Контрнаступательный триллер
Мне кажется, что метафизический смысл политической игры под названием «украинское контрнаступление» начинает постепенно проясняться
Осью, вокруг которой выстроен сюжет этого ставшего бесконечным политического триллера, похоже, являются не соревнование военных разведок и не борьба пропагандистских нарративов, а расхождения между Украиной и частью ее западных союзников и доноров в вопросе о том, сколько может длиться война и на каких условиях возможно перемирие с Путиным.
Именно из трений между партнерами по антипутинской коалиции, на мой взгляд, и высекается та искра, от которой воспламеняются разговоры о "практически неизбежном наступлении, к которому Украина опять не готова». По этой причине, думаю, наступление, в конечном счете, скорее состоится, чем не состоится, вне зависимости от того, на сколько Украина к нему готова на самом деле.
Украина считает, что война может и должна вестись до тех пор, пока ей не удастся одержать над Россией военную победу, под которой понимается освобождение всех оккупированных территорий, включая Крым. Временных и ресурсных ограничений Украина не признает. Проблема лишь в трм, что ресурсы у нее заемные.
Россия делает вид, что она уже победила, и хочет закрепить как финальный достигнутый промежуточный результат. Иными словами, Россия желает скорейшего завершения ею же спровоцированной открытой военной фазы конфликта и возвращения к «гибридной войне». Условием такого мира является признание новых границ, что равносильно частичной капитуляции Украины и поддерживающего ее Запада. Частичной потому, что первоначальные цели войны - установление в Украине подконтрольного Москве правительства - остаются в этом случае не достигнутыми.
Запад и на словах, и на деле поддерживает Украину и хотел бы, чтобы она победила. Но эта поддержка не является безусловной. В отличие от Украины, Запад не считает эту войну для себя экзистенциальной, а поэтому считает деньги. В его понимании все имеет цену, и победа - тоже. В английском языке для таких случаев есть выражение: это не та гора, на которой я готов умереть. Так вот, российско-украинский конфликт, при всей его значимости, не является для Запада той горой, на которой он готов умереть.
Начало 👆
Украина, которая ради победы за ценой не постоит, не оставляет пространства для компромисса. Для нее есть один черно-белый мир - после освобождения территорий. Запад сохраняет «цветное видение» ситуации, Для него все еще существует много оттенков мира. В принципе, он стремится к тому же, к чему стремится Украина, но цена для него имеет значение.
У Запада есть одна цена, которую он готов заплатить за сохранение украинской государственности, и другая цена, которую он готов заплатить за отвоевание Украиной обратно оккупированных территорий. Я думаю, это и есть самый тонкий и щепетильный момент в отношениях между Украиной и партнерами по коалиции. Предположу, что за сохранение независимой Украины Запад сегодня готов платить по «безлимитному тарифу», а вот на отвоевание обратно территорий он готов выделить ограниченный ресурс, исходя из принципа разумной достаточности.
Одно дело, когда речь идет об остановке дальнейшей агрессии (экспансии) Москвы - ради этого Украине будет оказываться столько поддержки, сколько потребуется. Другое дело, когда речь идет об обороняющейся России, вцепившейся зубами в новую границу, которую Украина пытается прорвать - в этом случае доноры захотят ограничить размеры инвестиции в войну каким-то пределом (например, временем).
Запад готов вложиться в успешный проект, но не готов вечно финансировать безуспешные попытки вернуть территории. Не потому, что любит или боится Путина, а потому, что привык считать деньги. В этой точке и возникает тема контрнаступления. Кстати, заодно становится понятно, почему его упорно называют именно контрнаступлением - чтобы не подчеркивать состоявшийся переход России к оборонительной стратегии (по крайней мере, на данном этапе войны).
Дискуссия между Украиной и Западом все больше напоминает «терки» между инвестором и менеджерами «стартапа». Запад просит от Зеленского подтвердить, что план по освобождению территорий не является утопией. Зеленский такой план презентует и просит проинвестировать его оружием в полном объеме. Запад делает свою калькуляцию и что-то из этого дает, что-то - нет, а заодно просит показать промежуточный результат, чтобы убедиться, что «стартап» не безнадежен. Зеленский в ответ говорит, что ресурсов «совершенно недостаточно» и поэтому никакого промежуточного результата, и вместе с этим наступление каждый раз откладывается «на потом». В общем-то, ларчик просто открывался.
Что дальше? Опыт бизнес-проектов показывает, что есть два сценария разрешения этого конфликта интересов. Либо менеджмент стартапа вовлекает инвестора в свою пирамиду, либо инвестор вводит в стартапе внешнее управление. На данном этапе предсказать, по какому пути пойдут переговоры Украины и Запада, трудно. С большой долей вероятности могу предположить, что для продолжения инвестирования Киеву все-таки придется предъявить промежуточный результат и таки начать наступление.
