"Хэппи энд" (2017), реж.Михаэль Ханеке
"Хэппи энд" (“Happy End”) (2017), реж.Михаэль Ханеке
В 2012 году Михаэль Ханеке, один из самых значительных режиссеров нашего времени, снял сильный, страшный и глубокий фильм "Любовь". В 2017 году он вернулся к своим героям. Впрочем, все параллели с предыдущим фильмом чисто формальные: в одной из главных ролей все тот же Трентиньян, его дочь играет все та же Изабель Юппер, герой Трентиньяна, рассказывая внучке о своей умершей жене, показывает фотографии все той же Эмманюэль Ривы и частично рассказывает содержание предыдущего фильма. Тем не менее, ничто, кроме этого перемигивания со зрителем, не связывает двух фильмов. Если в "Любви" были живые люди, то в "Хэппи энде" они заменены бледными схемами. Если в "Любви" убийство было страшным и единственным выходом, то в "Хэппи энде" убийство можно совершить от раздражения и скуки, если в "Любви" смерть была трагической составляющей жизни, то в "Хэппи энде" смерть - это побег от надоевшей до чертиков жизни. Собственно, в "Хэппи энде" и по-настоящему живых-то нет: все герои, по замыслу автора, или стремятся умереть, или не живут, а существуют по инерции. Причем все они - члены хорошо устроенной буржуазной семейки, что добавляет фильму социального месседжа и сильно убавляет глубины.
Есть ощущение, что всех этих бездушных буржуазных лицемеров мы уже не раз видели. Все настолько вторично, что не спасает даже очевидное режиссерское мастерство Ханеке. А отсылки к "Любви" выглядят так, как если бы робот искусственным металлическим голосом декламировал "Я помню чудное мгновенье".
В 2012 году Михаэль Ханеке, один из самых значительных режиссеров нашего времени, снял сильный, страшный и глубокий фильм "Любовь". В 2017 году он вернулся к своим героям. Впрочем, все параллели с предыдущим фильмом чисто формальные: в одной из главных ролей все тот же Трентиньян, его дочь играет все та же Изабель Юппер, герой Трентиньяна, рассказывая внучке о своей умершей жене, показывает фотографии все той же Эмманюэль Ривы и частично рассказывает содержание предыдущего фильма. Тем не менее, ничто, кроме этого перемигивания со зрителем, не связывает двух фильмов. Если в "Любви" были живые люди, то в "Хэппи энде" они заменены бледными схемами. Если в "Любви" убийство было страшным и единственным выходом, то в "Хэппи энде" убийство можно совершить от раздражения и скуки, если в "Любви" смерть была трагической составляющей жизни, то в "Хэппи энде" смерть - это побег от надоевшей до чертиков жизни. Собственно, в "Хэппи энде" и по-настоящему живых-то нет: все герои, по замыслу автора, или стремятся умереть, или не живут, а существуют по инерции. Причем все они - члены хорошо устроенной буржуазной семейки, что добавляет фильму социального месседжа и сильно убавляет глубины.
Есть ощущение, что всех этих бездушных буржуазных лицемеров мы уже не раз видели. Все настолько вторично, что не спасает даже очевидное режиссерское мастерство Ханеке. А отсылки к "Любви" выглядят так, как если бы робот искусственным металлическим голосом декламировал "Я помню чудное мгновенье".