Т-6. Гл. 13-14. "Кому в державу - тесны миры!"
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
Участие жены и сына Филиппа в его убиении. - Детство Александра. - Леонид, Лизимах, Аристотель. - Неуместная щедрость. - Буцефал. - Предсказание Филиппа. - Первые подвиги Александра - Бунт Фив. - Разорение города. - Страшные предзнаменования. - Поход в Персию. - Пифия дельфийского храма. - Обряды пред отплытием и при высадке в Малой Азии. - Битва при Гранике. - Трофеи - Гордив узел. - Болезнь Александра. - Врач Филипп. - Битва при Иссе. - Золотой ковчег. - Алтари богам. - Падение Тира и Сидона - Сказания Иосифа Флавия. - Ладан и мирра. - Александр в Египте. - Сын, Юпитера Аммона. - Послы персидские. - Александр и Парменид. - Битва при Арбеллах. - Затмение луны. - Астрологи египетские. - Волхв Аристандр. - Таинственные жертвоприношения. - Появление орла. - Победа. - Вавилон. - Астрономические летописи халдеев. - Преобразование в войске. - Суза. -Сокровища Персеполиса. - Пожар дворца - Убиение Дария Кодомана.
После смерти Филиппа обнаружилось, что делу цареубийства были причастны супруга его Олимпия и сын, знаменитый Александр. Первая, со времени размолвки с Филиппом, возненавидела его; славолюбивый наследник знал о заговоре Павзания, но счел не бесполезным не предпринять никаких мер к отклонению от царя угрожавшей ему опасности. По приказанию царицы Олимпии, труп Павзания был похоронен с великими почестями; она своеручно [собственноручно] увенчала убийцу золотым венком. Весть о смерти Филиппа обрадовала всю Грецию: в закате солнца Македонии она видела зарю своего освобождения и жестоко ошиблась Филипп опутал Грецию веревками: Александр наложил на нее цепи.
Двадцатилетний преемник царя македонского еще в детстве обнаруживал ум и дарования необыкновенные. Воспитателями его были Леонид, родственник царицы Олимпии и Лизимах; первый, насколько мог, развил в Александре добрые качества, второй, раболепной лестью и чрезмерными похвалами заронил в сердце героя начатки пороков. "Аристотель" образовал ум героя, ознакомив его со всеми науками, в которых сам был так глубоко сведущ. Гуляя с учеником по тенистым берегам Эвротаса, великий философ беседовал с ним о естествознании, рассказывал о славных деяниях героев древности, читал ему Илиаду и тем развил в Александре страстную любовь к славе и желание уподобиться героям гомерическим. Илиада была любимейшим чтением Александра во всю его жизнь от самого отрочества. Вот несколько черт его характера обнаруженных им в детстве. Ему предлагали принять участие в бегах на олимпийских играх. "Охотно, - сказал Александр - если взапуски со мною будут бегать цари!" Завидуя подвигам отца, он досадовал на его победы и завоевания: "Надобно же оставить сколько-нибудь славы и на мою долю!" Однажды, во время богослужения Зевсу, малолетний Александр, присутствовавший в храме вместе с Леонидом, бросал на алтарь полными горстями ладан и мирру. "Будь умереннее - заметил ему наставник, - расточать эти ароматы можешь тогда, когда завоюешь те царства, в которых они произрастают!" Мальчик перемолчал, но эти слова запали ему в память и он через десять лет напомнил о них Леониду. К царю Филиппу привели прекрасного, но дикого и еще не выезженного коня. Никто из придворных, даже искуснейших наездников, не решался подступиться к четвероногому дикарю, которого укротила рука шестнадцати летнего Александра. Этот конь, за свою огромную голову прозванный "Буцефалом" (воловья голова), носил царственного своего всадника на кровавых его путях к славе, по полям Иссы, Гранина и Арбелл, попирая под копытами трупы воинов всех царств древнего мира. В битве херонейской Александр оказал чудеса храбрости и тогда-то Филипп сказал ему: "Сын мой, ищи себе иного царства; Македония слишком ничтожна для тебя!"
Первым делом Александра по вступлении на родительский престол было обнародование манифеста к грекам, в котором он обещал всем областям покровительство и благоволение. Горделивый тон манифеста не понравился республикам Эллады, еще мечтавших о восстановлении утраченной независимости. В Афинах красноречие Демосфена разжигало народная страсти; Спарта сурово смотрела на юного царя; Фивы готовились к мятежу и - тем не менее выборные от всех областей Греции ("сипедры") признали Александра верховным вождем всех войск, собранных для предстоящего похода в Персию и самодержцем ("автократом") областей. Волнения Иллирийцев побудили царя смирить их силою оружия; затем он окончательно покорил державе македонской «трибаллов», «фракийцев» и «гетов». Ложный слух о смерти Александра на поле битвы призвал фивян к восстанию. Народ предводимый "Фениксом" умертвил македонских градоправителей "Аминта", "Тимолея" и вытеснили из города бывшие там войска. Примеру Фив могли последовать и все прочие республики Греции, а потому мятежный город заслуживал и примерного наказания. Отправляясь в Фивы Александр сказал: "Когда я был в Иллирии Демосфен называл меня ребенком; в Фессалии - юношей... но теперь я докажу ему, что я муж!" Обложив город, царь обещал жителям пощаду, если они выдадут ему зачинщиков. Вестникам Александра фивяне отвечали дерзостями и насмешками. Тогда Фивы были взяты приступом; шесть тысяч обоего пола жителей пало под мечами македонян, тридцать тысяч были уведены в плен и в городе, за исключением храмов и дома поэта Пиндара (пощаженного по повелению Александра), не осталось камня на камне. Этому разгрому, по словам летописей, предшествовали многие чудесные знамения. Еще за три месяца до падения Фив в храме Цереры статую богини заволакивала радужного цвета пелена вроде паутины; со статуй богов на улицах и площадях струился пот; озеро Онхест выло и стонало по ночам; в Дирцее вода источников превращалась в кровь... Наконец, в Дельфах, кровля Аполлонова храма неоднократно покрывалась кровавыми каплями.
Участи Фив царь мог подвергнуть и Афины, но им он объявил пощаду, потребовав, только изгнания оратора Харимеда, особенно волновавшего народ своими возмутительными речами. Греция смирилась.
Весною 335 г. до Р.Х. Александр, сопровождаемый "Гефестионом", "Клитом". "Парменионом", "Филотом" и "Кассандром" с 35 000 войска готовился к отплытию через Геллеспонт к берегам Малой Азии. Управление Грецией он доверил "Антипатеру". Пред отплытием в поход, Александр совещался с пифиею дельфийского храма и это совещание было довольно оригинальное. Ведьма не хотела садиться на свой треножник, но царь принудил ее к тому силою и пифия сказала ему: "Никто не дерзает тебе противиться! " Будущий завоеватель был весьма доволен этим пророчеством. Садясь на корабль, Александр принес в жертву Нептуну и Нереидам белого быка, а по время плавания совершил возлияние, бросив в волны Геллеспонта золотой кубок, наполненный вином. Достигнув берегов Малой Азии Александр высадился на том месте, где стояли развалины Трои. Сходя на берег, царь вонзил в землю свое копье и принес благодарственную жертву Минерве. Поклонник Гомера, он посетил могилу Ахиллеса, оросил елеем надгробный ка?? ъ, осыпал его цветами и совершил в честь героя игры, обегав несколько раз нагой вокруг его могилы: потом воззвал к его памяти: "Герой трижды счастливый! Ты обессмертил имя свое великими подвигами; другом твоим был Патрокл, тебя воспел Гомер! " Затем Александр принес жертву для успокоения тени Приама...
О победах великого завоевателя над царем персидским Дарием Кодоманом мы уже говорили (См. Том. III глава восьмая) и потому ограничимся здесь, рассказом эпизодов каждой битвы, имеющих отношение к истории Греции. В сражении при "Гранике" персидский вождь "Митридат" пал от руки Александра; другой вождь "Резокед", напал, на героя разрубил шлем на его голове; третий - Синоридат был убит Клитом, в ту самую минуту, когда занес руку, чтобы поразить Александра. Победа была совершенная, но не дешево она обошлась грекам, урон, их был значителен и в числе убитых было 25 военачальников из царской свиты. Александр приказал почтить их память сооружением бронзовых статуй; 300 богатых вооружений персидских были отравлены в Грецию для украшения храма Минервы. Вослед за победою при Гранике, Александру покорились Иония, Кария и Фригия, области до того времени подвластные державе персидской. В фригийском городе Гордиум Александру показали знаменитый "Гордиев узел", с которым, по преданиям, была тесно связана судьба всех царств Малой Азии. Гордий, простой пахарь, был призван на трон от плуга. Ярмо на быках было завязано таким затейливым узлом, что никто не мог его распутать и волхвы объявили, что тот, кому это удастся, будет обладателем всей Малой Азии. Долго не задумываясь над этой задачей судьбы, Александр вынул меч и рассек роковой узел. Сказание о гордиевом узле вошло в пословицу, сочти у всех народов для означения преодоленной трудности; но всего вернее было бы называть этим, именем политические задачи, разрешаемые оружием дипломатика путает, война нерерубает хитросплетения дипломатические.
