О бедном игумене замолвите слово
Рассказ моего читателя - дьякона
После смерти предыдущего наместника, к нам в монастырь направили нового - Симона. Раньше он заведовал каким-то зашкварным монастырьком в глуши, где насельники были сплошь конченые бичи и алкаши.
И вот он попытался теми же методами рулить в нашей городской обители.
И он на моего друга, иеромонаха Иоанна, начал что-то втирать про послушание, про монашество.
А он, Иоанн, базар не фильтровал и так говорит ему: ""слыш, бать, я до тебя здесь двадцать лет прожил, и нечего мне тут про послушание и прочее дерьмо втирать, и нечего духовного врубать. Эт ты можешь своим бомжам затирать, но не мне...".
И он всё проглотил. И эта беседа ускорила понимание игумена, как надо вести себя с новой братией. Мужик он был понимающий. В 90-е годы промышлял "братком", где-то ходил быком под кем-то. И мог бычку врубить. Самый весомый аргумент у него был кулак. Мог так по стенке ёбнуть, что штукатурка посыпится. Но был у него нюанс. Он терпеть не мог, на дух не переносил единственное, когда кто-то опаздывает или не приходит, забивает на полуношницу. За это мог и по ебалу дать... И поэтому я, когда в этом убедился, на полуношницу ходил.
И вот я как-то после тяжелейшего перепоя, не похмеляясь, прихожу на полуношницу, а тут еще и выясняется, что моя череда читать... У-У-У-Й-Й-Й!
И мне так тяжко... так тяжко.. И вот я подхожу к нему и говорю: "отче Симон, благословите меня освободить от чтения сегодня... не могу".
Он: - А чё так?
- Да три дня бухал... не могу... сил нет...
- Ну что ж ты так?... Ну ладно... иди отдыхай...
Адекватный был мужик...
Продолжение следует...
После смерти предыдущего наместника, к нам в монастырь направили нового - Симона. Раньше он заведовал каким-то зашкварным монастырьком в глуши, где насельники были сплошь конченые бичи и алкаши.
И вот он попытался теми же методами рулить в нашей городской обители.
И он на моего друга, иеромонаха Иоанна, начал что-то втирать про послушание, про монашество.
А он, Иоанн, базар не фильтровал и так говорит ему: ""слыш, бать, я до тебя здесь двадцать лет прожил, и нечего мне тут про послушание и прочее дерьмо втирать, и нечего духовного врубать. Эт ты можешь своим бомжам затирать, но не мне...".
И он всё проглотил. И эта беседа ускорила понимание игумена, как надо вести себя с новой братией. Мужик он был понимающий. В 90-е годы промышлял "братком", где-то ходил быком под кем-то. И мог бычку врубить. Самый весомый аргумент у него был кулак. Мог так по стенке ёбнуть, что штукатурка посыпится. Но был у него нюанс. Он терпеть не мог, на дух не переносил единственное, когда кто-то опаздывает или не приходит, забивает на полуношницу. За это мог и по ебалу дать... И поэтому я, когда в этом убедился, на полуношницу ходил.
И вот я как-то после тяжелейшего перепоя, не похмеляясь, прихожу на полуношницу, а тут еще и выясняется, что моя череда читать... У-У-У-Й-Й-Й!
И мне так тяжко... так тяжко.. И вот я подхожу к нему и говорю: "отче Симон, благословите меня освободить от чтения сегодня... не могу".
Он: - А чё так?
- Да три дня бухал... не могу... сил нет...
- Ну что ж ты так?... Ну ладно... иди отдыхай...
Адекватный был мужик...
Продолжение следует...