«Ребята, я не надоел стране?».
Политолог Сергей Маркелов - о том, что хотел сказать президент
Владимир Путин во время «прямой линии». Фото: Алексей Дружинин / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Открытая Россия поговорила с политологом Сергеем Маркеловым и узнала, чем эта «Прямая линия» Путина отличалась от предыдущих, и откуда на экране взялись неудобные для президента вопросы.
- Что особенного было на сегодняшней «Прямой линии» с Путиным?
- Меньше эмоциональности, президент был расслаблен. Организаторы «линии» создали комфортную среду для работы. Вопросов негативных было много, от этого никуда не уйти. На 100 вопросов 80 негативных, собственно, для чего и линия. Особо президента никто не хвалил. Коммуникацию с Путиным строили на вопросах, комфортных для него, а все некомфортные вопросы летали на экранах. Президент даже сам залез туда, немного черпанул. Понятно, что совсем каверзных вопросов не задавали, но хотя бы приблизились. Это такое технически-идеологическое решение, ну потому что совсем убрать плохие вопросы нельзя. Если останется 15-20 плохих вопросов - это уже совсем. Поэтому пошли вот таким путем, и страну уважили, и президента в зоне комфорта оставили.
Вопросы были максимально щадящие, блоками вопросы были построены так же, как это строилось всегда. Вопросы, на которые у Путина получался глобальный ответ, о трендах, о большой экономике, геополитике. Был пакет вопросов максимально точечных - это раково-больной, роды и так далее. Тут президент давал точечные ответы и личную помощь и выходил на большой тренд. Условно говоря, со Ставрополья вопрос, чиновник не вписался там, губернатор туда рванул, на этом сделали вывод, что всех будут проверять, и к стихийным бедствиям будут относиться более ответственно. И серединка между ними, немножко эмоций, соплей, патриотизма. В целом достаточно ровная линия, не без казусов, конечно.
Мне кажется, президент последние несколько лет задает главный ключевой вопрос, всем этим песковым и всем, кто эту линию делает. «Ребята, я не надоел стране со всем этим форматом? Мы точно нужны стране? Мне не скажут, что я провожу сеансы Кашпировского-Путина?». Ему отвечают, что все нормально. Думать-то там никто не хочет над какими-то новыми форматами. Попробовали на питерском форуме дать президенту цифровые вещи. Так он слова путал, блокчейны какие-то. Поэтому Путин дружить с этим не будет.
Ставится задача сохранения формата ради комфорта главного участника. Случился один казус, когда мальчик из Ханты-Мансийска задал вопрос, что вы своих не сдаете, а это ваше же окружение, ваши чиновники. А президент в ответ спрашивает «ты по бумажке прочитал? Тебя кто-то заставил прочитать». Тут где-то на секунд пять президент - президент. Тот, который настоящий и не любит этого. Естественно, если бы эта история получила развитие, тему бы парой тройкой вопросов углубили, то тут мы бы сдвинули точку комфорта, и всем, кто делал конференцию, мало бы не показалось.
- Почему Путин ушел от ответа на вопрос об обысках у Кирилла Серебренникова?
- Он мог бы ответить на эту часть вопроса и перевести это все в глобализацию, сказать, что у меня много друзей в театральной среде. Никита Михалков, вот я люблю Олега Табакова. Мог бы ее завуалировать, но это его личное решение. Он уже сказал Миронову, что дураки. Второй раз сказал, что передавили.
- Путину задали вопрос про его преемника, он ответил, что преемника может выбрать только избиратель, есть ли уже у Путина подходящая кандидатура?
- Он человек, который привык просчитывать разные варианты. Сейчас, безусловно, он понимает, когда остается наедине с собой, что его персонального решения в этом вопросе не будет. Оно лежит в области соединения со многими решениями, которые вокруг него появились. Со стороны-то он кому угодно может высказывать любые слова, но себе-то он точно говорит, что не может назвать человека «икс» и сказать, что это он так решил. Это комплексное решение, он получает сигналы, и их много. Я думаю, что в 2018 году ничего не случится. Он хочет сделать комбинацию красиво, чтобы народ закричал «это самое лучшее решение!». Провести спецоперацию по преемнику с 86 процентами поддержки и остаться при этом победителем сложно. Это как уйти на пике формы. Если бы был третий срок, там надо было глобально думать, а уж второй, сам бог велел. Все как он любит, юридически и конституционно все оправдано.