Грозный на поле битвы, Александр умел быть кротким и великодушным в покоренных областях. Прибывая в Киликию, он после купания в реке Кидне опасно заболел лихорадкою и вверил себя попечениям, греческого врача Филиппа. Парменион предостерегал царя, утверждая, что Фалипп подкупленный греками умышляет его отравить; тоже было сказано и в безымянном доносе на врача. Однажды, когда Филипп подавал царю лекарство, Александр, приняв его, передал врачу донос... Тогда смущенный врач стал уверять его, что это клевета, но на все уверения Александр с улыбкою отвечал: "Если бы я верил, то не принял бы лекарства".
Битва при Иссе была вторым, страшным ударом нанесенным царю персидскому. Кроме славы, достоянием победителя были несметные сокровища, найденные в лагере Дария Кодомана. Разделив их между своими воинами, Александр на свою долю взял только золотой ковчег, осыпанный драгоценными камнями и положил в него список Илиады с собственноручными заметками и поправками Аристотеля. Благодаря богов за победу он приказал соорудить на берегах Тинара три алтаря в честь Зевса, Минервы, Гермеса и Геркулеса. После того богатая Финикия привлекла внимание завоевателя (332 г. до Р.Х.), многие города покорились еду за исключением Тира и Сидона. После отчаянного сопротивления оба города были взяты, разграблены и торговля, душа Финикии, покинула опустошенную страну, превращенную в область македонской монархии. Из Финикии Александр отправился в Иудею, но это сказание Иосифа Флавия [сочинение средневековых иезуитов] подлежит сильному сомнению. Хитрый иудейский историк, желая снискать милости кесарей римских для своего несчастного отечества, мог выдумать и сказку о великодушии Александра македонского. По словам Иосифа Флавия герой войдя в храм Иерусалимский, пал ниц пред алтарем Иеговы и принял благословенье от первосвященника. Газа дерзнула противиться и за то подверглась разорению и грабежу. Из огромной добычи Александр, послал драгоценные подарки своей матери и сестре, а Леониду - 50 000 фунтов ладану и 10 000 фунтов мирры с напоминанием о его словах, сказанных Алексанру-мальчику в храме, когда он слишком щедрился на ладан. Египет приветствовал Александра как освободителя своего от ненавистного персидского ига (см. том IV. стр. 54. 55). Заложив здесь Александрию герой отправился ливийскою степью в оазис Юпитера Аммона. Жрецы этого знаменитого капища устами оракула провозгласили Александра сыном Зевса. С этого времени мысль о божественном происхождении не покидала героя, заставляя верить в нее своих приближенных он поверил ей сам и кончил тем, что она свела его с ума. Украсив, свой шлем символом Аммона рогами овна, Александр гордился прозвищем "богоподобного". Далее мы еще подробнее поговорим, о странном помешательстве героя. Маршруты великих завоевателей те же самые, которых придерживались моровые язвы, "черная смерть" и "холера". Из Египта Александр возвратился к берегам Тигра и здесь принимал послов Дария Кодомана. Царь персидский предлагал ему в супруги одну из своих дочерей с 10 000 талантов приданного (до 14 000 000 руб. сер.) и всеми областями монархии персидской до реки Евфрата...
- Если бы я был Александром, - сказал Парменион - я бы согласился!
- Согласился бы и я если бы был Парменионом! - отвечал ему Александр.
Силы персов, простирались до 600 000 воинов, превосходили македонцев в десятеро. Вожди сомневались в успехе, Парменион предлагал царю напасть на укрепленный лагерь Кодомана близь Арбелл - ночью. "Я не привык прятаться от славы и драться в потемках! " - сказал герой ему в ответ. Полное лунное затмение возмутило воинов Александра. Видя в затмении гнев богов, они роптали на царя, которому в этом случае помогли находившиеся при нем египетские астрологи. Они успокоили мятежников, обьяснив им затмение таким образом: "Солнце - покровитель Греции; луна - покровительница Персии: ее затмение знаменует гибель этого царства! " Утишив волнение воинов, которое легко могло разрешиться бунтом, сам Александр внутренно тревожился. Ночью, накануне битвы (с 1 на 2 октябре 331 г. до Р.Х.) он в своей палатке совещался с волхвом "Аристандром", принося таинственные жертвы Юпитеру, Победе и Страху. При этих обрядах лицо царя было завешено покрывалам и в левой руке он держал ветвь железняка (Verbena officinalis L). На заре началась битва - ожесточенная и упорная. Греки слабели; Парменион теснимый персами уведомил Александра, что враги овладели обозом. Герой македонский отвечал посланному:
- Скажи Пармениону, что в случае нашего поражения нам не будет нужды в обозе; если же мы победим - тогда отобьем и обоз!
В самую решительную минуту боя, когда победа колебалась между обеими сторонами, в рады греческих воинов прибежать волхв Аристандр, в белом одеянии с лавровой веткою в руках. "Воины, - возвестил он им громогласно, - мы победим! Над головою Александра я видел орла, парящего в выси небесной... Зевс видимо покровительствует своему сыну! Вдохновленные суеверием воины оказали чудеса храбрости; и персы были разбиты; Дарий Кодоман едва спасся бегством от плена. Овладев Арбеллами Александр пошел к Вавилону и вступил в город но пути осыпанном лаврами, цветами, приветствуемый гимнами халдейских жрецов и радостными кликами нескольких сот тысяч народу. Здесь он приказал возобновить храмы, разрушенные царями персидскими и милостиво принял депутацию жрецов, поднесших ему "астрономические летописи" за 1903 года, которые, по приказанию Александра отосланы были к Аристотелю. В Ситакене царь делал смотр своим войскам сопровождавшейся воинскими играми (маневрами) и здесь же он преобразовал состав армии, разделив пехотные полки на тысячи начальствуемые "хилиархами", а конные на эскадроны (хилиады), тоже в 1000 всадников каждый. Овладев "Сузою" Александр нашел в ней серебра и золота на 50 000 талантов (70 000 000 руб. сер.); сокровища найденные в Персеполисе превосходили эту сумму вдвое. Здесь в угоду наложнице своей "Фаисе", опьянелый Александр сжег дворец Ксеркса. Эта выходка "широкой натуры", приличная какому-нибудь расейскому пьяному купеческому сынку, была припадком белой горячки, до которой иногда допивался сын Юпитера Аммона.
Весною 330 г. до Р.Х. Александр вступил в Мидию. Здесь, от руки Бесса и сообщника его Набарзана погиб Дарий Кодоман. Выдав убийцу брату несчастного царя персидского "Оксафрету" Александр с подобающими почестями предал погребению тело Дария Кодомана (см. том III стр. 77).
***
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Избиение бранхидов. - Мятеж в Греции. - Изгнание Эсхина. - Ропот вождей. - Заговор Димноса. - Казнь Филота и убиение Пармениона. - Нравственный упадок Александра. - Старое поколение. - Певец Праник. - Убиение Клита. - Каллисфен. - Вопросе об апофеозе царя. - Ответ Спарты. - Признание царя богом. - Наряжанье. - Гром. - Безумная роскошь. - Поход в Скифию. - Роксана. - Индия. - Царь Пор. - Алтари на берегах Ифаза. - Мореплаватель Неарх. - Бедственный поход. Шествие Бахуса. - Брамины и гимнософисты. - Пророчества. - Гарпал в Афинах. - Брачные пиры. - Помешательство. - Смерть Гефестиона. - Его погребение. - Вавилон. - Страшные предзнаменования. - Последние дни Александра. - Его смерть. - Гробница. - Распадение Македонской монархии.
