Cкуола Сан Джованни Эванжелиста
Оригинал взят у mccuntz в Cкуола Сан Джованни Эванжелиста
Наши соседи через два кампо - церковь и скуола Сан Джованни Эванжелиста.
Скуола - это если мерить нынешними мерками - гибрид профсоюза, благотворительного фонда и закрытого клуба. В скуолы объединялись по цеховому признаку - вот как наша скуола башмачников. По принципу землячеств тоже - скуола Сан Джорджо (та, где счастливо уцелел цикл Карпаччо про дракона, принчипессу и белого шпица Св. Иеронима) объединяла далмацких купцов и мореходов. Не зря там на повороте лестницы, ведущей на второй этаж, висит портрет капитана из Доброты Марко Ивановича, побившего турецких пиратов в порту Пирея и там же погибшего. Парный портрет капитана висит в морском музее Котора, и местный аудиогид рассказывает о его похождениях с эпическим подвыванием.
Но это я отвлеклась. Скуола имени Иоанна Богослова в прежние годы была совсем закрыта. Тех, кто бежал коротким путем от автобусной станции в направлении Фрари, дразнил ее резной портал и вечно запертая дверь. Портал этот такой красоты (братья Лобмардо и их "боттега", главные венецианские звезды XV века, не кот начхал), что и его одного было бы достаточно, чтобы замереть и сомлеть.
(карточка зимняя, не скажу какого года. Не понимаю, почему сейчас не сняла фасад)
Но потом в скуоле стали устраивать концерты. Нечасто, раз в месяц. Качество исполнения... сиротское. Но перед тем, как проерзать на стуле полтора часа, можно было рассмотреть взлетающую в пространство второго этажа лестницу с окном-бифорой, и под ногами - мраморную мозаику pavimenti.
Теперь скуола открывается три дня в неделю. По-прежнему отличается завидной красотой и пышностью. Пускают еще и в церковь при скуоле, стерильно-барочную, зато всегда пустую.
окно
и вид из окна
Sala Capitolare
В самом дальнем зале второго этажа, в Ораторио делла Кроче стоит в золотой готической раке часть Истинного Креста.
Тут нужно небольшое отступление. Венеция - город перенаселенный. Я не имею в виду 55 тысяч ее нынешнего населения, по ком тикают часики в аптеке Моретти на кампо Сан Бартоло. Я имею в виду сонм королей, воров, мореплавателей, героев, торговцев и бандитов, которые за века оставили след в городе. Венеция, мне кажется, видела всех, ее уже ничем не удивить. «Я усталый старый клоун» (с)
Большинство (подавляющее, в том числе и физически) приезжающих в Венецию сегодня на день-два, набирают впечатления уровня «топ-10 из путеводителя», экзотику, годную для открыток. Остальное требует пристального вглядывания, а времени нет, круизник отходит. Думаю даже, турист-однодневка, окажись он здесь дней на десять - да даже и на пять - будет фрустрирован: в Самом Красивом Городе Мира ему скучно.
Но иногда накатывает. Интересно же узнать, кто все эти люди. Поэтому вот история, начатая издалека.
В XI-XII веках, во время первых крестовых походов Венеция строила корабли для крестоносцев. Паломники отплывали на Святую Землю из Венеции, здесь они закупали провизию и припасы для долгого пути. Рыцари отправлялись за море на отвоевание у мусульман Иерусалима с находящимся там гробом Господним. Вместе с ними на Святую землю отправлялись венецианские солдаты, купцы, дипломаты, шпионы. Иерусалим был взят. На Ближнем Востоке появлялись христианские государства. Предводители крестоносцев получили новые земли, рыцари -трофеи. Знамена покрылись славой.
Но главными выгодоприобретателями оказались венецианцы. Они получили историю, а с нею статус. Венеция тогда и во все времена была торговой республикой, меркантильным государством: в ней каждый нобиль был главой большого торгового дома. Но Венеция была сравнительно молодым городом, не имевшим античного прошлого. Он стоит не на мифическом основании, а на тысячах деревянных свай, трудолюбиво вбитых в илистое дно лагуны. Для Венеции было очень важно поместить себя в некий вечный контекст, подпереть свои притязания авторитетом апостолов, пророков и святых, живших задолго до основания Республики. Отсюда страсть венецианцев к реликвиям, неважно, купленным или украденным (напомню, это они украли мощи Святого Марка, святой Лючии, святого Исидора, святой Варвары и еще много чего по мелочи).
