Как вызвать скорую
Хочу немного отдохнуть от православия, и напишу следующими постами несколько "позитивных зарисовок".
В 2015 году я ушел с одного храма, где восемь месяцев КАЖДЫЙ день, утром и вечером пел Литургию и Вечерню с Утреней соответственно. Нервы были истощены, связки болели, голоса уже почти не было. Настоятель последние два месяца все обещал, что найдет замену, хотябы на пару дней в неделю. Но "завтраки" тоже надоели, и вот ушел. За мной приехал друг на машине и повез меня с виФаней (так звали моего первого кота) в Воскресенский район Московской области на дачу к его, впоследствии и моим, друзьям.
Дачи того поселка использовались москвичами исключительно для досуга и отдыха. Ни одной я не встретил, где выращивали что-то полезное на стол. Разве что мои друзья имели небольшую теплицу с огурцами, кусты вишни, малины и прочих каких-то ягод. И то это случилось потому, что мама хозяйки, оставившая в наследство дачу, немного этим занималась, и дочке пришлось это кое-как поддерживать.
Три дня я тупо спал, по вечерам сидел с ними пил пивко, опять спал, гулял, купался в озере и жрал мясо шашлыка. На будни все уезжали, и я оставался наедине с котом и Миланом Кундерой, который потряс меня "Невыносимой легкостью бытия", найденную на книжной полке. Собрание сочинений я скачал в электронную книгу, и погрузился в чтение. И месяц я блаженствовал. На дворе стоял август.
Как-то в пятницу днем, после трудовой недели, приехала большая и шумная компания для отдыха, шашлыка и возлияния во внутрь спиртосодержащих напитков. И тут произошел забавный эпизод. В калитку постучали. Я открыл. Передо мной стоял дядька лет сорока, с опухшим лицом, трехдневной щетиной, весь трясся и было видно, что не только говорить, но и просто стоять на ногах ему удавалось с большими трудами и страданиями. Он был одет в рваное трико и потрепанную майку. Это, как мне потом сказали, был сосед, двумя дачами дальше живущий в коттедже. Кто такой он и чем занимается мои друзья не знали, ибо не общались до сего дня. Я вопросительно на него поглядел. Он немного постоял, глядя на меня, скривил лицо от боли и с трудом вымолвил:
- Есть телефон?... Скорую вызвать..., - медленно, несчастно, с трудом произнося каждое слово, и объяснил причину просьбы: - Я свой проебал...
Трудно было не войти в ситуацию. Я достал из кармана мобильник и протянул ему. Видно было, что у него начались суровые мозговые процессы. С лицом, выражающим полную безнадежность, он просто секунд двадцать пялился в телефон, потом наконец медленно, с каждой цифрой зависая секунд на пять, стал тыкать по кнопкам. Явно он набирал не телефон скорой помощи, а какой-то федеральный номер.
Наконец, совладев с номером, он поднес трубу к уху, скривил лицо от боли и настала немая пауза. Секунд через сорок, на том конце взяли трубку, и наш герой произнес только три слова слабым, тихим, хриплым голосом:
- Алё!, ... - пауза секунд пять, - привези мне...
И нажал отбой вызова. Протянул мне трубу обратно и, не сказав ни слова, заковылял к себе. Я был без претензии, потому как даже поблагодарить, возможно, ему было тяжко.
Час мы сидели на веранде, пили водку, закусывали шашлыком, угарали с кота, который поймал ящерицу, и игрался с ней. Потом мы сами стали играть в "пиздуна" (по другому называется "верю-не верю"), и в разгар очередной раздачи на нашу дачную улицу въехал роскошнейший, блестящий, черный джип "Лексус", с крутыми номерами (точно какими не помню, типа а777аа), и остановился у калитки того самого соседа, чающего скорую. Любопытство заставило нас прервать игру, и мы стали наблюдать за событиями. С водительского места вылез чувак в черном костюме, открыл багажник и в три захода занес в дом ящик какого-то пойла, и две картонных коробки, видать жратвы. После он сел обратно, доехал до конца улицы, где можно было развернуться и отбыл восвояси.
Через минут сорок в калитку снова постучали. Нашего соседа было не узнать. Он сиял и светился. Щетина не исчезла, но одет он был уже в чистые белые летние брюки и рубашку с короткими рукавами. В руках у него была бутылка 0,7 вискаря и палка сервелата.
- Братан, от души, - протянул мне свою ношу, - спас ты меня, бля буду...
- Да это хуйня... - спокойно парировал я, искренне радуясь выздоровлению собеседника, и взял приношение.
- Ну будь здоров! - попрощался он, и снова направился в свой коттедж.
Мы, не медля ни секунды, разлили по пийсят, чокнулись, помянув нашего горемыку соседа о здравии, его чудном исцелении, и замахнули. Вискарик оказался очень даже неплохой, шотландский, мягкий на вкус. Сервелат, несмотря на имеющийся шашлык, также был тут же съеден под видом закуски.