Высказывая великодушие в отношении убитого царя персидского и его семейства, Александр обнаружил варварское жестокосердие, обрушив свой гнев на людей невиновных в смерти Дария Кодомана. Убийца его Бесс был схвачен в небольшом городке Мидии, заселенном греками "бранхидами". Этот городок, по повелению Александра был опустошен, а жители его, от мало до велика - перерезаны за укрывательство злодея. Пользуясь отсутствием Александра греческие области обнаружили неповиновение Антипатеру и пришли в мятежное волнение. Спартанский царь "Агис", собрав до 10 000 войска, осадил Мегалополис, но быль разбит под стенами этого города Антипатером и пал в битве. Поражение Агиса навело, ужас на всю Грецию и тишина водворилась. Внутренние беспорядки в Афинах не имели характера политического. Здесь шла упорная борьба между ораторами: Эсхином и Демосфеном. Первый подкапываясь под второго сам ввалился в ту яму, которую ему рыл. Ареопаг приговорил неугомонного Эсхина к изгнанию. Великодушный Демосфен снабдил заклятого своего врага на дорогу значительною суммою денег. "Жалкая страна", - сказал при этом Эсхин - "Здесь враги добрее и благороднее друзей". Удалясь на остров Родос Эсхин открыл здесь школу красноречия. В числе прочих образцов ораторского искусства он читал слушателям речи Демосфена и когда они выражали чтецу удивление их силе и красотам Эсхин отвечал: "Что же вы сказали бы, если бы слышали самого Демосфена! "
На следующий год (829 г. до Р.Х.) Александр со всеми войсками расположился в городе Гекатопилосе. Здесь разнеслась ложная весть о скором его возвращении в Грецию и радость солдат была выше всякого описания; или, вернее сказать, она равнялась огорчению Александра, когда он о ней услышал. Не малого труда стоило ему убедить воинов, что подвиги их еще далеко не кончены. Бедняки, скрепя сердце, покорились своей участи и опять впряглись в лямки, которыми тянули великого героя ко храму славы, в победной колеснице давившей под колесами престолы древних царей и катившейся по дороге, вымощенной человеческими головами. Гораздо труднее Александру было справиться с вождями его дружин, роптавшими на царя за его деспотизм, за безумную роскошь; за то, что от персов он перенял многие их обычаи и по образцу двора персидского организовал свой двор: одевался в костюм Кодомана, держал при себе на службе сатрапов и содержал до 300 наложниц. Молодой грек "Димнос" решился, по примеру Павзания, умертвить царя и сообщил о своем намерении царедворцам "Никомаху" и "Кебаллину". Эти донесли о том сыну Пармениона - Филоту, который не обратил на умысел Димноса ни малейшего внимания. Тогда доносчики довели о том до сведения Александра. Призванный к царю Димнос зарезался, а Филот, как сообщник, был приговорен к распятию на кресте, замененному, во внимание к его прежним заслугам другою казнью: он был побит камнями. Старик Парменион находившийся в Экбатане, по повелению Александра, был предательски убит тамошним наместником "Клеандром". Усвоив нравы и обычаи царей персидских македонский герой вместе с ними усвоил и их пороки вообще, - лютость в особенности.
Позорный для памяти Александра 328 г. до Р.Х. запятнал страницы его биографии грязью и кровью. Герой, утопая в смрадном омуте разврата, требовал себе от всех окружавших воздаяния себе божеских почестей. Льстецы, падая перед ним ниц, молясь ему воскуряли благоуханье, а самозванный бог, величаясь "сыном Зевса" издевался над памятью своего настоящего отца и над его сподвижниками, как мертвыми, так и живыми, принадлежавшими к старому поколению. Упоенный ядом лести своих царедворцев, Александр был убежден, что до него ни Греция, ни Македония не жили, а что только он создатель величия и могущества этих стран. Если бы в герое были чувства справедливости, он, превознося новое поколение в ущерб старому, мог бы понять, что первое - без второго также немыслимо, как ветви без корней. Филипп подготовил путь Александру; он положил основанье тому храму славы, который был достроен его сыном и это основание сложенное из костей старого поколенья, вместо цемента, скривлено было кровью героев, павших в битве херонейской. И все рабы Александра ползали пред ним, кроме "Клита", наместника Мараканды, спасшего царю жизнь при Гранике и философа Каллисфена. Они, правдивыми речами, старались пробудить в Александре совесть, убитую в нем гордостью и лестью.
Однажды у царя был пир, на который, в числе прочих, был приглашен Клит. После обеда певец "Праник" или "Пикреон", воспевая гимн в честь подвигов Александра, позволил себе насмешки над покойным царем Филиппом и его вождями. Оскорбленный Клит велел наглецу молчать, по Александр, возбужденный вином требуя продолженья, вместе с певцом стал издаваться над стариками, называя их трусами. Клит не выдержал: "Трусости одного из них, именно моей, ты обязан спасением жизни; а отцу обязан ею! " Взбешенный царь схватив кинжал бросился на обличителя, но Птоломей и Пердика удержали его. Тогда, не помня себя, Александр велел гасить огни и напав на Клита в темноте поразил его, сказав при этом: "Ступай же к царю Филиппу и его героям! " На другой день когда винные пары, отягощавшие голову героя, рассеялись, он опомнился и лицемерной горестью хотел доказать свое раскаяние. Орошая труп бедного Клита притворными слезами он проклинал себя за неблагодарность и с почестями похоронив труп убитого, три дня не принимал никакой пищи (диете после попойки дело не лишнее)... Но льстецы убедили царя не мучить себя несправедливым раскаянием. "Ты бог", - говорили они ему, - "а Фемида всегдашняя спутница Юпитера, в знак того, что все делается богом - справедливо! "
Избавясь от Клита, Александр задумал избавиться и от "Каллисфена, врагами которого были "Анаксарх" и прочие софисты, теснившиеся вокруг царя. На совете созванном Александром для обсуждения вопроса о его "апофеозе" (причислению к сонму богов), один только Каллисфен сказал, что эта мысль - сумасбродство и кощунство; что еще примера не бывало, чтобы какому-нибудь герою, при жизни воздавали божеские почести... Эти слова были смертным приговором философу. Вскоре после того, царь жестоко наказал своего пажа "Гермолая" любимого Каллисфеном, которому паж на это наказание пожаловался. На основании этих ничтожных данных, приспешники царя, по его повелению, сочинили донос о заговоре на его жизнь. Гермолай был запытан, а Каллисфен приговоренный к смерти погиб - повешенный на кресте, или, уморенный голодом в клетке.
Вопрос об апофеозе был отдан на голосование всех областей Греции. Остроумнее всех отозвалась Спарта: "Если царь хочет быть богом - пусть себе будет таковым". Оратор Ликург сказал: "При входе в храмы богомольцы обыкновенно совершают омовения; выходя же из храма этого бога надобно будет умываться! " Афины протестовали и во время прений особенно высказывался против апофеозы оратор "Пифий". - "Ты еще слишком молод, чтобы судить об этом! " - Заметил ему кто-то: "Но будущий бог еще моложе меня! " - отвечал Пифий. Не взирая однако же на протесты людей благоразумных большинство взяло верх и Греция признала Александра "богом"; а так как увеличивать олимпийского штата богов не сочли удобным - то и пожаловали царя в Бахусы, что вполне гармонировало с его склонностью к пьянству. Узнав, что Александр - Бахус, философ Диоген сказал: "После этого я бог Серапис! "
Возведенный подвластными ему народами на степень божества, Александр, именно в это время сам снизошел на степень животного. Проводя дни и ночи в попойках и распутствах, царь ежедневно наряжался каким-нибудь олимпийским божеством. То являлся он в багрянице, с золотыми рогами Юпитера Аммона на голове; то в одеянии Меркурия, либо в львиной коже с палицею Геркулеса... Перед ним жгли ладан, к нему обращались, с молитвами. Иные смельчаки, невольно повинуясь здравому смыслу, позволяли себе шутки над царем-богом, за которые могли поплатиться и головою. Однажды, во время пира, на котором присутствовал Анаксарх, раздался громовой удар. "Государь, - спросил Анаксарх, - не ты-ли это изволишь греметь? " "Нет, - отвечал Александр, - я щажу людей". В этот период своей жизни, царь, в роскоши достиг крайнего предела. Свита его, состоявшая из персидских "мелофоров" и "дорифоров", было залита в золото; его шатер из парчи - с алтарем и золотым троном, мог, своими богатствами, потягаться с любым из богатейших греческих храмов. Ежедневный обед царя стоил 400 талантов (750 000 р. сер.).
В 327 г. до Р.Х. Александр со своими непобедимыми дружинами совершил поход в Скифию и после многих, славных побед, женился на "Роксане", дочери царя "Оксиарта". В этом родственном союзе Александр видел благую политическую цель. Затем следовал знаменитый поход в Индию, сопряженный с великими трудностями и бедствиями для воинов. От Окса до берегов Инда переход был совершен в 16 дней. Одержав блистательную победу над индийским царем "Пором", македонский герой заключил с ним честный мир не посягнув на его владения, а только основав на месте победы город "Никию". Но Индия состояла из владений многих царей и Александр спешил далее, не взирая на непрерывные грозы его сопровождавшие. Достигнув берегов Ифаза воины решительно отказались идти далее и, впервые в жизни, Александр повиновался тем, которым до того времени повелевал [руководил].
Памятниками своего пребываем в Индии герой оставил двенадцать алтарей воздвигнутых им на берегах Ифаза со следующими подписями: "Родителю моему Аммону... Минерве-Пронойе... Юпитеру Олимпийскому... Кабирам самофракийским... Солнцу Индии... брату моему Аполлону". Выступая из пределов Индии (326 г. до Р.Х.) царь заложил укрепленный город в Поттале, при устьях Инда; с начальником своего флота "Неархом" плавал по Индийскому океану (принося жертвы Нептуну) и поручив ему дальнейшее плавание к проливу Ормусскому, а по Евфрату - пошел в Гедрозию. Путь от пределов этой области к пределам Кармании был для армии Александра скорбным путем: воины гибли тысячами, сражаемые усталостью, голодом и моровою язвою... но что значили эти потери для героя, покупавшего себе бессмертие - смертью людей? Проходя чрез Карманию в Сузу, герой потешал жителей этой области, шествуя в костюме Бахуса, окруженный свитою из лиц обоего пола, наряженных силенами, сатирами, вакхантами и вакханками. Вино лилось рекой, так как во время прежних походов лилась кровь.