Фрагмент Истинного креста - одна из таких реликвий. Правда, она не добыта мечом или монетой, а подарена Филиппом де Мезьером, рыцарем и проповедником, бывшим канцлером Кипрского королевства. Мезьер был человеком экзальтированным, но политически чутким. Он искал дружбы с набирающей силой Серениссимой и поднес реликвию одному из ее самых могущественных братств.
В том же братстве Сан Джованни Э. состояло и семейство Корнер, к которому принадлежала будущая королева Кипра Катерина Корнаро, она же Екатерина Венето, матримониальное орудие Светлейшей убойной силы. Кипрский королевский род Лузиньянов и семью Корнер связывали давние кредитно-денежные отношения. Корнеры кредитовали не только королевский дом, но и всю аристократию и землевладельцев Кипра. За что получили рыцарское звание и обширные земли на острове. С тех пор семья Корнер приобретала все большее влияние на Кипре, ссужая королей финансовой поддержкой, дипломатическим опытом и политическими советами.
Поэтому когда июле 1468 года в Венецию прибыл полномочный посол короля Кипра Якова II де Лузиньяна, просить руки Катерины, все и заверте...
Историю замужества Катерины и отъема Кипра у Лузиньянов в пользу Венеции я пересказывать не буду - мультимедийная выставка, посвященная этой даме, проходит в TIM Future Centre в клуатре церкви Сан Сальвадор. Там все подробности, побасенки и недостоверные сведения, которыми венецианцы любят снабжать свои авантюрные предприятия.
Зато Скуола Сан Джованни Э., обзаведшись священной реликвией, заказала в конце 15 века трем первейшим венецианским живописцам цикл работ, повествующих о чудесах Креста.
Карпаччо написал картину, изображающую чудо с реликвией, исцелившей бесноватого на мосту Риальто.
Карпаччо - самый венецианский художник в мире - и в прямом, и в переносном смысле. И его персонажи населяют Венецию, и его работы собраны почти целиком в этом городе: в церквах, скуолах, в Академии, в Музее Корер.
Вроде бы он первый венецианский бытописатель, и по его картинам дотошный зритель вполне может восстановить географию места, и даже какие-то уцелевшие до наших дней детали. Или, наоборот, исчезнувшие. С другой стороны, он изображает «чудеса»совершенно небывалые, просто помещает действие в знакомые места. На Риальто, например. Но это еще старый Риальто, стоявший поперек Канала Гранде - деревянный. Собственно исцеление бесноватого у меня даже в кадр не попало, оно и у Карпаччо где-то в правом верхнем углу, в сторонке, не на первом плане. На первом - нарядные венецианцы, гондольеры в разноцветных шоссах, дамы в укрытии фельце. Это какое-то ренессансное гуляние. Персонажи элегантны и красивы. Вода имеет чисто венецианские оттенки, зеленовато-серебристые, так характерные для Венеции. Есть даже мавр - как подтверждение того, что Венеция - столица мира и перекресток всех путей.
В первые годы пятнадцатого века случилось чудо у церкви Сан-Лио, когда в приходе с тем же названием реликвия Святого Креста стала такой тяжелой, что ее не смогли вынести из церковной сокровищницы на похороны грешника. Джованни Мансуэти запечатлел это событие в 1497 году.
И если я правильно понимаю диспозицию, перед домом, из окон которого свешиваются ковры и драгоценные ткани, и выглядывают любопытные дамы - сейчас траттория «Летучий голландец». Справа аптека Al Pelegrino, а там, где проходит процессия - передвижной пакистанский базар с туристическим мусором.
Чудо у моста Сан Лоренцо писал Джентиле Беллини. Оно повествует о том, что реликвия во время процессии упала в канал и долго увиливала от ловцов, давшись в руки только престарелому члену братства из семейства Вендрамин. Тут и сама процессия на мосту, и свидетели на каждом берегу, люди, которые плавают в воде, гондолы, которые спешат на помощь. Справа - мавр, готовый броситься в канал вслед за остальными. На первом плане - сам старик Вендрамин, одной правой держащий над водой усмиренную реликвию
Дородная дама в платье черном с золотом и короной на голове - и есть Катерина Корнаро, королева Кипра
И вот этот цикл и есть самое замечательное, что имеет отношение к Скуоле.
Но правда, сейчас этих картин там нет, есть только цифровые копии. Наполеон, зачищавший венецианские церкви, сбыл весь цикл в музей Академии. Там они и висят, в зале номер двадцать.
