Утро понедельника.
Нет, я всё-таки сова, а не жаворонок, хоть и ложусь спать до полуночи и встаю в 7-8 утра. Не важно, во сколько ты ложишься спать и просыпаешься, важно то, насколько ты работоспособен во время бодрствования.
Сегодня утром я вообще не работоспособна. Уже 13.30, а я с 8 утра не сделала практически ничего! Зато я три раза разложила вещи на столе, оправдывая это тем, что надо оптимизировать пространство, развесила одежду в шкафу по цветам и функциональности, почистила всю обувь, полила и побрызгала мой теперь уже единственный цветочек, написала shopping list из трех пунктов и сделала ещё массу невнятной херни, лишь бы только не садиться за эссе! Ну и как это называется?!
Аня, так нельзя!
Слушаю Шопена.
На горизонте маячит Четверг.
Последние дни всегда тянутся невыносимо долго.
Надо просто чем-то себя занять.
А эссе, черт побери, не двигается с мертвой точки, хотя надо всего лишь взять себя в лапки и НАПЕЧАТАТЬ его.
Сегодня утром я вообще не работоспособна. Уже 13.30, а я с 8 утра не сделала практически ничего! Зато я три раза разложила вещи на столе, оправдывая это тем, что надо оптимизировать пространство, развесила одежду в шкафу по цветам и функциональности, почистила всю обувь, полила и побрызгала мой теперь уже единственный цветочек, написала shopping list из трех пунктов и сделала ещё массу невнятной херни, лишь бы только не садиться за эссе! Ну и как это называется?!
Аня, так нельзя!
Слушаю Шопена.
На горизонте маячит Четверг.
Последние дни всегда тянутся невыносимо долго.
Надо просто чем-то себя занять.
А эссе, черт побери, не двигается с мертвой точки, хотя надо всего лишь взять себя в лапки и НАПЕЧАТАТЬ его.