Во время пребывания своего в Индии, Александр видел тамошних браминов и гимнософистов (1). Он удивлялся их учению и самоистязаниям, а они, в свою очередь, удивлялись жалкому самоослеплению великого человека. Когда вельможи требовали от браминов, чтобы они признали Александра "сыном Зевса", они отвечали им:
- Все люди - дети божии, но смертный никогда не может быть богом!
Некоторые из них приветствуя победителя, топали ногами и показывали ему на землю. В этом, спутники Александра видели безмолвное пророчество о близкой его смерти. Гимнософист "Каланус", добровольно восходя на костер в присутствии Александра, объявил, что "увидится с ним в Вавилоне" (см. Т. I, стр. 100).
По возвращении из Индии, Александр казнил сатрапов, правителей персидских областей, уличенных в казнокрадсте и лихоимстве. "Гарпал", наместник Вавилона, украв из казны 5818 талантов (до 8 000 000 руб. сер.) бежал в Аттику и рассчитывая на взятки архонтам просил приюта у Афин; но градоправители оказались неподкупными и отказали вору в пристанище. Демосфен, заподозренный в доброжелательстве Гарпалу, был изгнан. Этим временем Александру находившийся в Сузе, деятельно занимался брачными союзами, выдавая за своих приближенных, царевен - своих пленниц. Кроме Роксаны женами его были "Статира" и "Паризатида"; младшую дочь Дария Кодомана, свою свояченицу "Драпатиду" он выдал за "Гефестиона"; прочих царевен и знатных девиц персидских за именитых вождей и хилиархов. По примеру начальников и простые воины женились на персиянках, которым Александр давал приданое. Брачные пиры вельмож стоили ему до 15 000 талантов (24 275 000 р. с.), а сверх того, в их ознаменование он раздарил воинам до 10 000 - (1 375 000 р. с.). По этой баснословной щедрости царя можно было заключить, что он, в предчувствии близкой смерти окончательно потерял рассудок, и оно действительно было так! Не боги Олимпа - порожденные воображением людей, но Бог единый, создатель мира, пред которым великий завоеватель быль только чуть приметною, ничтожною порошинкою, в его лице карал гордыню человеческую и кару свою начал отнятием рассудка у того:
"Кому в державу - тесны миры!"
В Экбатане Александр лишился своего бесценного друга Гефестиона; сподвижник Александра во всех его победах и неизменный его собеседник умер за столом, самой позорной смертью - опился на пиру! Безутешный Александр три дня не принимая никакой пищи оплакивал Гефестиона, казнил его врача Главкия, велел срыть градские стены Экбатаны, разрушить тамошний храм Эскулапа и погасить все огни на алтарях; воины, в знак траура, должны были остричь волосы себе, а гривы - лошадям... За смерть пьяницы поплатились и боги и люди и животные! Но этого мало: Александру угодно было, в память Гефестиона, совершить кровавую тризну: напав на воинственные племена Коссейцев великий завоеватель перерезал несколько тысяч человек захваченных в плен. Погребению покойного царь назначил быть в Вавилоне, где суждено было окончить свое земное поприще и самому Александру.
Погребение Гефестиона (т.е. сожжение его трупа) совершилось с истинно царским великолепием. Сложенный из кирпичей костер, пространством в одну квадратную стадию (94, 5 сажени) имел до 130 локтей (325 футов или 46 сажень) и 3 фута высоты и был разделен на шесть ярусов. Самый нижний был украшен золочеными изображениями корабельных носов и воинов с драпировкою из алого сукна. Второй ярус состоял из арок со стоявшими под ними фигурами богов, пальмовых деревьев и факелов с сидящими на них орлами и драконами. Третий ярус - ряд урн и изображений зверей; четвертый - ряд центавров; пятый - львы и быки; шестой - трофеи и статуи сирен, пустые внутри для помещения певцов. Все фигуры и украшения были золоченые; пурпур, пальмовый и лавровые ветви придавали всему этому зданию вид необыкновенный. Погребая Гефестиона, как царя, Александр, не задумался причислить его к богам, в чем ему никто не дерзнул противоречить. Аполлодор, правитель Вавилона, встревоженный известием о прибытии Александра в этот город, совещался со своим братом "Пифагором" сведущим в науке волхования. Этот гадатель по внутренностям жертв узнал, что царю жить недолго. Тоже говорили и халдейские жрецы, вышедшее навстречу Александру и возвестившее царю, что оракул Бела, спрошенный ими об участи героя, предрек ему близкий конец в стенах Вавилона. Смущенный Александр хотел было отложить свое намерение, но находившееся при нем философы-софисты убедили его не поддаваться суеверному ужасу и не верить волхвам. Он вступил в Вавилон, но во все время своего там пребывания находился в грустном и тревожном расположении духа. Здесь он принял послов из разных стран и депутатов из областей греческих. Он милостиво беседовал с ними, вручил депутатам Эпидавра подарки в храм Эскулапа, заметив при этом, что он сердит на бога медицины за смерть Гефестиона. Коринфские "синедры" [от синедрион, совет, дума] объявили царю, что город признал Александра своим обладателем... царь усмехнулся, но когда ему объяснили, что подобную почесть ему оказывают второму, после Геркулеса, он был очень доволен. В Афины царь послал манифест о прощении изгнанников, приказав прочитать его на предстоящих олимпийских играх. Последние месяцы жизни царь провел в заботах о благоустройстве городов царства ассиро-вавилонского: возобновлял храмы, приказал очищать каналы; обратил внимание на судоходство по Тигру и Евфрату; поручил Неарху совершить плаванье по заливам Персидскому и Аравийскому. В минуты отдохновенья от царственных трудов, Александр беседовал с волхвами, колдунами и астрологами и бывал очень доволен, если они, хоть сколько-нибудь, разгоняли страх и предчувствия о близкой смерти, обуявшие всемирного завоевателя. Как назло, страшные предзнаменования тревожили и царя и народ. На небе шла комета, какой-то сумасшедший вбежал во дворец, проник в тронный чертог и надев на голову корону сел на царский престол... Безумца схватили, допрашивали, что могло его побудить к этой выходке? Он отвечал, что и сам не понимает, как это сделалось; будто какая-то таинственная сила его побуждала. По совету волхвов, бедняка зарезали на алтаре Апотроней и Аверрунков (богов-защитников от внезапных бедствий). Через несколько времени после того, плавая в галере по озеру близь Вавилона, Александр уронил в воду свой царский венец. Один из гребцов нырнул за ним и чтобы удобнее доплыть до царской галеры надел себе венец на голову... За это, вместо награды, гребца казнили, ибо и в этом событии видели предзнаменование близкого перемещения короны с больной головы на здоровую. В мае 324 года до Р.Х. царь, подобно Гефестьону опился на пиру, занемог горячкою и 28 числа того же месяца скончался, завещая престол достойнейшему и предрекая страшные междоусобия. Как бы для доказательства тленности величия земного, тело великого царя, - этого самозванного сына Юпитера Аммона, очень скоро разложилось и дальнейшая порча трупа была приостановлена стараниями египетских бальзамирователей. Мумию Александра в золотом гробу, в великолепном храме сооруженном на колоссальной колеснице, повезли в Мемфис, оттуда в Александрию, где и похоронили в 321 г. по Р.Х. По преданию, гроб был украден одним из Птоломеев, а в IV века по Р.Х. никто не мог указан места погребения великого завоевателя. Горесть приближенных Александра не имела пределов. Мать Дария Кодомана царица Сизигамбида, обожавшая героя, за его великодушие, уморила себя голодом.
Затем, как и следовало ожидать, монархия Александра великого, умещавшая в своих пределах царства трех стран света, сделалась театром кровавых междоусобий: "Пердики", "Антигона", "Птолемея" и "Касандра". Царское семейство было истреблено; после убиения Пердики европейские владения достались Касандру, азиатские - Антигону, африканские Птоломею. В 301 г. во Р.Х. Антигон пал в битве при "Ипсе" и затем последовало вторичное раздробление македонской монархии. О царствах, возникших из его развалин, в Азии и в Африке, вы уже говорили (См. Том. III и IV) и потому закончим наш исторический обзор немногословным очерком событий в европейских владениях царей македонских.
При "Антигоне Гонате" (227-221 г. до Р.Х.) произошло отложение от Македонии греческих областей, вступивших между собою в тесные союзы: "Этольский" и "Ахайский", под покровительством могучей республики римской. Победы последней: над Филиппом II при "Кинокефалах" (179) г. до Р.Х.) и над Персеем - при Пинде (168 г. до Р.Х.) решили судьбу Греции и Македонии: та и другая были превращены в римскую провинцию под именем "Ахаии". Двадцать два года Ахаия провела в той мучительной агонии, которая предшествует окончанию политического бытия государств. Окованная римскими цепями, истощенная, парализованная - Ахаия сделала последнее усилие освободиться из под тяжкого ига и погибла окончательно. В 140 г. до Р.Х. римский консул, "Муммий" овладел Коринфом, выжег, его дотла и под его пеплом была похоронена свобода древней Греции.
.............
1 См. Том первый Гл. XII, стр. 95-101.