Наши соседи через два кампо - церковь и скуола Сан Джованни Эванжелиста.
Скуола - это если мерить нынешними мерками - гибрид профсоюза, благотворительного фонда и закрытого клуба. В скуолы объединялись по цеховому признаку - вот как наша скуола башмачников. По принципу землячеств тоже - скуола Сан Джорджо (та, где счастливо уцелел цикл Карпаччо про дракона, принчипессу и белого шпица Св. Иеронима) объединяла далмацких купцов и мореходов. Не зря там на повороте лестницы, ведущей на второй этаж, висит портрет капитана из Доброты Марко Ивановича, побившего турецких пиратов в порту Пирея и там же погибшего. Парный портрет капитана висит в морском музее Котора, и местный аудиогид рассказывает о его похождениях с эпическим подвыванием.
Но это я отвлеклась. Скуола имени Иоанна Богослова в прежние годы была совсем закрыта. Тех, кто бежал коротким путем от автобусной станции в направлении Фрари, дразнил ее резной портал и вечно запертая дверь. Портал этот такой красоты (братья Лобмардо и их "боттега", главные венецианские звезды XV века, не кот начхал), что и его одного было бы достаточно, чтобы замереть и сомлеть.
(карточка зимняя, не скажу какого года. Не понимаю, почему сейчас не сняла фасад)
Но потом в скуоле стали устраивать концерты. Нечасто, раз в месяц. Качество исполнения... сиротское. Но перед тем, как проерзать на стуле полтора часа, можно было рассмотреть взлетающую в пространство второго этажа лестницу с окном-бифорой, и под ногами - мраморную мозаику pavimenti.
Теперь скуола открывается три дня в неделю. По-прежнему отличается завидной красотой и пышностью. Пускают еще и в церковь при скуоле, стерильно-барочную, зато всегда пустую.
окно
и вид из окна
Sala Capitolare
В самом дальнем зале второго этажа, в Ораторио делла Кроче стоит в золотой готической раке часть Истинного Креста.
Тут нужно небольшое отступление. Венеция - город перенаселенный. Я не имею в виду 55 тысяч ее нынешнего населения, по ком тикают часики в аптеке Моретти на кампо Сан Бартоло. Я имею в виду сонм королей, воров, мореплавателей, героев, торговцев и бандитов, которые за века оставили след в городе. Венеция, мне кажется, видела всех, ее уже ничем не удивить. «Я усталый старый клоун» (с)
Большинство (подавляющее, в том числе и физически) приезжающих в Венецию сегодня на день-два, набирают впечатления уровня «топ-10 из путеводителя», экзотику, годную для открыток. Остальное требует пристального вглядывания, а времени нет, круизник отходит. Думаю даже, турист-однодневка, окажись он здесь дней на десять - да даже и на пять - будет фрустрирован: в Самом Красивом Городе Мира ему скучно.
Но иногда накатывает. Интересно же узнать, кто все эти люди. Поэтому вот история, начатая издалека.
В XI-XII веках, во время первых крестовых походов Венеция строила корабли для крестоносцев. Паломники отплывали на Святую Землю из Венеции, здесь они закупали провизию и припасы для долгого пути. Рыцари отправлялись за море на отвоевание у мусульман Иерусалима с находящимся там гробом Господним. Вместе с ними на Святую землю отправлялись венецианские солдаты, купцы, дипломаты, шпионы. Иерусалим был взят. На Ближнем Востоке появлялись христианские государства. Предводители крестоносцев получили новые земли, рыцари -трофеи. Знамена покрылись славой.
Но главными выгодоприобретателями оказались венецианцы. Они получили историю, а с нею статус. Венеция тогда и во все времена была торговой республикой, меркантильным государством: в ней каждый нобиль был главой большого торгового дома. Но Венеция была сравнительно молодым городом, не имевшим античного прошлого. Он стоит не на мифическом основании, а на тысячах деревянных свай, трудолюбиво вбитых в илистое дно лагуны. Для Венеции было очень важно поместить себя в некий вечный контекст, подпереть свои притязания авторитетом апостолов, пророков и святых, живших задолго до основания Республики. Отсюда страсть венецианцев к реликвиям, неважно, купленным или украденным (напомню, это они украли мощи Святого Марка, святой Лючии, святого Исидора, святой Варвары и еще много чего по мелочи).
