По многочисленным просьбам телезрителей.
Есть ли что-нибудь омерзительнее фильма "Стиляги" Тодоровского? Теперь есть. "Оттепель". Она хуже мерзейших (и слава Богу, забытых) «Стиляг» хотя бы потому, что идёт каждый вечер по Первому общенациональному каналу. А в некоторых регионах нашей страны полуживые телевышки до сих пор передают только два канала - «Первый» и «Россию-1». Кое-где, например, у моей матери, показывает только «Первый». Что она делает вечерами, после того, как проверит тетрадки всех девяти своих учеников? Смотрит «Оттепель».
Голая женщина сидит на скамейке у подъезда, манерно курит. Страдает - в глазах слёзки, локоны подрагивают, камера красиво летает вокруг.
Непризнанные гении-кинематографисты, водка-вино-коньяк, скоро появятся кураторы из КГБ - оммаж, плюмаж, шараш. Ура, Сталин помер, все сняли трусы и побежали под июльским дождём спасть весеннюю Прагу от своих же танков. А как же иначе - извините, веры больше нет.
Не все, конечно, побежали - только самые настрадавшиеся. Страна-то жила, как жила: всё ещё зализывала раны от недавней войны, работала. Верила. Мать именно тогда, в начале 60-х, после педучилища поехала на комсомольскую стройку. Шестнадцатилетней девчонкой, на другой конец страны. И вот теперь ей показывают, как она, оказывается, жила. Ну, не она - как жили в столице её огромной Родины талантливые ребята. Это они, переступая через свой непризнанный гений, снимали фильмы, над которыми она плакала в деревенском клубе. Это они писали книги, которые она читала, сочиняли песни, которым она подпевала. Она приезжала этим летом, рассказывала, что подписалась на «Собеседник»: «Ну, знаешь, этот Дмитрий Быков там». Знаю, мама, всё знаю…
Пьяный сценарист в фильме говорит: «Они у меня дождутся, я им напишу, как бывает на самом деле. Комсомолец приезжает на стройку, смотрит на всё это и начинает пить. Потом прыгает с крыши, мозги в кашу».
Конечно! Именно так в жизни обычно и бывает, сотни, тысячи примеров! Именно об этом надо снимать фильмы, а если не дают снимать - сразу прыгать из окна. Чтобы они, гады, наконец, поняли, какого человека потеряли.
Вообще-то даже от «Оттепели» должна быть какая-то польза - в самом деле, почему не имеет право на жизнь кино, действующее, как нашатырь? Отрезвляющее, выводящее из этого нескончаемого романтического обморока. Но первые отзывы сплошь положительные: люди в Фейсбуке гадают, кто из реальных персонажей под какой фамилией выведен, аутентичны ли предметы на столе заявленному году, переживают, хватит ли сценарного запала до финальных титров. Значит, не берёт их нашатырь, хрен там, нюхают и щурятся от удовольствия.
Очень интересно, каким окажется рейтинг сериала у прямой аудитории Первого канала. В конце концов, это же для них снималось - очередная, тысяча первая попытка привить своё видение прекрасного «этой неритмичной стране».
Пытался вспомнить, чем мне когда-то нравились фильмы младшего Тодоровского - а они действительно нравились, все эти "Любови" с телефонными антисемитами, пугающими евроглазых девочек, с роковым Машковым, со страстями и рваными чулками...
Всё просто: молод был. Мне казалось, что его фильмы живые. А они тупо мёртвые, имитация живого, тёплого - как фонтанчик из глаз клоуна вместо слёз. Вылизанная, стильная картинка что в «Стилягах», что в «Оттепели», да во всех его фильмах (кроме «Любви», там слишком много антисемитизма, вылизывать, понятно, не рекомендуется) - только подчёркивает, как далеко мы ушли от пресловутого «Большого Стиля». Шестидесятники шагнули широко, а мы и того хлеще - прыгнули с шестом. И падаем-падаем, и земли внизу не видать.
Вот ещё о чём хотел сказать. Режиссёр «Оттепели» знает, шестидесятые - это лёгкость. Ненавистный хозяин умер, и тут же наступила удивительная лёгкость во всём. Лёгкость в музыке - ансамбль Мещерина, лёгкость в кино - «Июльский дождь». Лёгкость в отношениях, в словах и поступках. Талантливые ребята с Бульварного кольца вдохнули полной грудью: свобода! Одна беда - народ не успевал. Тормозил народ, не догонял. Слишком сильно ему вдолбили: лёгкое - значит, пустое. Сталин вдолбил, кто же ещё!
Как выразилась беременная героиня «Оттепели»: «И никому не понятно!». Но ничего, капля камень точит. И пошло-поехало: для быдла Гайдай с Шукшиным, для своих - Тарковский с Кончаловским. Ехало-ехало и приехало прямо на Болотную.
Актёр Серебряков, который однажды снимался параллельно у Тодоровского и Балабанова, вспоминал: как приятно было работать у первого - мягкий свет, улыбки, водка-вино-коньяк. А у второго чуть концы не отдал, травму получил.
Зато теперь хорошо, не надо больше мучиться. Нет, ну правда, хорошо же? То-то, а будет ещё лучше.