***
= =====================
Оглавление томов см.:
http://stiv-berg.livejournal.com/93437.html
Участие жены и сына Филиппа в его убиении. - Детство Александра. - Леонид, Лизимах, Аристотель. - Неуместная щедрость. - Буцефал. - Предсказание Филиппа. - Первые подвиги Александра - Бунт Фив. - Разорение города. - Страшные предзнаменования. - Поход в Персию. - Пифия дельфийского храма. - Обряды пред отплытием и при высадке в Малой Азии. - Битва при Гранике. - Трофеи - Гордив узел. - Болезнь Александра. - Врач Филипп. - Битва при Иссе. - Золотой ковчег. - Алтари богам. - Падение Тира и Сидона - Сказания Иосифа Флавия. - Ладан и мирра. - Александр в Египте. - Сын, Юпитера Аммона. - Послы персидские. - Александр и Парменид. - Битва при Арбеллах. - Затмение луны. - Астрологи египетские. - Волхв Аристандр. - Таинственные жертвоприношения. - Появление орла. - Победа. - Вавилон. - Астрономические летописи халдеев. - Преобразование в войске. - Суза. -Сокровища Персеполиса. - Пожар дворца - Убиение Дария Кодомана.
После смерти Филиппа обнаружилось, что делу цареубийства были причастны супруга его Олимпия и сын, знаменитый Александр. Первая, со времени размолвки с Филиппом, возненавидела его; славолюбивый наследник знал о заговоре Павзания, но счел не бесполезным не предпринять никаких мер к отклонению от царя угрожавшей ему опасности. По приказанию царицы Олимпии, труп Павзания был похоронен с великими почестями; она своеручно [собственноручно] увенчала убийцу золотым венком. Весть о смерти Филиппа обрадовала всю Грецию: в закате солнца Македонии она видела зарю своего освобождения и жестоко ошиблась Филипп опутал Грецию веревками: Александр наложил на нее цепи.
Двадцатилетний преемник царя македонского еще в детстве обнаруживал ум и дарования необыкновенные. Воспитателями его были Леонид, родственник царицы Олимпии и Лизимах; первый, насколько мог, развил в Александре добрые качества, второй, раболепной лестью и чрезмерными похвалами заронил в сердце героя начатки пороков. "Аристотель" образовал ум героя, ознакомив его со всеми науками, в которых сам был так глубоко сведущ. Гуляя с учеником по тенистым берегам Эвротаса, великий философ беседовал с ним о естествознании, рассказывал о славных деяниях героев древности, читал ему Илиаду и тем развил в Александре страстную любовь к славе и желание уподобиться героям гомерическим. Илиада была любимейшим чтением Александра во всю его жизнь от самого отрочества. Вот несколько черт его характера обнаруженных им в детстве. Ему предлагали принять участие в бегах на олимпийских играх. "Охотно, - сказал Александр - если взапуски со мною будут бегать цари!" Завидуя подвигам отца, он досадовал на его победы и завоевания: "Надобно же оставить сколько-нибудь славы и на мою долю!" Однажды, во время богослужения Зевсу, малолетний Александр, присутствовавший в храме вместе с Леонидом, бросал на алтарь полными горстями ладан и мирру. "Будь умереннее - заметил ему наставник, - расточать эти ароматы можешь тогда, когда завоюешь те царства, в которых они произрастают!" Мальчик перемолчал, но эти слова запали ему в память и он через десять лет напомнил о них Леониду. К царю Филиппу привели прекрасного, но дикого и еще не выезженного коня. Никто из придворных, даже искуснейших наездников, не решался подступиться к четвероногому дикарю, которого укротила рука шестнадцати летнего Александра. Этот конь, за свою огромную голову прозванный "Буцефалом" (воловья голова), носил царственного своего всадника на кровавых его путях к славе, по полям Иссы, Гранина и Арбелл, попирая под копытами трупы воинов всех царств древнего мира. В битве херонейской Александр оказал чудеса храбрости и тогда-то Филипп сказал ему: "Сын мой, ищи себе иного царства; Македония слишком ничтожна для тебя!"
Первым делом Александра по вступлении на родительский престол было обнародование манифеста к грекам, в котором он обещал всем областям покровительство и благоволение. Горделивый тон манифеста не понравился республикам Эллады, еще мечтавших о восстановлении утраченной независимости. В Афинах красноречие Демосфена разжигало народная страсти; Спарта сурово смотрела на юного царя; Фивы готовились к мятежу и - тем не менее выборные от всех областей Греции ("сипедры") признали Александра верховным вождем всех войск, собранных для предстоящего похода в Персию и самодержцем ("автократом") областей. Волнения Иллирийцев побудили царя смирить их силою оружия; затем он окончательно покорил державе македонской «трибаллов», «фракийцев» и «гетов». Ложный слух о смерти Александра на поле битвы призвал фивян к восстанию. Народ предводимый "Фениксом" умертвил македонских градоправителей "Аминта", "Тимолея" и вытеснили из города бывшие там войска. Примеру Фив могли последовать и все прочие республики Греции, а потому мятежный город заслуживал и примерного наказания. Отправляясь в Фивы Александр сказал: "Когда я был в Иллирии Демосфен называл меня ребенком; в Фессалии - юношей... но теперь я докажу ему, что я муж!" Обложив город, царь обещал жителям пощаду, если они выдадут ему зачинщиков. Вестникам Александра фивяне отвечали дерзостями и насмешками. Тогда Фивы были взяты приступом; шесть тысяч обоего пола жителей пало под мечами македонян, тридцать тысяч были уведены в плен и в городе, за исключением храмов и дома поэта Пиндара (пощаженного по повелению Александра), не осталось камня на камне. Этому разгрому, по словам летописей, предшествовали многие чудесные знамения. Еще за три месяца до падения Фив в храме Цереры статую богини заволакивала радужного цвета пелена вроде паутины; со статуй богов на улицах и площадях струился пот; озеро Онхест выло и стонало по ночам; в Дирцее вода источников превращалась в кровь... Наконец, в Дельфах, кровля Аполлонова храма неоднократно покрывалась кровавыми каплями.
Участи Фив царь мог подвергнуть и Афины, но им он объявил пощаду, потребовав, только изгнания оратора Харимеда, особенно волновавшего народ своими возмутительными речами. Греция смирилась.
Весною 335 г. до Р.Х. Александр, сопровождаемый "Гефестионом", "Клитом". "Парменионом", "Филотом" и "Кассандром" с 35 000 войска готовился к отплытию через Геллеспонт к берегам Малой Азии. Управление Грецией он доверил "Антипатеру". Пред отплытием в поход, Александр совещался с пифиею дельфийского храма и это совещание было довольно оригинальное. Ведьма не хотела садиться на свой треножник, но царь принудил ее к тому силою и пифия сказала ему: "Никто не дерзает тебе противиться! " Будущий завоеватель был весьма доволен этим пророчеством. Садясь на корабль, Александр принес в жертву Нептуну и Нереидам белого быка, а по время плавания совершил возлияние, бросив в волны Геллеспонта золотой кубок, наполненный вином. Достигнув берегов Малой Азии Александр высадился на том месте, где стояли развалины Трои. Сходя на берег, царь вонзил в землю свое копье и принес благодарственную жертву Минерве. Поклонник Гомера, он посетил могилу Ахиллеса, оросил елеем надгробный ка?? ъ, осыпал его цветами и совершил в честь героя игры, обегав несколько раз нагой вокруг его могилы: потом воззвал к его памяти: "Герой трижды счастливый! Ты обессмертил имя свое великими подвигами; другом твоим был Патрокл, тебя воспел Гомер! " Затем Александр принес жертву для успокоения тени Приама...
О победах великого завоевателя над царем персидским Дарием Кодоманом мы уже говорили (См. Том. III глава восьмая) и потому ограничимся здесь, рассказом эпизодов каждой битвы, имеющих отношение к истории Греции. В сражении при "Гранике" персидский вождь "Митридат" пал от руки Александра; другой вождь "Резокед", напал, на героя разрубил шлем на его голове; третий - Синоридат был убит Клитом, в ту самую минуту, когда занес руку, чтобы поразить Александра. Победа была совершенная, но не дешево она обошлась грекам, урон, их был значителен и в числе убитых было 25 военачальников из царской свиты. Александр приказал почтить их память сооружением бронзовых статуй; 300 богатых вооружений персидских были отравлены в Грецию для украшения храма Минервы. Вослед за победою при Гранике, Александру покорились Иония, Кария и Фригия, области до того времени подвластные державе персидской. В фригийском городе Гордиум Александру показали знаменитый "Гордиев узел", с которым, по преданиям, была тесно связана судьба всех царств Малой Азии. Гордий, простой пахарь, был призван на трон от плуга. Ярмо на быках было завязано таким затейливым узлом, что никто не мог его распутать и волхвы объявили, что тот, кому это удастся, будет обладателем всей Малой Азии. Долго не задумываясь над этой задачей судьбы, Александр вынул меч и рассек роковой узел. Сказание о гордиевом узле вошло в пословицу, сочти у всех народов для означения преодоленной трудности; но всего вернее было бы называть этим, именем политические задачи, разрешаемые оружием дипломатика путает, война нерерубает хитросплетения дипломатические.
