Почему России будет намного сложнее перенести санкции, чем Кубе, Венесуэле, Ирану и КНДР
Критики западных санкций любят повторять, что Россия легко справится с ограничениями, как это делают другие страны, живущие под санкциями десятилетиями. Есть одно но...
Секрет выживаемости этих режимов - помощь более развитых и богатых партнеров и инвесторов. Кто мог бы стать таким инвестором для России - неясно. Война поссорила Кремль с развитыми странами, а Китай донором для России становиться не спешит.
Критики западных санкций утверждают, что они не способны ни остановить войну, ни тем более сменить путинский режим, и ссылаются на примеры государств, живущих под санкциями десятилетиями. Однако же анализ кейсов Венесуэлы, КНДР, Кубы, Ирана и Китая показывает, что секрет выживаемости их режимов - помощь более развитых и богатых партнеров и инвесторов. Кто мог бы стать таким инвестором для России - неясно. Война поссорила Кремль с развитыми странами, а Китай донором для России становиться не спешит: ему выгоднее устраивать производство в более бедных странах Юго-Восточной Азии.
На сколько хватит нефтедолларов?
За год войны оценки устойчивости российской экономики менялись самым радикальным образом. От прогнозов по снижению ВВП в районе 10%, которые давали как российские, так и
зарубежные институты в 2022 году,
до ожидания роста в 2023-м. Такие расхождения прогнозов и результата могут указывать на неприменимость к текущей ситуации используемых математических моделей, что неудивительно в условиях такого масштаба экономических потрясений при таком уровне глобализации (да еще и после пандемии COVID-19). Это также означает, что нынешние относительно оптимистичные прогнозы могут измениться не менее резко и в другую сторону.
Чаще всего в оценках причин, которые пока помогают российской экономике выстоять, указываются три фактора: грамотные действия экономического и финансового блоков, успешный запуск программы параллельного импорта и - главное -
сверхдоходы от продажи нефти и газа. Приостановка бюджетного правила позволила не отправлять избыточную выручку в Фонд национального благосостояния (ФНБ),
а сразу тратить на текущие нужды. Российским экспортерам сырья помогло и то, что мировая конъюнктура сильно улучшилась. Еще до пандемии COVID-19 нефтегазовая отрасль столкнулась со снижением инвестиций из-за энергетического перехода (с 2015 по 2020 год, по данным Международного энергетического агентства (МЭА),
падение превысило 40%). В 2020 году, когда стоимость углеводородов упала до рекордно низкого уровня, ситуация усугубилась. Экспортеры столкнулись с масштабным кризисом, на паузу были поставлены проекты заводов по сжижению природного газа. В прошлом году, на фоне быстрого восстановления мировой экономики, отложенные проблемы наконец-то дали о себе знать: цены на нефть и газ взлетели, а Россия получила свой кусок пирога.
Ударить санкциями по этим доходам западные страны не могли, в том числе из-за зависимости от российских энергоресурсов. Для Европы моментальное прекращение поставок российского газа ставило буквально неразрешимую задачу. Спустя год можно констатировать, что эту трудность Западу удалось преодолеть. Европа спокойно прошла зиму с минимальными поставками газа из России и резким падением биржевой стоимости топлива (к
концу февраля цены упали в три раза по сравнению с февралем прошлого года), с 5 декабря она перестала покупать российскую нефть с поставками по морю, а с 5 февраля - нефтепродукты. Вопреки прогнозам, потолок цен не привел к подорожанию нефти, зато дефицит российского бюджета начал расти с огромной скоростью.
Вопреки прогнозам, потолок цен не привел к подорожанию нефти, зато дефицит российского бюджета начал расти с огромной скоростью
В конце сентября, на фоне остановки «Северного потока», глава Минфина Антон Силуанов говорил, что по итогам года дефицит
может превысить 0,9% ВВП (1,3 трлн рублей). В начале декабря, после вступления в силу эмбарго,
речь шла уже о 2% ВВП, а по итогам года оказалось, что
показатель достиг 2,3% (3,3 трлн рублей). Бюджет на 2023 год, сверстанный при средней цене на нефть в $70 за баррель сорта Urals, при цене в $50 начал трещать по швам уже в январе. За первые два месяца дефицит составил 2,581 трлн рублей при годовом плане в 2,9 трлн. Попытки Силуанова сделать вид, что ситуация находится под контролем, разбиваются хотя бы о спешный добровольно-принудительный сбор с бизнеса, который стартовал с 200 млрд рублей, но за несколько недель вырос до 300 млрд, а к середине марта
министр дошел до намеков, что неплохо было бы заплатить и побольше.