Vladimir Pastukhov
Jun 4 at 11:46
Осью, вокруг которой выстроен сюжет этого ставшего бесконечным политического триллера, похоже, являются не соревнование военных разведок и не борьба пропагандистских нарративов, а расхождения между Украиной и частью ее западных союзников и доноров в вопросе о том, сколько может длиться война и на каких условиях возможно перемирие с Путиным.
Именно из трений между партнерами по антипутинской коалиции, на мой взгляд, и высекается та искра, от которой воспламеняются разговоры о "практически неизбежном наступлении, к которому Украина опять не готова». По этой причине, думаю, наступление, в конечном счете, скорее состоится, чем не состоится, вне зависимости от того, на сколько Украина к нему готова на самом деле.
Украина считает, что война может и должна вестись до тех пор, пока ей не удастся одержать над Россией военную победу, под которой понимается освобождение всех оккупированных территорий, включая Крым. Временных и ресурсных ограничений Украина не признает. Проблема лишь в трм, что ресурсы у нее заемные.
Россия делает вид, что она уже победила, и хочет закрепить как финальный достигнутый промежуточный результат. Иными словами, Россия желает скорейшего завершения ею же спровоцированной открытой военной фазы конфликта и возвращения к «гибридной войне». Условием такого мира является признание новых границ, что равносильно частичной капитуляции Украины и поддерживающего ее Запада. Частичной потому, что первоначальные цели войны - установление в Украине подконтрольного Москве правительства - остаются в этом случае не достигнутыми.
Запад и на словах, и на деле поддерживает Украину и хотел бы, чтобы она победила. Но эта поддержка не является безусловной. В отличие от Украины, Запад не считает эту войну для себя экзистенциальной, а поэтому считает деньги. В его понимании все имеет цену, и победа - тоже. В английском языке для таких случаев есть выражение: это не та гора, на которой я готов умереть. Так вот, российско-украинский конфликт, при всей его значимости, не является для Запада той горой, на которой он готов умереть.
Начало 👆
Украина, которая ради победы за ценой не постоит, не оставляет пространства для компромисса. Для нее есть один черно-белый мир - после освобождения территорий. Запад сохраняет «цветное видение» ситуации, Для него все еще существует много оттенков мира. В принципе, он стремится к тому же, к чему стремится Украина, но цена для него имеет значение.
У Запада есть одна цена, которую он готов заплатить за сохранение украинской государственности, и другая цена, которую он готов заплатить за отвоевание Украиной обратно оккупированных территорий. Я думаю, это и есть самый тонкий и щепетильный момент в отношениях между Украиной и партнерами по коалиции. Предположу, что за сохранение независимой Украины Запад сегодня готов платить по «безлимитному тарифу», а вот на отвоевание обратно территорий он готов выделить ограниченный ресурс, исходя из принципа разумной достаточности.
Одно дело, когда речь идет об остановке дальнейшей агрессии (экспансии) Москвы - ради этого Украине будет оказываться столько поддержки, сколько потребуется. Другое дело, когда речь идет об обороняющейся России, вцепившейся зубами в новую границу, которую Украина пытается прорвать - в этом случае доноры захотят ограничить размеры инвестиции в войну каким-то пределом (например, временем).
Запад готов вложиться в успешный проект, но не готов вечно финансировать безуспешные попытки вернуть территории. Не потому, что любит или боится Путина, а потому, что привык считать деньги. В этой точке и возникает тема контрнаступления. Кстати, заодно становится понятно, почему его упорно называют именно контрнаступлением - чтобы не подчеркивать состоявшийся переход России к оборонительной стратегии (по крайней мере, на данном этапе войны).
Дискуссия между Украиной и Западом все больше напоминает «терки» между инвестором и менеджерами «стартапа». Запад просит от Зеленского подтвердить, что план по освобождению территорий не является утопией. Зеленский такой план презентует и просит проинвестировать его оружием в полном объеме. Запад делает свою калькуляцию и что-то из этого дает, что-то - нет, а заодно просит показать промежуточный результат, чтобы убедиться, что «стартап» не безнадежен. Зеленский в ответ говорит, что ресурсов «совершенно недостаточно» и поэтому никакого промежуточного результата, и вместе с этим наступление каждый раз откладывается «на потом». В общем-то, ларчик просто открывался.
Что дальше? Опыт бизнес-проектов показывает, что есть два сценария разрешения этого конфликта интересов. Либо менеджмент стартапа вовлекает инвестора в свою пирамиду, либо инвестор вводит в стартапе внешнее управление. На данном этапе предсказать, по какому пути пойдут переговоры Украины и Запада, трудно. С большой долей вероятности могу предположить, что для продолжения инвестирования Киеву все-таки придется предъявить промежуточный результат и таки начать наступление.
Vladimir Pastukhov
Jun 4 at 11:46