- Почему он не воспользовался «Прямой линией», чтобы объявить или хотя бы намекнуть, что идет на второй срок?
- Он не выбрал сильный сценарий. Я вам рассказал про преемника, то же самое - про собственное сохранение. Не сшит проект его выборов. Я думаю, они пойдут по сценарию, когда страна сама попросит. Это самое красивое, что может быть. Условно он приехал на оборонно-патриотический завод. Соберется публика, и какой-нибудь работяга встанет и бодренько скажет: «Владимир Владимирович, а что молчите-то?». Вот такого хотят. Потому что на пресс-конференции с журналистами объявить, будет слабее. Его и так сейчас пинают за фильм Оливера Стоуна, фильм еще не видели, а уже пошла молва. За 15 лет мы вдруг из трехчасового американского фильма узнаем о вас, о ваших детях, уже народ напрягается. Сейчас по Первому каналу покажут, и пойдет обратная связь. Почему американцу рассказал, а стране - нет. Они поняли эту ошибку.
- А почему это «Прямая линия» не побила рекорда по времени общения, ведь скоро выборы?
- Он же сказал, что у меня еще два важных заседания. Я думаю, ее просто зашили в сегодняшний регламент. Когда условно мероприятий нет, то можно и поговорить. Тогда принимается решение говорить до упора, пока президент не будет кашлять больше, чем говорить.
- Как так получилось, что во время трансляции появлялись плашки с неудобными вопросами для Путина?
- На каком-то этапе Эрнст убедил команду, что эти вопросы увидят только «ковыряльные люди». Акцент в кадре будет на президента. Если там сбоку будут мелькать вопросы, их все равно никто не увидит. Технологически они показали всю правду, чтобы снять режим заготовок. Там наверняка были еще вопросы, это смска, что хочешь, то и пиши. Там сидела какая-то группа экспертов во время эфира, и они выбирали. Не думайте, что все неудобные вопросы вылетели в эфир. Вылетело немного неудобных вопросов.
текст Александр Павлов
15.06.17.
This entry was originally posted at http://personalviewsite.dreamwidth.org/3663303.html. Please comment there using OpenID.
Владимир Путин во время «прямой линии». Фото: Алексей Дружинин / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Открытая Россия поговорила с политологом Сергеем Маркеловым и узнала, чем эта «Прямая линия» Путина отличалась от предыдущих, и откуда на экране взялись неудобные для президента вопросы.
- Что особенного было на сегодняшней «Прямой линии» с Путиным?
- Меньше эмоциональности, президент был расслаблен. Организаторы «линии» создали комфортную среду для работы. Вопросов негативных было много, от этого никуда не уйти. На 100 вопросов 80 негативных, собственно, для чего и линия. Особо президента никто не хвалил. Коммуникацию с Путиным строили на вопросах, комфортных для него, а все некомфортные вопросы летали на экранах. Президент даже сам залез туда, немного черпанул. Понятно, что совсем каверзных вопросов не задавали, но хотя бы приблизились. Это такое технически-идеологическое решение, ну потому что совсем убрать плохие вопросы нельзя. Если останется 15-20 плохих вопросов - это уже совсем. Поэтому пошли вот таким путем, и страну уважили, и президента в зоне комфорта оставили.
Вопросы были максимально щадящие, блоками вопросы были построены так же, как это строилось всегда. Вопросы, на которые у Путина получался глобальный ответ, о трендах, о большой экономике, геополитике. Был пакет вопросов максимально точечных - это раково-больной, роды и так далее. Тут президент давал точечные ответы и личную помощь и выходил на большой тренд. Условно говоря, со Ставрополья вопрос, чиновник не вписался там, губернатор туда рванул, на этом сделали вывод, что всех будут проверять, и к стихийным бедствиям будут относиться более ответственно. И серединка между ними, немножко эмоций, соплей, патриотизма. В целом достаточно ровная линия, не без казусов, конечно.
Мне кажется, президент последние несколько лет задает главный ключевой вопрос, всем этим песковым и всем, кто эту линию делает. «Ребята, я не надоел стране со всем этим форматом? Мы точно нужны стране? Мне не скажут, что я провожу сеансы Кашпировского-Путина?». Ему отвечают, что все нормально. Думать-то там никто не хочет над какими-то новыми форматами. Попробовали на питерском форуме дать президенту цифровые вещи. Так он слова путал, блокчейны какие-то. Поэтому Путин дружить с этим не будет.
