Почему помнят Иисуса? Ответ Булгакова.
добавление к "Мастер и Маргарита. или Поэт и Правитель?"
Очевидно, что булгаковский Иешуа не есть евангельский Иисус. Причем, как на Земле, так и в потусторонней жизни. О последнем явно свидетельствует фраза Воланда о Пилате из самого конца романа: "Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать".
"Попросил" - это явно не лексикон Иисуса - грозного судии.
Между тем, не прекращаются попытки представить дело так, что Булгаков стремился изобразить евангельского Иисуса и продвинулся к нему настолько, насколько позволила ему степень его религиозности (см. к примеру Анатолий Королев, Обручение света и тьмы, М., Лит. институт им. А.М. Горького, 2021).
О степени религиозности Булгакова может свидетельствовать само начало романа: как правильно отмечает тот же А.Королев, это пародия на евангельскую историю Иоанна Предтечи. Председателю Массолита Берлиозу, как и Иоанну, отсекают голову железом при посредстве двух женщин, только не Иродиады и Саломеи, а Аннушки и комсомолки-вагоновожатой.
(Для А.Королева заметим, что трамвай в булгаковское время вдоль Патриаршего пруда ходил и был удален уже позже).
Мы же полагаем, что Булгаков историей Иешуа отвечал на вопрос:
каким образом евангельский Иисус остался в памяти человечества?
Современному человеку вопрос может показаться странным. Но это потому, что он с детства знает: Иисус - Сын Божий, которого почитает значительная часть населения Земли.
Но это сейчас. А как эта мысль попала в сознание человечества?
- То есть? - может снова удивиться читатель. - Он же воскрес!
Даже если кто-то и мог поверить рассказам о том, что где-то там , в захолустных краях, некто воскрес в отсутствие свидетелей, а затем являлся своим почитателям, то ведь история религий знает около десятка воскресших богов. Более того, вас бы сильно взволновала история бродячего проповедника где-нибудь в Ботсване, про которого рассказывали бы, что он воскрес и вознесся на небеса?
У нас есть свой ответ на причины распространения культа Иисуса, но сейчас мы выскажем гипотезу относительно того, какой ответ предложил Михаил Булгаков в своем романе.
Как мы уже отмечали, булгаковский Иешуа, на наш взгляд, это поэт, который только и может внести гармонию в окружающий мир, в том числе и в душу правителя - Пилата. (Евангельское "Пилат", по всей видимости, есть имя нарицательное, которое означает именно "правитель").
Однако Пилат (а вместе с ним и все человечество) эту гармонию отвергло, что обрекает его на вечные муки, поскольку память об этой возможной гармонии у него сохраняется.
Вот эта память - о самой гармонии и о ее предательстве - то, что по мысли Булгакова, не позволяет человечеству забыть поэта Иешуа.
Для того, чтобы излечиться от этих мук, Пилат, а вместе с ним и человечество, должны осознать проблему. Для этого служит написанный Мастером роман об Иешуа и Пилате.
Точно так же, как и написанный Булгаковым роман*, получивший после смерти писателя название "Мастер и Маргарита".
* Примечание: Сопоставим со свидетельством М.Чудаковой:
Абрам Вулис...запечатлел слова Елены Сергеевны в их разговоре 1962 года: «Миша иногда говорил: „Вот вручу ему роман, и назавтра, представляешь, все изменится!"» (Сталин и Булгаков: тема власти в «Мастере и Маргарите». Содержание третьей лекции из курса Мариэтты Чудаковой «Мир Булгакова»)
"Ему" - то есть Сталину.
Очевидно, что булгаковский Иешуа не есть евангельский Иисус. Причем, как на Земле, так и в потусторонней жизни. О последнем явно свидетельствует фраза Воланда о Пилате из самого конца романа: "Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать".
"Попросил" - это явно не лексикон Иисуса - грозного судии.
Между тем, не прекращаются попытки представить дело так, что Булгаков стремился изобразить евангельского Иисуса и продвинулся к нему настолько, насколько позволила ему степень его религиозности (см. к примеру Анатолий Королев, Обручение света и тьмы, М., Лит. институт им. А.М. Горького, 2021).
О степени религиозности Булгакова может свидетельствовать само начало романа: как правильно отмечает тот же А.Королев, это пародия на евангельскую историю Иоанна Предтечи. Председателю Массолита Берлиозу, как и Иоанну, отсекают голову железом при посредстве двух женщин, только не Иродиады и Саломеи, а Аннушки и комсомолки-вагоновожатой.
(Для А.Королева заметим, что трамвай в булгаковское время вдоль Патриаршего пруда ходил и был удален уже позже).
Мы же полагаем, что Булгаков историей Иешуа отвечал на вопрос:
каким образом евангельский Иисус остался в памяти человечества?
Современному человеку вопрос может показаться странным. Но это потому, что он с детства знает: Иисус - Сын Божий, которого почитает значительная часть населения Земли.
Но это сейчас. А как эта мысль попала в сознание человечества?
- То есть? - может снова удивиться читатель. - Он же воскрес!
Даже если кто-то и мог поверить рассказам о том, что где-то там , в захолустных краях, некто воскрес в отсутствие свидетелей, а затем являлся своим почитателям, то ведь история религий знает около десятка воскресших богов. Более того, вас бы сильно взволновала история бродячего проповедника где-нибудь в Ботсване, про которого рассказывали бы, что он воскрес и вознесся на небеса?
У нас есть свой ответ на причины распространения культа Иисуса, но сейчас мы выскажем гипотезу относительно того, какой ответ предложил Михаил Булгаков в своем романе.
Как мы уже отмечали, булгаковский Иешуа, на наш взгляд, это поэт, который только и может внести гармонию в окружающий мир, в том числе и в душу правителя - Пилата. (Евангельское "Пилат", по всей видимости, есть имя нарицательное, которое означает именно "правитель").
Однако Пилат (а вместе с ним и все человечество) эту гармонию отвергло, что обрекает его на вечные муки, поскольку память об этой возможной гармонии у него сохраняется.
Вот эта память - о самой гармонии и о ее предательстве - то, что по мысли Булгакова, не позволяет человечеству забыть поэта Иешуа.
Для того, чтобы излечиться от этих мук, Пилат, а вместе с ним и человечество, должны осознать проблему. Для этого служит написанный Мастером роман об Иешуа и Пилате.
Точно так же, как и написанный Булгаковым роман*, получивший после смерти писателя название "Мастер и Маргарита".
* Примечание: Сопоставим со свидетельством М.Чудаковой:
Абрам Вулис...запечатлел слова Елены Сергеевны в их разговоре 1962 года: «Миша иногда говорил: „Вот вручу ему роман, и назавтра, представляешь, все изменится!"» (Сталин и Булгаков: тема власти в «Мастере и Маргарите». Содержание третьей лекции из курса Мариэтты Чудаковой «Мир Булгакова»)
"Ему" - то есть Сталину.