Самобичевание и ненависть
В наше время, когда рассудок и сострадание отвергли миф об адском пламени как злую выдумку, многие хорошие люди видят в совести единственную гарантию того, что человечество будет все-таки следовать по стезе праведности.
Сомерсет Моэм
Уже давно перестал смотреть светофор, переходя улицу. Частенько матерят и бибикают!!! Могу бухим сидеть в месте, где сидеть не следует. Пофиг что и когда жрать.
Пофиг на всех и вся, кроме нее... Да и то, подозреваю, рвет от свежести раны...
Ной сердца непрерывен и невыносим. Особенно когда трезвый. И мысли бухнуть только, чтобы облегчился стон и вопль сердца. Хочется покалечится. Умереть не страшно. Я перестал верить. Я думаю, что смерть даст облегчение. Но и труслив зело, чтобы самого себя толкнуть туда. Я просто трус. Я не мог находиться с ней в одном городе, но без нее. Это стало бы верхом изощренности пытки.
И я поехал в Москву. Надо заняться чем-то...
И не скажу, что я сильно люблю ее или получал с ней какой-то особый кайф. Вся мука в от сознания того, что я натворил в отношении к ней. Не сильно дорожил отношениями. Вообще не дорожил.
"Тебе все даётся слишком легко! Ты ни за что никогда не боролся в жизни..." - как то раз, да и не раз, говорила она мне за завтраком, с неким удивлением и возмущением. Да. Так. Но за это я впоследствии получаю сполна. За то, что, сука, не ценю, что имею.
Мразь. Конченная, безотвественная, охуевшая мразь.
Сдохнуть бы...
Какое самобичевание. Блять, аж противно самому.
I hate myself
Сомерсет Моэм
Уже давно перестал смотреть светофор, переходя улицу. Частенько матерят и бибикают!!! Могу бухим сидеть в месте, где сидеть не следует. Пофиг что и когда жрать.
Пофиг на всех и вся, кроме нее... Да и то, подозреваю, рвет от свежести раны...
Ной сердца непрерывен и невыносим. Особенно когда трезвый. И мысли бухнуть только, чтобы облегчился стон и вопль сердца. Хочется покалечится. Умереть не страшно. Я перестал верить. Я думаю, что смерть даст облегчение. Но и труслив зело, чтобы самого себя толкнуть туда. Я просто трус. Я не мог находиться с ней в одном городе, но без нее. Это стало бы верхом изощренности пытки.
И я поехал в Москву. Надо заняться чем-то...
И не скажу, что я сильно люблю ее или получал с ней какой-то особый кайф. Вся мука в от сознания того, что я натворил в отношении к ней. Не сильно дорожил отношениями. Вообще не дорожил.
"Тебе все даётся слишком легко! Ты ни за что никогда не боролся в жизни..." - как то раз, да и не раз, говорила она мне за завтраком, с неким удивлением и возмущением. Да. Так. Но за это я впоследствии получаю сполна. За то, что, сука, не ценю, что имею.
Мразь. Конченная, безотвественная, охуевшая мразь.
Сдохнуть бы...
Какое самобичевание. Блять, аж противно самому.
I hate myself