Половину чтоль...
У меня несколько застоявшихся очерков из жизни Лавры федерального значения, ее насельников и тружеников. Первый из них рассказан по телефону моим другом, проработавшим в ней более двух лет дворником. Причем даже платили небольшую зарплату. И условия были довольно гуманные. Пятидневка, восьмичасовка, бесплатное проживание и хавка прям на территории. Сейчас, кстати, у дворников гораздо более суровые условия относительно размера зарплаты. Так вот, была у него в то время довольно неплохая репутация, потому как за весь срок ни одного залета по синьке (а других и не бывает), и работником он был хорошим. Исполнительным и трудолюбивым без фанатизма. Сейчас трудится у депутата на вахте в Подмосковье, получает гораздо больше, работа сидячая "открыть-закрыть ворота", но по Лавре, точнее ее духу, скучает каждый день. Несмотря на то, что от веры человек довольно далек, но по его же словам, благодать и помощь от Преподобного ощущал постоянно. Кстати, именно в Лавре ему и предложили вахту, где уже более года он успешно трудится.
И вот история. Рассказанная им самим. После которой я ржал в трубку очень долго. Не потому, что узнал что-то новое, а по его интонациям, и удивлениям. Пересказываю как запомнил. Отклоняюсь от дословности, не теряя сути.
...
- Мету я как-то в Лавре дворик. И тут подходит не то монах, не то послушник - я в них не разбираюсь. Лет под сорок. Такой шелковый блестящий подрясничек, и как будто губы накрашены и косичка так заплетена как у девочки. И сам старается видать выглядеть моложаво, но видно что уже в годах, и так спрашивает манерно с московским акцентом:
- А подска-а-ажите п-а-а-ажалуста, сколько щас времени?
Я ответил.
Он такой:
- Сп-а-а-си Ва-ас Господи...
И пошел...
Я такой подхожу в обед к нашему завхозу, и говорю ему про этого монаха. Тот пересчитывал новые перчатки и, не отрываясь от дела, сказал:
- А! Так это N, монах здешний. Да ты что не знал? Вся Лавра знает, что он пидор... И любовник у него отец NN...
У меня шок, я ж думал, что там почти святые люди, небожители, и спросил недоуменно:
- Так если все знают, почему его не выгоняют? Как можно так?
Тут уж завхоз оторвался от своего занятия, посмотрел мне в глаза и спокойно так, рассудительно ответил тоже вопросом:
- И чё, теперь полЛавры что ль из-за этого разгонять?...
И вот история. Рассказанная им самим. После которой я ржал в трубку очень долго. Не потому, что узнал что-то новое, а по его интонациям, и удивлениям. Пересказываю как запомнил. Отклоняюсь от дословности, не теряя сути.
...
- Мету я как-то в Лавре дворик. И тут подходит не то монах, не то послушник - я в них не разбираюсь. Лет под сорок. Такой шелковый блестящий подрясничек, и как будто губы накрашены и косичка так заплетена как у девочки. И сам старается видать выглядеть моложаво, но видно что уже в годах, и так спрашивает манерно с московским акцентом:
- А подска-а-ажите п-а-а-ажалуста, сколько щас времени?
Я ответил.
Он такой:
- Сп-а-а-си Ва-ас Господи...
И пошел...
Я такой подхожу в обед к нашему завхозу, и говорю ему про этого монаха. Тот пересчитывал новые перчатки и, не отрываясь от дела, сказал:
- А! Так это N, монах здешний. Да ты что не знал? Вся Лавра знает, что он пидор... И любовник у него отец NN...
У меня шок, я ж думал, что там почти святые люди, небожители, и спросил недоуменно:
- Так если все знают, почему его не выгоняют? Как можно так?
Тут уж завхоз оторвался от своего занятия, посмотрел мне в глаза и спокойно так, рассудительно ответил тоже вопросом:
- И чё, теперь полЛавры что ль из-за этого разгонять?...