Министр финансов Антон Силуанов
Таким образом, оснований для сравнения относительно успешного 2022 года и начинающегося 2023-го нет. Ключевые проблемы (технологии, логистика, импорт) не решены, оружие экономического давления на США и Европу потеряло эффективность, а нефтегазовые доходы непредсказуемо рушатся. На этом фоне возникают вопросы: насколько корректно говорить о будущем путинского режима, прибегая к аналогиям с другими авторитарными государствами, где власть устойчива; имеются ли в России экономические условия, которые позволили бы стабилизировать режим с учетом его особенности, а именно - ставки на скупку лояльности, и возможно ли опираться на примеры других стран в последние десятилетия, чтобы прогнозировать консервацию. Для ответа на эти вопросы нужно рассмотреть самые характерные примеры.
Боливарианский хаос: кейс Венесуэлы
С точки зрения состояния экономики режим Уго Чавеса, а с 2013 года - Николаса Мадуро, - самый простой случай для разбора. Россия не может законсервироваться по примеру Венесуэлы, потому что экономика Венесуэлы не демонстрирует ни малейших признаков стабильности и устойчивости. С 2013 по 2021 год, после прихода Мадуро к власти, ВВП республики упал в 3,5 раза - с $371,3 млрд до $111,8 млрд, а в постоянных ценах (показатель позволяет очистить данные от инфляции для лучшего понимания динамики) - в четыре раза. ВВП на душу населения в номинальном выражении сократился более чем в три раза. У России в те же сроки ВВП сократился с $2,293 трлн до $1,779 трлн, при этом в постоянных ценах с 1990 года
и вовсе наблюдался рост.
Чтобы наглядно представить ситуацию, достаточно понимать, что ВВП России в 1999 году в постоянных ценах был всего в 1,5 раза ниже, чем в 1990-м (на тот момент РСФСР). Так что история «боливарианской революции» для России означает 1990-е в квадрате. Если режим сохранит власть в таких условиях, то точно не за счет плавной экономической стагнации. Вариант Венесуэлы - это беспрецедентная катастрофа со всеми вытекающими, а вовсе не консервация или развитие, на что надеются сторонники Путина и чего боятся его противники. Чтобы удержать власть по примеру Мадуро, Путину или его преемнику надо полностью отказаться от обеспечения хотя бы видимости стабильности, а значит, радикально трансформировать режим.
Вариант Венесуэлы - это беспрецедентная катастрофа со всеми вытекающими последствиями
Случай Венесуэлы интересен тем, что страна обладает самыми большими запасами нефти в мире, и в 1930-1970-х годах по ВВП на душу населения она находилась на уровне Великобритании и Франции. Продажа нефти обеспечивала 90% доходов страны от экспорта и до четверти ВВП. При этом Венесуэла добывает тяжелую нефть, сложную для разработки.
В 2000-е Уго Чавес начал национализировать компании, многие из которых принадлежали американцам, но спровоцировал не столько временное повышение доходов, сколько падение инвестиций, уход специалистов и американские санкции на экспорт нефти и поставку технологий добычи. С падением цен на сырье в 2009 году экономика провалилась, затем немного окрепла, но потеря инвестиций уже запустила процесс. В результате по состоянию на 2023 год Венесуэла добывает в несколько раз меньше нефти, чем раньше, и полностью зависит от структуры американских санкций и желания других стран помогать ей. Например,
в 2022 году рост экономики связан) с ослаблением давления со стороны Вашингтона, который переключился в вопросах санкций на Россию. Соответственно, ничего похожего на стабильность, развитие и независимость в Венесуэле нет, к удержанию власти там эти ключевые для России вопросы отношения не имеют.
Стабильность в обмен на нищету: опыт Северной Кореи
Северная Корея многие годы остается главным примером тоталитарной диктатуры в смысле ограничения гражданских свобод и культа личности. Однако рассуждения о движении России в направлении режима Кимов носят скорее эмоциональный характер. Корейские вожди контролируют страну за счет идеологической и силовой составляющей, эта лояльность воспитывается и насаждается, а не покупается. Экономика давно переведена на военные рельсы. При этом сохранение качества жизни стоит на повестке дня лишь в той степени, в которой у работника должны оставаться силы для труда (а труд в Северной Корее носит обязательный характер), а низкие пенсии заставляют пожилых людей работать, пока есть силы.
Корейские вожди контролируют страну за счет силы и идеологии, эта лояльность воспитывается и насаждается, а не покупается
Вся экономическая и социальная жизнь КНДР засекречена, поэтому оценки благосостояния населения строятся на сторонних показателях. Тем не менее, по данным ООН, в 2021 году ВВП на душу населения в стране
составлял $654, в 2015-м - ровно столько же (пик в последние годы пришелся на 2018-й - $692). В книге данных ЦРУ последняя оценка экономики КНДР приходится на 2015-й год - $1,7 тысячи на человека. Это в два с половиной раза больше, чем в расчетах ООН, но все равно
позволяло стране опережать только беднейшие африканские государства и Афганистан.