Ставится задача сохранения формата ради комфорта главного участника. Случился один казус, когда мальчик из Ханты-Мансийска задал вопрос, что вы своих не сдаете, а это ваше же окружение, ваши чиновники. А президент в ответ спрашивает «ты по бумажке прочитал? Тебя кто-то заставил прочитать». Тут где-то на секунд пять президент - президент. Тот, который настоящий и не любит этого. Естественно, если бы эта история получила развитие, тему бы парой тройкой вопросов углубили, то тут мы бы сдвинули точку комфорта, и всем, кто делал конференцию, мало бы не показалось.
- Почему Путин ушел от ответа на вопрос об обысках у Кирилла Серебренникова?
- Он мог бы ответить на эту часть вопроса и перевести это все в глобализацию, сказать, что у меня много друзей в театральной среде. Никита Михалков, вот я люблю Олега Табакова. Мог бы ее завуалировать, но это его личное решение. Он уже сказал Миронову, что дураки. Второй раз сказал, что передавили.
- Путину задали вопрос про его преемника, он ответил, что преемника может выбрать только избиратель, есть ли уже у Путина подходящая кандидатура?
- Он человек, который привык просчитывать разные варианты. Сейчас, безусловно, он понимает, когда остается наедине с собой, что его персонального решения в этом вопросе не будет. Оно лежит в области соединения со многими решениями, которые вокруг него появились. Со стороны-то он кому угодно может высказывать любые слова, но себе-то он точно говорит, что не может назвать человека «икс» и сказать, что это он так решил. Это комплексное решение, он получает сигналы, и их много. Я думаю, что в 2018 году ничего не случится. Он хочет сделать комбинацию красиво, чтобы народ закричал «это самое лучшее решение!». Провести спецоперацию по преемнику с 86 процентами поддержки и остаться при этом победителем сложно. Это как уйти на пике формы. Если бы был третий срок, там надо было глобально думать, а уж второй, сам бог велел. Все как он любит, юридически и конституционно все оправдано.
- Почему он не воспользовался «Прямой линией», чтобы объявить или хотя бы намекнуть, что идет на второй срок?
- Он не выбрал сильный сценарий. Я вам рассказал про преемника, то же самое - про собственное сохранение. Не сшит проект его выборов. Я думаю, они пойдут по сценарию, когда страна сама попросит. Это самое красивое, что может быть. Условно он приехал на оборонно-патриотический завод. Соберется публика, и какой-нибудь работяга встанет и бодренько скажет: «Владимир Владимирович, а что молчите-то?». Вот такого хотят. Потому что на пресс-конференции с журналистами объявить, будет слабее. Его и так сейчас пинают за фильм Оливера Стоуна, фильм еще не видели, а уже пошла молва. За 15 лет мы вдруг из трехчасового американского фильма узнаем о вас, о ваших детях, уже народ напрягается. Сейчас по Первому каналу покажут, и пойдет обратная связь. Почему американцу рассказал, а стране - нет. Они поняли эту ошибку.
- А почему это «Прямая линия» не побила рекорда по времени общения, ведь скоро выборы?
- Он же сказал, что у меня еще два важных заседания. Я думаю, ее просто зашили в сегодняшний регламент. Когда условно мероприятий нет, то можно и поговорить. Тогда принимается решение говорить до упора, пока президент не будет кашлять больше, чем говорить.
- Как так получилось, что во время трансляции появлялись плашки с неудобными вопросами для Путина?
- На каком-то этапе Эрнст убедил команду, что эти вопросы увидят только «ковыряльные люди». Акцент в кадре будет на президента. Если там сбоку будут мелькать вопросы, их все равно никто не увидит. Технологически они показали всю правду, чтобы снять режим заготовок. Там наверняка были еще вопросы, это смска, что хочешь, то и пиши. Там сидела какая-то группа экспертов во время эфира, и они выбирали. Не думайте, что все неудобные вопросы вылетели в эфир. Вылетело немного неудобных вопросов.
текст Александр Павлов
15.06.17.
This entry was originally posted at http://personalviewsite.dreamwidth.org/3663303.html. Please comment there using OpenID.