в парке
К природе, припасть к истокам.
В смысле: к источникам, ручьям, речкам, озерам, к любым массивам воды.
Вот. Сегодня, например. Два часа на прохладной сочной травке у пруда.
Я и ребенок.
Малышка в панамке с розовыми объемными ромашками рвет поблизости такие же ромашки, только белые.
- мама, ссии!! , - требовательно теребит мою плетеную шляпу за длинные поля и требует внимания.
- Да-да, - лениво отмахиваюсь, - красивые цветочки. Очень. Давай я тебе веночек сплету.
На веночек принесенного явно не хватает, а самой вылезать из тщательно спланированной и организованной системы тут-загораем-а-тут-уже-хорош и состоящей из шляпы, полотенца и перчаток - лень. Поэтому недоделанный веночек в зачаточном состоянии отдается на растерзание. Еще 15 минут отвоеваны для нирваны.
Ветерок, влажный и спокойный, обдувает с бережностью мамы из детства, дующей на разбитую коленку. Колышет верхушки деревьев и сдувает напрочь всех насекомых - кыш-кыш! Ничего этого я не вижу, а лишь догадываюсь по легким шорохам.
Солнышко сначала ласково поглаживает кожу, разогревая кровь, а после припекает, напоминая, что пора менять позу. Вокруг - такие же медитирующие на своих покрывалах граждане, на почтительном расстоянии так, что, если лечь лицом на руки - всех их заслоняет невысокой травой. Хорошо, что я купила новый купальник. Сочно-синий, весь в каких-то немыслимых стразах. Прежний безнадежно велик. Интересно, смогу я так же легко сбросить еще десять? Кэгэ? Выглядываю из-под шляпы, смотрю на часы. Два часа. Вполне достаточно для очередного слоя загара. Ближайшие трое молодых людей загорают уже стоя и поглядывают в мою сторону.
Ход мыслей прерывает топчущаяся по мне и запинающаяся Анитка. Она зачем-то обула туфельки и теперь испытывает ими мою кожу на истирание.
- мама, пи!
Достаю пакет с соком, трясу - последние капли выливаю в ее пластмассовую кружечку.
Пора домой.
В смысле: к источникам, ручьям, речкам, озерам, к любым массивам воды.
Вот. Сегодня, например. Два часа на прохладной сочной травке у пруда.
Я и ребенок.
Малышка в панамке с розовыми объемными ромашками рвет поблизости такие же ромашки, только белые.
- мама, ссии!! , - требовательно теребит мою плетеную шляпу за длинные поля и требует внимания.
- Да-да, - лениво отмахиваюсь, - красивые цветочки. Очень. Давай я тебе веночек сплету.
На веночек принесенного явно не хватает, а самой вылезать из тщательно спланированной и организованной системы тут-загораем-а-тут-уже-хорош и состоящей из шляпы, полотенца и перчаток - лень. Поэтому недоделанный веночек в зачаточном состоянии отдается на растерзание. Еще 15 минут отвоеваны для нирваны.
Ветерок, влажный и спокойный, обдувает с бережностью мамы из детства, дующей на разбитую коленку. Колышет верхушки деревьев и сдувает напрочь всех насекомых - кыш-кыш! Ничего этого я не вижу, а лишь догадываюсь по легким шорохам.
Солнышко сначала ласково поглаживает кожу, разогревая кровь, а после припекает, напоминая, что пора менять позу. Вокруг - такие же медитирующие на своих покрывалах граждане, на почтительном расстоянии так, что, если лечь лицом на руки - всех их заслоняет невысокой травой. Хорошо, что я купила новый купальник. Сочно-синий, весь в каких-то немыслимых стразах. Прежний безнадежно велик. Интересно, смогу я так же легко сбросить еще десять? Кэгэ? Выглядываю из-под шляпы, смотрю на часы. Два часа. Вполне достаточно для очередного слоя загара. Ближайшие трое молодых людей загорают уже стоя и поглядывают в мою сторону.
Ход мыслей прерывает топчущаяся по мне и запинающаяся Анитка. Она зачем-то обула туфельки и теперь испытывает ими мою кожу на истирание.
- мама, пи!
Достаю пакет с соком, трясу - последние капли выливаю в ее пластмассовую кружечку.
Пора домой.