Грозный на поле битвы, Александр умел быть кротким и великодушным в покоренных областях. Прибывая в Киликию, он после купания в реке Кидне опасно заболел лихорадкою и вверил себя попечениям, греческого врача Филиппа. Парменион предостерегал царя, утверждая, что Фалипп подкупленный греками умышляет его отравить; тоже было сказано и в безымянном доносе на врача. Однажды, когда Филипп подавал царю лекарство, Александр, приняв его, передал врачу донос... Тогда смущенный врач стал уверять его, что это клевета, но на все уверения Александр с улыбкою отвечал: "Если бы я верил, то не принял бы лекарства".
Битва при Иссе была вторым, страшным ударом нанесенным царю персидскому. Кроме славы, достоянием победителя были несметные сокровища, найденные в лагере Дария Кодомана. Разделив их между своими воинами, Александр на свою долю взял только золотой ковчег, осыпанный драгоценными камнями и положил в него список Илиады с собственноручными заметками и поправками Аристотеля. Благодаря богов за победу он приказал соорудить на берегах Тинара три алтаря в честь Зевса, Минервы, Гермеса и Геркулеса. После того богатая Финикия привлекла внимание завоевателя (332 г. до Р.Х.), многие города покорились еду за исключением Тира и Сидона. После отчаянного сопротивления оба города были взяты, разграблены и торговля, душа Финикии, покинула опустошенную страну, превращенную в область македонской монархии. Из Финикии Александр отправился в Иудею, но это сказание Иосифа Флавия [сочинение средневековых иезуитов] подлежит сильному сомнению. Хитрый иудейский историк, желая снискать милости кесарей римских для своего несчастного отечества, мог выдумать и сказку о великодушии Александра македонского. По словам Иосифа Флавия герой войдя в храм Иерусалимский, пал ниц пред алтарем Иеговы и принял благословенье от первосвященника. Газа дерзнула противиться и за то подверглась разорению и грабежу. Из огромной добычи Александр, послал драгоценные подарки своей матери и сестре, а Леониду - 50 000 фунтов ладану и 10 000 фунтов мирры с напоминанием о его словах, сказанных Алексанру-мальчику в храме, когда он слишком щедрился на ладан. Египет приветствовал Александра как освободителя своего от ненавистного персидского ига (см. том IV. стр. 54. 55). Заложив здесь Александрию герой отправился ливийскою степью в оазис Юпитера Аммона. Жрецы этого знаменитого капища устами оракула провозгласили Александра сыном Зевса. С этого времени мысль о божественном происхождении не покидала героя, заставляя верить в нее своих приближенных он поверил ей сам и кончил тем, что она свела его с ума. Украсив, свой шлем символом Аммона рогами овна, Александр гордился прозвищем "богоподобного". Далее мы еще подробнее поговорим, о странном помешательстве героя. Маршруты великих завоевателей те же самые, которых придерживались моровые язвы, "черная смерть" и "холера". Из Египта Александр возвратился к берегам Тигра и здесь принимал послов Дария Кодомана. Царь персидский предлагал ему в супруги одну из своих дочерей с 10 000 талантов приданного (до 14 000 000 руб. сер.) и всеми областями монархии персидской до реки Евфрата...
- Если бы я был Александром, - сказал Парменион - я бы согласился!
- Согласился бы и я если бы был Парменионом! - отвечал ему Александр.
Силы персов, простирались до 600 000 воинов, превосходили македонцев в десятеро. Вожди сомневались в успехе, Парменион предлагал царю напасть на укрепленный лагерь Кодомана близь Арбелл - ночью. "Я не привык прятаться от славы и драться в потемках! " - сказал герой ему в ответ. Полное лунное затмение возмутило воинов Александра. Видя в затмении гнев богов, они роптали на царя, которому в этом случае помогли находившиеся при нем египетские астрологи. Они успокоили мятежников, обьяснив им затмение таким образом: "Солнце - покровитель Греции; луна - покровительница Персии: ее затмение знаменует гибель этого царства! " Утишив волнение воинов, которое легко могло разрешиться бунтом, сам Александр внутренно тревожился. Ночью, накануне битвы (с 1 на 2 октябре 331 г. до Р.Х.) он в своей палатке совещался с волхвом "Аристандром", принося таинственные жертвы Юпитеру, Победе и Страху. При этих обрядах лицо царя было завешено покрывалам и в левой руке он держал ветвь железняка (Verbena officinalis L). На заре началась битва - ожесточенная и упорная. Греки слабели; Парменион теснимый персами уведомил Александра, что враги овладели обозом. Герой македонский отвечал посланному:
- Скажи Пармениону, что в случае нашего поражения нам не будет нужды в обозе; если же мы победим - тогда отобьем и обоз!
В самую решительную минуту боя, когда победа колебалась между обеими сторонами, в рады греческих воинов прибежать волхв Аристандр, в белом одеянии с лавровой веткою в руках. "Воины, - возвестил он им громогласно, - мы победим! Над головою Александра я видел орла, парящего в выси небесной... Зевс видимо покровительствует своему сыну! Вдохновленные суеверием воины оказали чудеса храбрости; и персы были разбиты; Дарий Кодоман едва спасся бегством от плена. Овладев Арбеллами Александр пошел к Вавилону и вступил в город но пути осыпанном лаврами, цветами, приветствуемый гимнами халдейских жрецов и радостными кликами нескольких сот тысяч народу. Здесь он приказал возобновить храмы, разрушенные царями персидскими и милостиво принял депутацию жрецов, поднесших ему "астрономические летописи" за 1903 года, которые, по приказанию Александра отосланы были к Аристотелю. В Ситакене царь делал смотр своим войскам сопровождавшейся воинскими играми (маневрами) и здесь же он преобразовал состав армии, разделив пехотные полки на тысячи начальствуемые "хилиархами", а конные на эскадроны (хилиады), тоже в 1000 всадников каждый. Овладев "Сузою" Александр нашел в ней серебра и золота на 50 000 талантов (70 000 000 руб. сер.); сокровища найденные в Персеполисе превосходили эту сумму вдвое. Здесь в угоду наложнице своей "Фаисе", опьянелый Александр сжег дворец Ксеркса. Эта выходка "широкой натуры", приличная какому-нибудь расейскому пьяному купеческому сынку, была припадком белой горячки, до которой иногда допивался сын Юпитера Аммона.
Весною 330 г. до Р.Х. Александр вступил в Мидию. Здесь, от руки Бесса и сообщника его Набарзана погиб Дарий Кодоман. Выдав убийцу брату несчастного царя персидского "Оксафрету" Александр с подобающими почестями предал погребению тело Дария Кодомана (см. том III стр. 77).
***
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Избиение бранхидов. - Мятеж в Греции. - Изгнание Эсхина. - Ропот вождей. - Заговор Димноса. - Казнь Филота и убиение Пармениона. - Нравственный упадок Александра. - Старое поколение. - Певец Праник. - Убиение Клита. - Каллисфен. - Вопросе об апофеозе царя. - Ответ Спарты. - Признание царя богом. - Наряжанье. - Гром. - Безумная роскошь. - Поход в Скифию. - Роксана. - Индия. - Царь Пор. - Алтари на берегах Ифаза. - Мореплаватель Неарх. - Бедственный поход. Шествие Бахуса. - Брамины и гимнософисты. - Пророчества. - Гарпал в Афинах. - Брачные пиры. - Помешательство. - Смерть Гефестиона. - Его погребение. - Вавилон. - Страшные предзнаменования. - Последние дни Александра. - Его смерть. - Гробница. - Распадение Македонской монархии.
