Четыреста семьдесят пять роз
Когда входишь в Иверский монастырь, на площади сразу бросается в глаза старинный дуб. Непонятно, кто и зачем придумал, что этот дуб Патриарх Никон, основатель монастыря, посадил и вырастил из желудя Мамврийского дуба. На самом деле, патриарх Никон никогда не был на Святой Земле, а во-вторых этот северный дуб, который патриарх якобы вырастил, никакого отношения к родству с Мамврийским не имеет. Тем не менее, вокруг этого дуба, который в самом деле лишь ровесник монастырю (что научно доказано), среди старушек и прочих околоправославных экзальтированных дамочек бытует мнение, что если вокруг этого дуба водить хороводы, обнимать его, «качать» из него энергию, в трещины коры вкладывать деньги и записки с прошениями, то просимое непременно исполнится.
Видя такое непотребство, а также не желая упускать лишний пункт дохода, священноначалие монастыря распорядилось повесить на дуб икону Иверской богоматери, чтобы эти дамы поклонялись хотя бы ей, а не идольскому дереву. Ну и повесить ящичек для пожертвований. И не зря, ой как не зря: сия копилка приносила доход в кассу обители больший, чем все остальные урны для пожертвований монастыря вместе взятые.
Однако, многие из таких идолопоклоняющихся дамочек и кавалеров при них, осудили поступок духовенства под предлогом, что теперь «наши жертвы они забирают себе, а приносим то мы дубу», и продолжали вкладывать деньги в трещины коры. И посему этот дуб очень был любим и почитаем трудниками обители, которым в «хороший» день удавалось повытаскивать купюр на несколько тысяч. Как мы видим, от дуба было хорошо всем: начальство извлекало доход из ящичка, трудники из коры, дамочки по вере своей видать получали желаемое или хотя бы успокаивались с мыслью: «я сделала всё, что могла».
Пройдем немного дальше по монастырским тропкам и заглянем на монастырское кладбище, где есть современные и старинные захоронения. Самым большим «спросом» пользуются две могильные плиты:
i. Черная стела из мрамора на могиле Копылова-Кобылина, бывшего актера, захороненого на кладбище по просьбе жены; Тут оставляли деньги и записки чтобы решить жилищные проблемы. Почему, и откуда родилось такое суеверие выяснить не удалось.
ii. Плита из белого песчаника с надписью: «девица София» - и больше ничего. Ей просьбы приносили о том, чтобы поудачнее выйти замуж, а также бездетные пары. Девица эта вряд ли имеет какое-либо отношение к монастырю, ибо плита найдена была примерно в 2004 году за оградой монастыря нашим поваром братом Иаковым, который ее и приволок на кладбище. На территорий монастыря в советское время был санаторий, а вокруг него всякие хозяйственные сооружения. Плита служила «фундаментом» для сарая.
Сферы влияния у сих мест поклонения были следующие: доходами с коры дуба, как автор уже писал, пользовались все, кому как повезет, а на кладбище безоговорочную монополию имел Михал Михалыч, ныне сам лежащий на том кладбище, известный автору по предыдущим рассказам.
Была еще третья статья доходов, на которую в течение одной монастырской зимы полную власть захватил трудник Никита Ильин. Это купель, а зимой была прорубь, которую вырубливали в виде креста и, по мере замерзания, этот трудник Никита ее обновлял. Но! Рядом с купелью водружали большой деревянный крест, на котором прихожане оставляли свою мелочь. И что-то кидали в саму прорубь. Так вот, полную власть, которую безропотно признали все заслуженную и вымученную, Никита получил после того, как стал периодически нырять в прорубь и чистить дно от наличности. До него таких подвигоположников не было. Любопытно то, что после первых же таких «заныриваний», у Никиты вдруг появился очень хороший дорогой смартфон, с «Примы» от перешел на «Кэмэл», пить стал только как минимум «Путинку» (почему такой лэйбл - это отдельная история) и вообще как-то выправил осанку и с оптимизмом стал смотреть на жизнь. В монастырь он пришел оборванцем, без копейки денег, в шортиках и драной майке…
Еще много растет роз в монастыре. Вокруг главного собора, в частности. Однажды в газете «Комсомольская Правда» (номер за 2011-12 год) прочитали заметку, которую писал человек, имеющий малое (а вернее и скорее всего никакого) отношение не только к православию, но и к журналистике. Оказалось из этой статьи, что в монастыре розы сажали женщины, страдающие бесплодием. И каждая роза есть благодарность Богу за удачное разрешение о него. Повар, который устно пересказывает этот рассказ, сам эти розы лично и сажал вместе с монахом Вонифатием, насельником монастыря. И когда он прочитал эту заметку, то подошел к отцу Вонифатию и показал ее. Они дружно вместе посмеялись, а отец Вонифатий, утирая слезы смеха и горести вздохнул, и сокрушенно произнес:
- Это сколько алиментов то надо платить теперь?
Читатель вероятно догадался, сколько внебрачных детей имел отец Вонифатий с братом Иаковым. Именно столько саженцев в общей сложности было пожертвовано монастырю*.
* - жертвователь это брэнд, название которого попросили оставить инкогнито;
…
Эта история должна была появиться уже месяца два назад.
