Первый постриженник
После утренних правил и завтрака состоялся развод на работу, который производил иеромонах Серафим. Рабу Божьему Сергею благословили покосить траву вокруг храма. Переодевшись в рабочее, взяв у завхоза триммер и канистру с бензином, Сергий направился к входу в храм и оттуда стал неспеша скашивать выросшую траву.
Триммер весело жужжал: б-з-з-и-и...
Когда Сергий дошел почти до алтаря, из храма вышел отец Борис, регент, самый первый подстриженник после возрождения и первый "родной" иеромонах обители. Остальные отцы были присланы с других приходов и подстрижены в монахи уже будучи иереями.
Отец Борис подошел к Сергию и встал рядом, наблюдая за его работой. Сергей увидел батюшку, понял что он хочет ему что-то сказать, заглушил триммер и вопросительно посмотрел на священника. Пресвитер подошел поближе и тихо сказал ему:
- Пошел нахуй отсюда!
Сергий опешил, впал в ступор и попытался оправдаться:
- Мне благословили здесь косить, батюшка...
Батюшка подошёл поближе, лицом к лицу на расстоянии не более полуметра и вкрадчиво, тихо, выговаривая почти по слогам, отчеканил:
- Пошел... нахуй... отсюда-а-а...! - протянул он последнюю гласную у последнего слова.
Сергий пожал плечами и, ничего больше не сказав, взял в руки канистру, направился искать благочинного, доложить о сложившейся ситуации. Благочинный также только пожал плечами и сказал:
- Ну, после обеда покоси...
Отец Бориса вернулся в храм на клирос, где три брата послушника в отсутствие регента никак не могли слаженно исполнить "Милость Мира".
Сбивались и не могли настроиться на единый тон. Увидев пришедшего отца Бориса они и вовсе замолчали. Регент осмотрел их презрительным взглядом, взмахнул рукой и промолвил, уже не глядя на певчих:
- Пойте же, пидоры!
И сам первый потянул нежным тенором:
- Те-е-е-бе-е-е по-о-оем, те-е-е-бе бла-а-гословим...
Подхватили и остальные присутствующие на клиросе.
...
В монастыре царило полное безвластие. Жаловаться на такой оригинальный призыв к пению евхаристического канона регента монастыря было некому.
Наместник был безвольный человек, ничего не решающий в обители. Монахиня Ирина, реальный руководитель в монастыре, в эти дела не лезла. Митрополит, священноархимандрит обители, был далеко. Да и вряд ли он принял бы какие-то меры, кроме утешительных слов: "смиряйтесь братья".
Что может быть страшнее в монастыре, чем отсутствие единоначалия.
...
Написано со слов очевидцев событий: брата, косившего триммером и одного из тех братьев, которые стояли на клиросе.
Страна должна знать своих героев!
Триммер весело жужжал: б-з-з-и-и...
Когда Сергий дошел почти до алтаря, из храма вышел отец Борис, регент, самый первый подстриженник после возрождения и первый "родной" иеромонах обители. Остальные отцы были присланы с других приходов и подстрижены в монахи уже будучи иереями.
Отец Борис подошел к Сергию и встал рядом, наблюдая за его работой. Сергей увидел батюшку, понял что он хочет ему что-то сказать, заглушил триммер и вопросительно посмотрел на священника. Пресвитер подошел поближе и тихо сказал ему:
- Пошел нахуй отсюда!
Сергий опешил, впал в ступор и попытался оправдаться:
- Мне благословили здесь косить, батюшка...
Батюшка подошёл поближе, лицом к лицу на расстоянии не более полуметра и вкрадчиво, тихо, выговаривая почти по слогам, отчеканил:
- Пошел... нахуй... отсюда-а-а...! - протянул он последнюю гласную у последнего слова.
Сергий пожал плечами и, ничего больше не сказав, взял в руки канистру, направился искать благочинного, доложить о сложившейся ситуации. Благочинный также только пожал плечами и сказал:
- Ну, после обеда покоси...
Отец Бориса вернулся в храм на клирос, где три брата послушника в отсутствие регента никак не могли слаженно исполнить "Милость Мира".
Сбивались и не могли настроиться на единый тон. Увидев пришедшего отца Бориса они и вовсе замолчали. Регент осмотрел их презрительным взглядом, взмахнул рукой и промолвил, уже не глядя на певчих:
- Пойте же, пидоры!
И сам первый потянул нежным тенором:
- Те-е-е-бе-е-е по-о-оем, те-е-е-бе бла-а-гословим...
Подхватили и остальные присутствующие на клиросе.
...
В монастыре царило полное безвластие. Жаловаться на такой оригинальный призыв к пению евхаристического канона регента монастыря было некому.
Наместник был безвольный человек, ничего не решающий в обители. Монахиня Ирина, реальный руководитель в монастыре, в эти дела не лезла. Митрополит, священноархимандрит обители, был далеко. Да и вряд ли он принял бы какие-то меры, кроме утешительных слов: "смиряйтесь братья".
Что может быть страшнее в монастыре, чем отсутствие единоначалия.
...
Написано со слов очевидцев событий: брата, косившего триммером и одного из тех братьев, которые стояли на клиросе.
Страна должна знать своих героев!