Высказывая великодушие в отношении убитого царя персидского и его семейства, Александр обнаружил варварское жестокосердие, обрушив свой гнев на людей невиновных в смерти Дария Кодомана. Убийца его Бесс был схвачен в небольшом городке Мидии, заселенном греками "бранхидами". Этот городок, по повелению Александра был опустошен, а жители его, от мало до велика - перерезаны за укрывательство злодея. Пользуясь отсутствием Александра греческие области обнаружили неповиновение Антипатеру и пришли в мятежное волнение. Спартанский царь "Агис", собрав до 10 000 войска, осадил Мегалополис, но быль разбит под стенами этого города Антипатером и пал в битве. Поражение Агиса навело, ужас на всю Грецию и тишина водворилась. Внутренние беспорядки в Афинах не имели характера политического. Здесь шла упорная борьба между ораторами: Эсхином и Демосфеном. Первый подкапываясь под второго сам ввалился в ту яму, которую ему рыл. Ареопаг приговорил неугомонного Эсхина к изгнанию. Великодушный Демосфен снабдил заклятого своего врага на дорогу значительною суммою денег. "Жалкая страна", - сказал при этом Эсхин - "Здесь враги добрее и благороднее друзей". Удалясь на остров Родос Эсхин открыл здесь школу красноречия. В числе прочих образцов ораторского искусства он читал слушателям речи Демосфена и когда они выражали чтецу удивление их силе и красотам Эсхин отвечал: "Что же вы сказали бы, если бы слышали самого Демосфена! "
На следующий год (829 г. до Р.Х.) Александр со всеми войсками расположился в городе Гекатопилосе. Здесь разнеслась ложная весть о скором его возвращении в Грецию и радость солдат была выше всякого описания; или, вернее сказать, она равнялась огорчению Александра, когда он о ней услышал. Не малого труда стоило ему убедить воинов, что подвиги их еще далеко не кончены. Бедняки, скрепя сердце, покорились своей участи и опять впряглись в лямки, которыми тянули великого героя ко храму славы, в победной колеснице давившей под колесами престолы древних царей и катившейся по дороге, вымощенной человеческими головами. Гораздо труднее Александру было справиться с вождями его дружин, роптавшими на царя за его деспотизм, за безумную роскошь; за то, что от персов он перенял многие их обычаи и по образцу двора персидского организовал свой двор: одевался в костюм Кодомана, держал при себе на службе сатрапов и содержал до 300 наложниц. Молодой грек "Димнос" решился, по примеру Павзания, умертвить царя и сообщил о своем намерении царедворцам "Никомаху" и "Кебаллину". Эти донесли о том сыну Пармениона - Филоту, который не обратил на умысел Димноса ни малейшего внимания. Тогда доносчики довели о том до сведения Александра. Призванный к царю Димнос зарезался, а Филот, как сообщник, был приговорен к распятию на кресте, замененному, во внимание к его прежним заслугам другою казнью: он был побит камнями. Старик Парменион находившийся в Экбатане, по повелению Александра, был предательски убит тамошним наместником "Клеандром". Усвоив нравы и обычаи царей персидских македонский герой вместе с ними усвоил и их пороки вообще, - лютость в особенности.
Позорный для памяти Александра 328 г. до Р.Х. запятнал страницы его биографии грязью и кровью. Герой, утопая в смрадном омуте разврата, требовал себе от всех окружавших воздаяния себе божеских почестей. Льстецы, падая перед ним ниц, молясь ему воскуряли благоуханье, а самозванный бог, величаясь "сыном Зевса" издевался над памятью своего настоящего отца и над его сподвижниками, как мертвыми, так и живыми, принадлежавшими к старому поколению. Упоенный ядом лести своих царедворцев, Александр был убежден, что до него ни Греция, ни Македония не жили, а что только он создатель величия и могущества этих стран. Если бы в герое были чувства справедливости, он, превознося новое поколение в ущерб старому, мог бы понять, что первое - без второго также немыслимо, как ветви без корней. Филипп подготовил путь Александру; он положил основанье тому храму славы, который был достроен его сыном и это основание сложенное из костей старого поколенья, вместо цемента, скривлено было кровью героев, павших в битве херонейской. И все рабы Александра ползали пред ним, кроме "Клита", наместника Мараканды, спасшего царю жизнь при Гранике и философа Каллисфена. Они, правдивыми речами, старались пробудить в Александре совесть, убитую в нем гордостью и лестью.
Однажды у царя был пир, на который, в числе прочих, был приглашен Клит. После обеда певец "Праник" или "Пикреон", воспевая гимн в честь подвигов Александра, позволил себе насмешки над покойным царем Филиппом и его вождями. Оскорбленный Клит велел наглецу молчать, по Александр, возбужденный вином требуя продолженья, вместе с певцом стал издаваться над стариками, называя их трусами. Клит не выдержал: "Трусости одного из них, именно моей, ты обязан спасением жизни; а отцу обязан ею! " Взбешенный царь схватив кинжал бросился на обличителя, но Птоломей и Пердика удержали его. Тогда, не помня себя, Александр велел гасить огни и напав на Клита в темноте поразил его, сказав при этом: "Ступай же к царю Филиппу и его героям! " На другой день когда винные пары, отягощавшие голову героя, рассеялись, он опомнился и лицемерной горестью хотел доказать свое раскаяние. Орошая труп бедного Клита притворными слезами он проклинал себя за неблагодарность и с почестями похоронив труп убитого, три дня не принимал никакой пищи (диете после попойки дело не лишнее)... Но льстецы убедили царя не мучить себя несправедливым раскаянием. "Ты бог", - говорили они ему, - "а Фемида всегдашняя спутница Юпитера, в знак того, что все делается богом - справедливо! "
Избавясь от Клита, Александр задумал избавиться и от "Каллисфена, врагами которого были "Анаксарх" и прочие софисты, теснившиеся вокруг царя. На совете созванном Александром для обсуждения вопроса о его "апофеозе" (причислению к сонму богов), один только Каллисфен сказал, что эта мысль - сумасбродство и кощунство; что еще примера не бывало, чтобы какому-нибудь герою, при жизни воздавали божеские почести... Эти слова были смертным приговором философу. Вскоре после того, царь жестоко наказал своего пажа "Гермолая" любимого Каллисфеном, которому паж на это наказание пожаловался. На основании этих ничтожных данных, приспешники царя, по его повелению, сочинили донос о заговоре на его жизнь. Гермолай был запытан, а Каллисфен приговоренный к смерти погиб - повешенный на кресте, или, уморенный голодом в клетке.
Вопрос об апофеозе был отдан на голосование всех областей Греции. Остроумнее всех отозвалась Спарта: "Если царь хочет быть богом - пусть себе будет таковым". Оратор Ликург сказал: "При входе в храмы богомольцы обыкновенно совершают омовения; выходя же из храма этого бога надобно будет умываться! " Афины протестовали и во время прений особенно высказывался против апофеозы оратор "Пифий". - "Ты еще слишком молод, чтобы судить об этом! " - Заметил ему кто-то: "Но будущий бог еще моложе меня! " - отвечал Пифий. Не взирая однако же на протесты людей благоразумных большинство взяло верх и Греция признала Александра "богом"; а так как увеличивать олимпийского штата богов не сочли удобным - то и пожаловали царя в Бахусы, что вполне гармонировало с его склонностью к пьянству. Узнав, что Александр - Бахус, философ Диоген сказал: "После этого я бог Серапис! "
Возведенный подвластными ему народами на степень божества, Александр, именно в это время сам снизошел на степень животного. Проводя дни и ночи в попойках и распутствах, царь ежедневно наряжался каким-нибудь олимпийским божеством. То являлся он в багрянице, с золотыми рогами Юпитера Аммона на голове; то в одеянии Меркурия, либо в львиной коже с палицею Геркулеса... Перед ним жгли ладан, к нему обращались, с молитвами. Иные смельчаки, невольно повинуясь здравому смыслу, позволяли себе шутки над царем-богом, за которые могли поплатиться и головою. Однажды, во время пира, на котором присутствовал Анаксарх, раздался громовой удар. "Государь, - спросил Анаксарх, - не ты-ли это изволишь греметь? " "Нет, - отвечал Александр, - я щажу людей". В этот период своей жизни, царь, в роскоши достиг крайнего предела. Свита его, состоявшая из персидских "мелофоров" и "дорифоров", было залита в золото; его шатер из парчи - с алтарем и золотым троном, мог, своими богатствами, потягаться с любым из богатейших греческих храмов. Ежедневный обед царя стоил 400 талантов (750 000 р. сер.).
В 327 г. до Р.Х. Александр со своими непобедимыми дружинами совершил поход в Скифию и после многих, славных побед, женился на "Роксане", дочери царя "Оксиарта". В этом родственном союзе Александр видел благую политическую цель. Затем следовал знаменитый поход в Индию, сопряженный с великими трудностями и бедствиями для воинов. От Окса до берегов Инда переход был совершен в 16 дней. Одержав блистательную победу над индийским царем "Пором", македонский герой заключил с ним честный мир не посягнув на его владения, а только основав на месте победы город "Никию". Но Индия состояла из владений многих царей и Александр спешил далее, не взирая на непрерывные грозы его сопровождавшие. Достигнув берегов Ифаза воины решительно отказались идти далее и, впервые в жизни, Александр повиновался тем, которым до того времени повелевал [руководил].
Памятниками своего пребываем в Индии герой оставил двенадцать алтарей воздвигнутых им на берегах Ифаза со следующими подписями: "Родителю моему Аммону... Минерве-Пронойе... Юпитеру Олимпийскому... Кабирам самофракийским... Солнцу Индии... брату моему Аполлону". Выступая из пределов Индии (326 г. до Р.Х.) царь заложил укрепленный город в Поттале, при устьях Инда; с начальником своего флота "Неархом" плавал по Индийскому океану (принося жертвы Нептуну) и поручив ему дальнейшее плавание к проливу Ормусскому, а по Евфрату - пошел в Гедрозию. Путь от пределов этой области к пределам Кармании был для армии Александра скорбным путем: воины гибли тысячами, сражаемые усталостью, голодом и моровою язвою... но что значили эти потери для героя, покупавшего себе бессмертие - смертью людей? Проходя чрез Карманию в Сузу, герой потешал жителей этой области, шествуя в костюме Бахуса, окруженный свитою из лиц обоего пола, наряженных силенами, сатирами, вакхантами и вакханками. Вино лилось рекой, так как во время прежних походов лилась кровь.
