О стихотворении Б.Пастернака "Встреча"

[stogarov]

Click to view

Мне было интересно, что такое "автоматический блок",поэтому почти все это я прослушал. Чем поэт отличается от литературоведа? Тем, что он не будет излагать псевдофилософскую банальщину, типа "все течет,все меняется", как хочет изобразить г-н Жолковский. Предмет поэта - радость, которая происходит от вглядывания в мир и случается при возникновении образа. Что происходит в стихотворении? Влюбленный поэт провожает девушку домой с какого-то сборища. Но, увы, она говорит ему "до завтра" и захлопывает перед носом дверь Поэт некоторое время безрезультатно терзает блок автоматического замка,очевидно, на парадном, и затем вынужден отправиться домой. "Можно добраться до Подольска" означает, что улица идет с севера на юг. Вот по ней возвращается поэт, а сбоку то проглядывает, то заслоняется, вероятно, домами рассвет. Ботвинья - это вовсе не ботва, как можно заключить из бормотания г-на Жолковского про "что-то в земле", а холодный суп на квасе. Вот это весеннее ледяное крошево пахнет пьяно, что я и сам не раз замечал.
(За призраком рассвета они идут, как Гамлет и Горацио). Завтра, то есть рассвет, разрастаясь, несется к ним по амфитеатру неба. Рамошник же идет не с рамой, а с багетом. Я полагаю, что это золотой солнечный луч. Поэтому далее происходит игра света и тени - солнце поднимается, перемещается к югу, да еще и поэт движется.Солнце могут заслонять колокольня, высокое здание и т.п. Тень при этом будет наезжать на часть улицы, которая, попадая в тень, как бы перестает существовать. Что такое трехъярусный у Пастернака написано черным по белому: "Деревья, здания и храмы".
А вот само стихотворение:
Борис Пастернак
Встреча

Вода рвалась из труб, из луночек,
Из луж, с заборов, с ветра, с кровель
С шестого часа пополуночи,
С четвертого и со второго.

На тротуарах было скользко,
И ветер воду рвал, как вретище,
И можно было до Подольска
Добраться, никого не встретивши.

В шестом часу, куском ландшафта
С внезапно подсыревшей лестницы,
Как рухнет в воду, да как треснется
Усталое: «Итак, до завтра!»

Автоматического блока
Терзанья дальше начинались,
Где в предвкушеньи водостоков
Восток шаманил машинально.

Дремала даль, рядясь неряшливо
Над ледяной окрошкой в иней,
И вскрикивала и покашливала
За пьяной мартовской ботвиньей.

И мартовская ночь и автор
Шли рядом, и обоих спорящих
Холеная рука ландшафта
Вела домой, вела со сборища.

И мартовская ночь и автор
Шли шибко, вглядываясь изредка
В мелькавшего как бы взаправду
И вдруг скрывавшегося призрака.

То был рассвет. Амфитеатром,
Явившимся на зов предвестницы,
Неслось к обоим это завтра,
Произнесенное на лестнице.

Оно с багетом шло, как рамошник.
Деревья, здания и храмы
Нездешними казались, тамошними,
В провале недоступной рамы.

Они трехъярусным гекзаметром
Смещались вправо по квадрату.
Смещенных выносили замертво,
Никто не замечал утраты.