Как отмечал российский кореевед Андрей Ланьков, после распада СССР Пхеньян развернулся в сторону Китая, и в середине 2010-х годов на торговлю
с ним приходилось до 90% внешнеторгового оборота. Северокорейцы завозят из КНР одежду, обувь, электроприборы и прочие предметы быта. В обратную сторону идут полезные ископаемые, морепродукты, а также очень дешевая рабочая сила.
Другими словами, стабильность режима в КНДР обеспечивается в условиях исключительно низких доходов, репрессий и серьезнейшей зависимости от Китая. Незаметно довести экономику России до такого состояния невозможно при всем желании, а значит, и консервация путинского режима с его покупкой лояльности никак не может закончиться сценарием Северной Кореи, для этого нужны революционные перемены, сравнимые с событиями 1917 года.
Куба: выживание на российские деньги
Коммунистическая партия Кубы удерживает власть с 1959 года и пережила смену уже двух лидеров. Сначала Фидель Кастро передал власть своему брату Раулю, а тот пять лет назад - Мигелю Диасу-Канелю. Ни к каким существенным волнениям или смене курса перемены не привели. Правда, стоит учитывать, что и Фидель, и Рауль Кастро при передаче верховных постов сохранили для себя достаточно полномочий и продолжили влиять на жизнь страны.
Несмотря на то что «остров свободы» находится под американскими санкциями с конца 1950-х годов, его экономика не рушится. Формально, по данным Всемирного банка, в 2020 году ВВП на душу населения в номинальном выражении
достиг $9,5 тысяч. Для сравнения: в России в том же году этот показатель
составлял $10,17 тысячи. При этом почти все страны мира десятки лет выступают против торговой блокады Кубы со стороны США - даже Канада и Евросоюз здесь против Вашингтона. В ходе голосований по соответствующей резолюции на Генеральной Ассамблее ООН стабильно поддерживает США только Израиль, воздерживаются не более двух-трех стран.
Даже Канада и Евросоюз помогают отсталой Кубе
На первый взгляд, именно кубинский пример доказывает, что российский режим имеет все шансы законсервироваться на неопределенный период через экономическую стабильность или стабильную стагнацию. Но если присмотреться к деталям, то последовать по этой траектории Россия в нынешнем виде совершенно точно не в состоянии. Во-первых, подсчеты ВВП Кубы в абсолютном значении носят умозрительный характер и существуют только на бумаге. Страна не сотрудничает с международными организациями и до последнего времени имела несколько курсов валют - конвертируемый песо и обычный,
различавшиеся более чем в 20 раз. ВВП на душу населения по паритету покупательской способности (ППС) ЦРУ
в последний раз оценивало в 2016 году (у МВФ и Всемирного банка таких данных нет), и по нему Куба оказалась в два раза беднее России. Если
оценивать благосостояние по данным импорта и экспорта, страна значительно отстает от своих соседей по региону, которых опережала до революции.
Во-вторых, стабильность кубинского режима сформировалась еще в годы существования СССР и при непосредственной экономической и технологической помощи Москвы. С того момента республика не переходила на использование западных технологий, не развивала современное производство, не наращивала потребление (более того, жителям Кубы регулярно не хватает продуктов питания) и не встраивалась в глобальные цепочки производства. Поддерживать доходы, пусть и невысокие, ей удавалось за счет экспорта сахара, табака и сигар, рома, добычи никеля, но большей частью - за счет туризма. Отдыхать на Кубу едут туристы из Европы, Канады, США (через третьи страны в обход запрета властей), а также из России. Более того, россияне чаще всего приезжали на Кубу в 2021 году. О важности туристического сектора говорит хотя бы тот факт, что за время пандемии ВВП Кубы, по оценкам властей,
упал более чем на 10%.
После завершения поддержки со стороны СССР кубинские коммунисты 30 лет лишь успешно сдерживали страну от резкого падения экономики, но ключевая «заслуга» здесь в том, что до этого они ее и не развивали. Кубинский автопарк наводнен американскими машинами 1950-х годов и советскими автомобилями - ВАЗ, «Москвич», УАЗ. Компьютеры на Кубе
разрешили продавать только в 2008 году. Оптоволоконный
кабель проведен на остров в 2011-м, уровень распространения интернета в стране
один из самых низких в мире. Кубе не нужно было искать замену современным западным технологиям и заниматься импортозамещением, потому что этих технологий у нее и не было.
А вот России сохранять экономическую стабильность надо в принципиально иных условиях. Создавать собственные самолеты, суда и автомобили, переписывать программное обеспечение, менять оборудование, которое станет невозможно обслуживать или починить. Деградация технологий,
о чем почти год назад предупредил аналитический отдел Центробанка, неизбежно приведет к сильному снижению доходов и ухудшению качества жизни. Кубинская власть никогда не имела таких проблем и не решала таких задач, а столкнувшись с по-настоящему сильным снижением дохода во время пандемии,
вынуждена была пойти на либеральные реформы - далекие от коммунистических идеалов.