Особо цивилизованные
Россияне рассказали о том, как они представляют себе «русский мир»
Правительство, видимо, всерьез заинтересовалось тем, что думают россияне. Во всяком случае, Российский научный фонд - аккурат в тот момент, когда началось обесценение рубля и сокращение всех расходов - предоставил Институту социологии РАН удивительно щедрый грант. Условие: чтобы социологи на протяжении трех лет (вот интересно, может, здесь подсказка: столько и будет длиться кризис?) через каждые 5-6 месяцев узнавали у населения, как оно смотрит на жизнь.
Результаты первой волны многолетнего опроса - срез за октябрь-ноябрь прошлого года - были обнародованы вчера, и, надо сказать, удивили экспертов. 80 процентов «активных» россиян уверены, что путь, по которому идет Россия, дает положительные результаты, 68% думает, что она «возвращается в число мировых экономически развитых держав» и вообще оптимизма у нас гораздо больше, чем, скажем, в 2008-ом. Впрочем, эти осенние опрошенные оптимисты еще не знали, за сколько рублей будет продаваться евро уже в декабре.
Гораздо интереснее в этом смысле та часть исследования, которая затрагивает глубинные установки населения, мало меняющиеся от месяца к месяцу. Вот, например, отношение к «русскому миру». Ясно: когда нас окончательно изгонят из потребительского рая, именно этот концепт - духовно-скрепочный - будет призван поддержать в обществе единство и тонус жизни. Так насколько же он жизнеспособен?
С одной стороны, вполне. Число людей, считающих, что «русского мира» вообще не существует, во всех возрастных группах не более 25 процентов. Однако справедливо и другое: представления оставшихся 75 процентов об этой реальности едиными не назовешь.
Прежде всего, потерпела крах та часть идеи, которая связывала «русский мир» с возрождением традиционной духовности. Самый непопулярный вариант расшифровки понятия «русский мир» - это «те, кто исповедует православие».
- И это, честное слово, очень странно, - считает Марина Мчедлова, главный научный сотрудник Института социологии РАН. - Ведь именно церковь постоянно говорит о «русском мире», именно РПЦ актуализирует это понятие в посланиях к пастве и миру. В конце концов, представительство РПЦ в ПАСЕ создано не в последнюю очередь для того, чтобы как-то представлять и отстаивать интересы «русского мира». А вот же. Оказалось, россияне мыслят себя иначе: жителями многонациональной и многоконфессиональной страны.
«Русский - значит православный», в новой кризисной реальности работает не для всех и не всегда. И это, видимо, отражает какое-то особое упорство национального характера, согласного соотносить свою жизнь с церковью по касательной, обрядово, но мир свой мыслить без нее. Попытки РПЦ сыграть с государством симфонию и совместно породить некую национальную идею, если верить цифрам этого очень представительного опроса, обречены на провал: народ хочет видеть единство в чем-то другом и «русский мир» мыслит без церкви. И может, для церкви это как раз очень хорошо. Есть шанс избегнуть очень грубого вовлечения в не самые чистые дела на самого чистого из миров.
А вот самый популярный вариант ответа про русский мир - это «особая цивилизация со своими ценностями». За ним следует этика «почвы и крови»: «русский мир» - это совокупность этнических русских в России и за рубежом (заметим, кстати, что вариант: «те, кто хотел бы жить в России» оказался в конце списка: то есть этничность важнее, чем желание жить и работать в общей стране). И это, конечно, неприятно. Хорошо известно, что после настоящей, Великой Отечественной войны с фашизмом «национальный» вопрос внезапно актуализировался в стране-победителе. Как говорил Гроссман, Советский Союз будто заразился нацистской бациллой от поверженного Рейха, и советские люди еврейского происхождения остро ощутили свою «особость». Когда история повторяется как фарс, и битва идет уже с фашистами с телеэкранов, диагноз Гроссмана, видимо, остается в силе. Слыша про фашизм и фашистов, россияне, похоже, привыкают к националистическому дискурсу и уже считают свою этническую и цивилизационную «особость» залогом будущего процветания.
Речь, конечно, только о начале пути. Посмотрим, что ответят люди через три отведенных социологам года.
Ольга ФИЛИНА