Во время пребывания своего в Индии, Александр видел тамошних браминов и гимнософистов (1). Он удивлялся их учению и самоистязаниям, а они, в свою очередь, удивлялись жалкому самоослеплению великого человека. Когда вельможи требовали от браминов, чтобы они признали Александра "сыном Зевса", они отвечали им:
- Все люди - дети божии, но смертный никогда не может быть богом!
Некоторые из них приветствуя победителя, топали ногами и показывали ему на землю. В этом, спутники Александра видели безмолвное пророчество о близкой его смерти. Гимнософист "Каланус", добровольно восходя на костер в присутствии Александра, объявил, что "увидится с ним в Вавилоне" (см. Т. I, стр. 100).
По возвращении из Индии, Александр казнил сатрапов, правителей персидских областей, уличенных в казнокрадсте и лихоимстве. "Гарпал", наместник Вавилона, украв из казны 5818 талантов (до 8 000 000 руб. сер.) бежал в Аттику и рассчитывая на взятки архонтам просил приюта у Афин; но градоправители оказались неподкупными и отказали вору в пристанище. Демосфен, заподозренный в доброжелательстве Гарпалу, был изгнан. Этим временем Александру находившийся в Сузе, деятельно занимался брачными союзами, выдавая за своих приближенных, царевен - своих пленниц. Кроме Роксаны женами его были "Статира" и "Паризатида"; младшую дочь Дария Кодомана, свою свояченицу "Драпатиду" он выдал за "Гефестиона"; прочих царевен и знатных девиц персидских за именитых вождей и хилиархов. По примеру начальников и простые воины женились на персиянках, которым Александр давал приданое. Брачные пиры вельмож стоили ему до 15 000 талантов (24 275 000 р. с.), а сверх того, в их ознаменование он раздарил воинам до 10 000 - (1 375 000 р. с.). По этой баснословной щедрости царя можно было заключить, что он, в предчувствии близкой смерти окончательно потерял рассудок, и оно действительно было так! Не боги Олимпа - порожденные воображением людей, но Бог единый, создатель мира, пред которым великий завоеватель быль только чуть приметною, ничтожною порошинкою, в его лице карал гордыню человеческую и кару свою начал отнятием рассудка у того:
"Кому в державу - тесны миры!"
В Экбатане Александр лишился своего бесценного друга Гефестиона; сподвижник Александра во всех его победах и неизменный его собеседник умер за столом, самой позорной смертью - опился на пиру! Безутешный Александр три дня не принимая никакой пищи оплакивал Гефестиона, казнил его врача Главкия, велел срыть градские стены Экбатаны, разрушить тамошний храм Эскулапа и погасить все огни на алтарях; воины, в знак траура, должны были остричь волосы себе, а гривы - лошадям... За смерть пьяницы поплатились и боги и люди и животные! Но этого мало: Александру угодно было, в память Гефестиона, совершить кровавую тризну: напав на воинственные племена Коссейцев великий завоеватель перерезал несколько тысяч человек захваченных в плен. Погребению покойного царь назначил быть в Вавилоне, где суждено было окончить свое земное поприще и самому Александру.
Погребение Гефестиона (т.е. сожжение его трупа) совершилось с истинно царским великолепием. Сложенный из кирпичей костер, пространством в одну квадратную стадию (94, 5 сажени) имел до 130 локтей (325 футов или 46 сажень) и 3 фута высоты и был разделен на шесть ярусов. Самый нижний был украшен золочеными изображениями корабельных носов и воинов с драпировкою из алого сукна. Второй ярус состоял из арок со стоявшими под ними фигурами богов, пальмовых деревьев и факелов с сидящими на них орлами и драконами. Третий ярус - ряд урн и изображений зверей; четвертый - ряд центавров; пятый - львы и быки; шестой - трофеи и статуи сирен, пустые внутри для помещения певцов. Все фигуры и украшения были золоченые; пурпур, пальмовый и лавровые ветви придавали всему этому зданию вид необыкновенный. Погребая Гефестиона, как царя, Александр, не задумался причислить его к богам, в чем ему никто не дерзнул противоречить. Аполлодор, правитель Вавилона, встревоженный известием о прибытии Александра в этот город, совещался со своим братом "Пифагором" сведущим в науке волхования. Этот гадатель по внутренностям жертв узнал, что царю жить недолго. Тоже говорили и халдейские жрецы, вышедшее навстречу Александру и возвестившее царю, что оракул Бела, спрошенный ими об участи героя, предрек ему близкий конец в стенах Вавилона. Смущенный Александр хотел было отложить свое намерение, но находившееся при нем философы-софисты убедили его не поддаваться суеверному ужасу и не верить волхвам. Он вступил в Вавилон, но во все время своего там пребывания находился в грустном и тревожном расположении духа. Здесь он принял послов из разных стран и депутатов из областей греческих. Он милостиво беседовал с ними, вручил депутатам Эпидавра подарки в храм Эскулапа, заметив при этом, что он сердит на бога медицины за смерть Гефестиона. Коринфские "синедры" [от синедрион, совет, дума] объявили царю, что город признал Александра своим обладателем... царь усмехнулся, но когда ему объяснили, что подобную почесть ему оказывают второму, после Геркулеса, он был очень доволен. В Афины царь послал манифест о прощении изгнанников, приказав прочитать его на предстоящих олимпийских играх. Последние месяцы жизни царь провел в заботах о благоустройстве городов царства ассиро-вавилонского: возобновлял храмы, приказал очищать каналы; обратил внимание на судоходство по Тигру и Евфрату; поручил Неарху совершить плаванье по заливам Персидскому и Аравийскому. В минуты отдохновенья от царственных трудов, Александр беседовал с волхвами, колдунами и астрологами и бывал очень доволен, если они, хоть сколько-нибудь, разгоняли страх и предчувствия о близкой смерти, обуявшие всемирного завоевателя. Как назло, страшные предзнаменования тревожили и царя и народ. На небе шла комета, какой-то сумасшедший вбежал во дворец, проник в тронный чертог и надев на голову корону сел на царский престол... Безумца схватили, допрашивали, что могло его побудить к этой выходке? Он отвечал, что и сам не понимает, как это сделалось; будто какая-то таинственная сила его побуждала. По совету волхвов, бедняка зарезали на алтаре Апотроней и Аверрунков (богов-защитников от внезапных бедствий). Через несколько времени после того, плавая в галере по озеру близь Вавилона, Александр уронил в воду свой царский венец. Один из гребцов нырнул за ним и чтобы удобнее доплыть до царской галеры надел себе венец на голову... За это, вместо награды, гребца казнили, ибо и в этом событии видели предзнаменование близкого перемещения короны с больной головы на здоровую. В мае 324 года до Р.Х. царь, подобно Гефестьону опился на пиру, занемог горячкою и 28 числа того же месяца скончался, завещая престол достойнейшему и предрекая страшные междоусобия. Как бы для доказательства тленности величия земного, тело великого царя, - этого самозванного сына Юпитера Аммона, очень скоро разложилось и дальнейшая порча трупа была приостановлена стараниями египетских бальзамирователей. Мумию Александра в золотом гробу, в великолепном храме сооруженном на колоссальной колеснице, повезли в Мемфис, оттуда в Александрию, где и похоронили в 321 г. по Р.Х. По преданию, гроб был украден одним из Птоломеев, а в IV века по Р.Х. никто не мог указан места погребения великого завоевателя. Горесть приближенных Александра не имела пределов. Мать Дария Кодомана царица Сизигамбида, обожавшая героя, за его великодушие, уморила себя голодом.
Затем, как и следовало ожидать, монархия Александра великого, умещавшая в своих пределах царства трех стран света, сделалась театром кровавых междоусобий: "Пердики", "Антигона", "Птолемея" и "Касандра". Царское семейство было истреблено; после убиения Пердики европейские владения достались Касандру, азиатские - Антигону, африканские Птоломею. В 301 г. во Р.Х. Антигон пал в битве при "Ипсе" и затем последовало вторичное раздробление македонской монархии. О царствах, возникших из его развалин, в Азии и в Африке, вы уже говорили (См. Том. III и IV) и потому закончим наш исторический обзор немногословным очерком событий в европейских владениях царей македонских.
При "Антигоне Гонате" (227-221 г. до Р.Х.) произошло отложение от Македонии греческих областей, вступивших между собою в тесные союзы: "Этольский" и "Ахайский", под покровительством могучей республики римской. Победы последней: над Филиппом II при "Кинокефалах" (179) г. до Р.Х.) и над Персеем - при Пинде (168 г. до Р.Х.) решили судьбу Греции и Македонии: та и другая были превращены в римскую провинцию под именем "Ахаии". Двадцать два года Ахаия провела в той мучительной агонии, которая предшествует окончанию политического бытия государств. Окованная римскими цепями, истощенная, парализованная - Ахаия сделала последнее усилие освободиться из под тяжкого ига и погибла окончательно. В 140 г. до Р.Х. римский консул, "Муммий" овладел Коринфом, выжег, его дотла и под его пеплом была похоронена свобода древней Греции.
.............
1 См. Том первый Гл. XII, стр. 95-101.
***
= =====================
Оглавление томов см.:
http://stiv-berg.livejournal.com/93437.html