С этим соседом я больше ни разу не встречался, и даже не знаю его имени.
В 2015 году я ушел с одного храма, где восемь месяцев КАЖДЫЙ день, утром и вечером пел Литургию и Вечерню с Утреней соответственно. Нервы были истощены, связки болели, голоса уже почти не было. Настоятель последние два месяца все обещал, что найдет замену, хотябы на пару дней в неделю. Но "завтраки" тоже надоели, и вот ушел. За мной приехал друг на машине и повез меня с виФаней (так звали моего первого кота) в Воскресенский район Московской области на дачу к его, впоследствии и моим, друзьям.
Дачи того поселка использовались москвичами исключительно для досуга и отдыха. Ни одной я не встретил, где выращивали что-то полезное на стол. Разве что мои друзья имели небольшую теплицу с огурцами, кусты вишни, малины и прочих каких-то ягод. И то это случилось потому, что мама хозяйки, оставившая в наследство дачу, немного этим занималась, и дочке пришлось это кое-как поддерживать.
Три дня я тупо спал, по вечерам сидел с ними пил пивко, опять спал, гулял, купался в озере и жрал мясо шашлыка. На будни все уезжали, и я оставался наедине с котом и Миланом Кундерой, который потряс меня "Невыносимой легкостью бытия", найденную на книжной полке. Собрание сочинений я скачал в электронную книгу, и погрузился в чтение. И месяц я блаженствовал. На дворе стоял август.
Как-то в пятницу днем, после трудовой недели, приехала большая и шумная компания для отдыха, шашлыка и возлияния во внутрь спиртосодержащих напитков. И тут произошел забавный эпизод. В калитку постучали. Я открыл. Передо мной стоял дядька лет сорока, с опухшим лицом, трехдневной щетиной, весь трясся и было видно, что не только говорить, но и просто стоять на ногах ему удавалось с большими трудами и страданиями. Он был одет в рваное трико и потрепанную майку. Это, как мне потом сказали, был сосед, двумя дачами дальше живущий в коттедже. Кто такой он и чем занимается мои друзья не знали, ибо не общались до сего дня. Я вопросительно на него поглядел. Он немного постоял, глядя на меня, скривил лицо от боли и с трудом вымолвил:
- Есть телефон?... Скорую вызвать..., - медленно, несчастно, с трудом произнося каждое слово, и объяснил причину просьбы: - Я свой проебал...
Трудно было не войти в ситуацию. Я достал из кармана мобильник и протянул ему. Видно было, что у него начались суровые мозговые процессы. С лицом, выражающим полную безнадежность, он просто секунд двадцать пялился в телефон, потом наконец медленно, с каждой цифрой зависая секунд на пять, стал тыкать по кнопкам. Явно он набирал не телефон скорой помощи, а какой-то федеральный номер.
Наконец, совладев с номером, он поднес трубу к уху, скривил лицо от боли и настала немая пауза. Секунд через сорок, на том конце взяли трубку, и наш герой произнес только три слова слабым, тихим, хриплым голосом:
- Алё!, ... - пауза секунд пять, - привези мне...
И нажал отбой вызова. Протянул мне трубу обратно и, не сказав ни слова, заковылял к себе. Я был без претензии, потому как даже поблагодарить, возможно, ему было тяжко.
Час мы сидели на веранде, пили водку, закусывали шашлыком, угарали с кота, который поймал ящерицу, и игрался с ней. Потом мы сами стали играть в "пиздуна" (по другому называется "верю-не верю"), и в разгар очередной раздачи на нашу дачную улицу въехал роскошнейший, блестящий, черный джип "Лексус", с крутыми номерами (точно какими не помню, типа а777аа), и остановился у калитки того самого соседа, чающего скорую. Любопытство заставило нас прервать игру, и мы стали наблюдать за событиями. С водительского места вылез чувак в черном костюме, открыл багажник и в три захода занес в дом ящик какого-то пойла, и две картонных коробки, видать жратвы. После он сел обратно, доехал до конца улицы, где можно было развернуться и отбыл восвояси.
Через минут сорок в калитку снова постучали. Нашего соседа было не узнать. Он сиял и светился. Щетина не исчезла, но одет он был уже в чистые белые летние брюки и рубашку с короткими рукавами. В руках у него была бутылка 0,7 вискаря и палка сервелата.
- Братан, от души, - протянул мне свою ношу, - спас ты меня, бля буду...
- Да это хуйня... - спокойно парировал я, искренне радуясь выздоровлению собеседника, и взял приношение.
- Ну будь здоров! - попрощался он, и снова направился в свой коттедж.
Мы, не медля ни секунды, разлили по пийсят, чокнулись, помянув нашего горемыку соседа о здравии, его чудном исцелении, и замахнули. Вискарик оказался очень даже неплохой, шотландский, мягкий на вкус. Сервелат, несмотря на имеющийся шашлык, также был тут же съеден под видом закуски.
С этим соседом я больше ни разу не встречался, и даже не знаю его имени.