"Преступлениям нет прощения!.."
Система «черных досок» «позора» (в отличие от «красных» почета) была введена секретарем Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б) Б. П. Шеболдаевым. На «черную доску» заносились станицы, которые не справились в 1932 году с планом хлебосдачи. В них изымалось полностью не только все зерно, но и съестные припасы, из магазинов вывозились все товары - они закрывались, запрещалась всякая торговля.
Окруженные войсками станицы и хутора превращались в резервации, откуда был единственный выход - на кладбище.
Группы активистов, которым выделялись специальные продовольственные пайки, ходили по станице, отбирая у обессилевших от голода людей последнее, что могло поддержать жизнь, - кабаки, бураки, семечки подсолнуха, фасоль, горох, макуху… Цель была одна - под страхом голодной смерти заставить людей отдать спрятанное, как утверждала партийная пропаганда, от государства зерно, выполнить любой ценой утвержденный план хлебопоставок. В станицах были съедены все собаки и кошки, порой пропадали дети - были случаи людоедства…
И в тоже самое время, как свидетельствует советский историк Н. Я. Эйдельман, «когда по всей Кубани опухших от голода людей сгоняли в многотысячные эшелоны для отправки в северные лагеря, во многих пунктах той же Кубани на государственных элеваторах в буквальном смысле слова гнили сотни тысяч пудов хлеба…».
С ноября 1932 по январь 1933 г. решениями Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) на «черную доску» было занесено 15 станиц - 2 донских (Мешковская, Боковская), 13 кубанских: Новорождественская, Темиргоевская, Медведовская, Полтавская, Незамаевская, Уманская, Ладожская, Урупская, Стародеревянковская и Новодеревянковская (обе 26 декабря 1932 г.), Старокорсунская, Старощербиновская и Платнировская.
Из станиц Полтавской, Медведовской и Урупской были выселены в Сибирь все жители - 45,639 человек. Уманская, Урупская и Полтавская были лишены своих исторических названий и переименованы в Ленинградскую, Советскую и Красноармейскую (постановлением главы администрации края Е. Харитонова в октябре 1994 г. станице Полтавской возвращено ее прежнее имя).
Уничтожая людей, злодеи пытались уничтожить саму память о них: места братских захоронений (ямы, глиняные карьеры) никак не обозначались, а людей, которые пытались вести учет жертв, - расстреливали как злейших врагов народа. Книги записей рождений и смертей уничтожались.
Но память о жертвах организованного властями голода не удалось вытравить ни расстрелами, ни замалчиванием более 50 лет. Осенью 1990 г. в станице Шкуринской был открыт первый на Кубани памятник жертвам голодомора. В печати появились сотни публикаций и свидетельств, а в Краснодаре в январе 1994 г. состоялась научная конференция, посвященная голодомору 1932-1933 гг., участники которой приняли решение о выпуске Кубанской Книги Скорби с воспоминаниями и фамилиями погибших, об установлении памятника умершим от голода и о розыске братских могил в станицах края. Решением этой благородной задачи должны заняться краеведы, работники музеев да, наверное, и все честные люди.
Преступления против собственного народа большевицкого режима не должны быть забыты; нет им прощения!
A. Дейневич
P. S.: Остается добавить - кроме попавших на «черные доски» станиц, всякая торговля была прекращена в девяти районах края, из девяти было приказано полностью вывезти все товары. Вся Кубань обрекалась на голод. Карательные акции прокатились по многим станицам. Так, специальная карательная экспедиция из трех отрядов особого назначения (латыши, мадьяры и китайцы - все кавалеры ордена Красного Знамени) только в Тихорецкой на станичной площади за три дня расстреляла около 600 пожилых казаков!…
Г. Кокунько
Общеказачья газета «Станица» № 1(34)
vojnik.org