Брат Иаков, изрядно «датенький» от своего лично приготовленного кваса без дрожжей, наконец-то вменяемо ее рассказал кратенько сегодня. После чего, икнув, сказал:
- Когда напишешь рассказ, пришлешь мне в ватсап на рецензию…
- Я то пришлю, - смиренно ответил я, - но честно скажу тебе, брат, мне абсолютно похуй все равно на твое мнение…
...а про себя подумал: «мне главнее, чтоб О.В. понравилось»…
Видя такое непотребство, а также не желая упускать лишний пункт дохода, священноначалие монастыря распорядилось повесить на дуб икону Иверской богоматери, чтобы эти дамы поклонялись хотя бы ей, а не идольскому дереву. Ну и повесить ящичек для пожертвований. И не зря, ой как не зря: сия копилка приносила доход в кассу обители больший, чем все остальные урны для пожертвований монастыря вместе взятые.
Однако, многие из таких идолопоклоняющихся дамочек и кавалеров при них, осудили поступок духовенства под предлогом, что теперь «наши жертвы они забирают себе, а приносим то мы дубу», и продолжали вкладывать деньги в трещины коры. И посему этот дуб очень был любим и почитаем трудниками обители, которым в «хороший» день удавалось повытаскивать купюр на несколько тысяч. Как мы видим, от дуба было хорошо всем: начальство извлекало доход из ящичка, трудники из коры, дамочки по вере своей видать получали желаемое или хотя бы успокаивались с мыслью: «я сделала всё, что могла».
Пройдем немного дальше по монастырским тропкам и заглянем на монастырское кладбище, где есть современные и старинные захоронения. Самым большим «спросом» пользуются две могильные плиты:
i. Черная стела из мрамора на могиле Копылова-Кобылина, бывшего актера, захороненого на кладбище по просьбе жены; Тут оставляли деньги и записки чтобы решить жилищные проблемы. Почему, и откуда родилось такое суеверие выяснить не удалось.
ii. Плита из белого песчаника с надписью: «девица София» - и больше ничего. Ей просьбы приносили о том, чтобы поудачнее выйти замуж, а также бездетные пары. Девица эта вряд ли имеет какое-либо отношение к монастырю, ибо плита найдена была примерно в 2004 году за оградой монастыря нашим поваром братом Иаковым, который ее и приволок на кладбище. На территорий монастыря в советское время был санаторий, а вокруг него всякие хозяйственные сооружения. Плита служила «фундаментом» для сарая.
Сферы влияния у сих мест поклонения были следующие: доходами с коры дуба, как автор уже писал, пользовались все, кому как повезет, а на кладбище безоговорочную монополию имел Михал Михалыч, ныне сам лежащий на том кладбище, известный автору по предыдущим рассказам.
Была еще третья статья доходов, на которую в течение одной монастырской зимы полную власть захватил трудник Никита Ильин. Это купель, а зимой была прорубь, которую вырубливали в виде креста и, по мере замерзания, этот трудник Никита ее обновлял. Но! Рядом с купелью водружали большой деревянный крест, на котором прихожане оставляли свою мелочь. И что-то кидали в саму прорубь. Так вот, полную власть, которую безропотно признали все заслуженную и вымученную, Никита получил после того, как стал периодически нырять в прорубь и чистить дно от наличности. До него таких подвигоположников не было. Любопытно то, что после первых же таких «заныриваний», у Никиты вдруг появился очень хороший дорогой смартфон, с «Примы» от перешел на «Кэмэл», пить стал только как минимум «Путинку» (почему такой лэйбл - это отдельная история) и вообще как-то выправил осанку и с оптимизмом стал смотреть на жизнь. В монастырь он пришел оборванцем, без копейки денег, в шортиках и драной майке…
Еще много растет роз в монастыре. Вокруг главного собора, в частности. Однажды в газете «Комсомольская Правда» (номер за 2011-12 год) прочитали заметку, которую писал человек, имеющий малое (а вернее и скорее всего никакого) отношение не только к православию, но и к журналистике. Оказалось из этой статьи, что в монастыре розы сажали женщины, страдающие бесплодием. И каждая роза есть благодарность Богу за удачное разрешение о него. Повар, который устно пересказывает этот рассказ, сам эти розы лично и сажал вместе с монахом Вонифатием, насельником монастыря. И когда он прочитал эту заметку, то подошел к отцу Вонифатию и показал ее. Они дружно вместе посмеялись, а отец Вонифатий, утирая слезы смеха и горести вздохнул, и сокрушенно произнес:
- Это сколько алиментов то надо платить теперь?
Читатель вероятно догадался, сколько внебрачных детей имел отец Вонифатий с братом Иаковым. Именно столько саженцев в общей сложности было пожертвовано монастырю*.
* - жертвователь это брэнд, название которого попросили оставить инкогнито;
…
Эта история должна была появиться уже месяца два назад.
Брат Иаков, изрядно «датенький» от своего лично приготовленного кваса без дрожжей, наконец-то вменяемо ее рассказал кратенько сегодня. После чего, икнув, сказал:
- Когда напишешь рассказ, пришлешь мне в ватсап на рецензию…
- Я то пришлю, - смиренно ответил я, - но честно скажу тебе, брат, мне абсолютно похуй все равно на твое мнение…
...а про себя подумал: «мне главнее, чтоб О.В. понравилось»…