Фрагмент Истинного креста - одна из таких реликвий. Правда, она не добыта мечом или монетой, а подарена Филиппом де Мезьером, рыцарем и проповедником, бывшим канцлером Кипрского королевства. Мезьер был человеком экзальтированным, но политически чутким. Он искал дружбы с набирающей силой Серениссимой и поднес реликвию одному из ее самых могущественных братств.
В том же братстве Сан Джованни Э. состояло и семейство Корнер, к которому принадлежала будущая королева Кипра Катерина Корнаро, она же Екатерина Венето, матримониальное орудие Светлейшей убойной силы. Кипрский королевский род Лузиньянов и семью Корнер связывали давние кредитно-денежные отношения. Корнеры кредитовали не только королевский дом, но и всю аристократию и землевладельцев Кипра. За что получили рыцарское звание и обширные земли на острове. С тех пор семья Корнер приобретала все большее влияние на Кипре, ссужая королей финансовой поддержкой, дипломатическим опытом и политическими советами.
Поэтому когда июле 1468 года в Венецию прибыл полномочный посол короля Кипра Якова II де Лузиньяна, просить руки Катерины, все и заверте...
Историю замужества Катерины и отъема Кипра у Лузиньянов в пользу Венеции я пересказывать не буду - мультимедийная выставка, посвященная этой даме, проходит в TIM Future Centre в клуатре церкви Сан Сальвадор. Там все подробности, побасенки и недостоверные сведения, которыми венецианцы любят снабжать свои авантюрные предприятия.
Зато Скуола Сан Джованни Э., обзаведшись священной реликвией, заказала в конце 15 века трем первейшим венецианским живописцам цикл работ, повествующих о чудесах Креста.
Карпаччо написал картину, изображающую чудо с реликвией, исцелившей бесноватого на мосту Риальто.
Карпаччо - самый венецианский художник в мире - и в прямом, и в переносном смысле. И его персонажи населяют Венецию, и его работы собраны почти целиком в этом городе: в церквах, скуолах, в Академии, в Музее Корер.
Вроде бы он первый венецианский бытописатель, и по его картинам дотошный зритель вполне может восстановить географию места, и даже какие-то уцелевшие до наших дней детали. Или, наоборот, исчезнувшие. С другой стороны, он изображает «чудеса»совершенно небывалые, просто помещает действие в знакомые места. На Риальто, например. Но это еще старый Риальто, стоявший поперек Канала Гранде - деревянный. Собственно исцеление бесноватого у меня даже в кадр не попало, оно и у Карпаччо где-то в правом верхнем углу, в сторонке, не на первом плане. На первом - нарядные венецианцы, гондольеры в разноцветных шоссах, дамы в укрытии фельце. Это какое-то ренессансное гуляние. Персонажи элегантны и красивы. Вода имеет чисто венецианские оттенки, зеленовато-серебристые, так характерные для Венеции. Есть даже мавр - как подтверждение того, что Венеция - столица мира и перекресток всех путей.
В первые годы пятнадцатого века случилось чудо у церкви Сан-Лио, когда в приходе с тем же названием реликвия Святого Креста стала такой тяжелой, что ее не смогли вынести из церковной сокровищницы на похороны грешника. Джованни Мансуэти запечатлел это событие в 1497 году.
И если я правильно понимаю диспозицию, перед домом, из окон которого свешиваются ковры и драгоценные ткани, и выглядывают любопытные дамы - сейчас траттория «Летучий голландец». Справа аптека Al Pelegrino, а там, где проходит процессия - передвижной пакистанский базар с туристическим мусором.
Чудо у моста Сан Лоренцо писал Джентиле Беллини. Оно повествует о том, что реликвия во время процессии упала в канал и долго увиливала от ловцов, давшись в руки только престарелому члену братства из семейства Вендрамин. Тут и сама процессия на мосту, и свидетели на каждом берегу, люди, которые плавают в воде, гондолы, которые спешат на помощь. Справа - мавр, готовый броситься в канал вслед за остальными. На первом плане - сам старик Вендрамин, одной правой держащий над водой усмиренную реликвию
Дородная дама в платье черном с золотом и короной на голове - и есть Катерина Корнаро, королева Кипра
И вот этот цикл и есть самое замечательное, что имеет отношение к Скуоле.
Но правда, сейчас этих картин там нет, есть только цифровые копии. Наполеон, зачищавший венецианские церкви, сбыл весь цикл в музей Академии. Там они и висят, в зале номер двадцать.