ни кусочка места. Грустно конечно, что так все вышло, но она годами старательно сама шла к этому… просила, умоляла. Получила.
(c) 2004