По Китаевским прудам, тудам-сюдам.
Хорошие были выходные, не чета завтрашнему.
Солнце скрипело в оконных качелях, туда-сюда, свесив ножки с потрескавшейся рамы и сияя от удовольствия. Распахнутые окна в доме напротив скрипели в ответ и перемигивались собственными солнцами.
Наглая эта весенняя живность. Лезет в глаза, катается в форточках. Бликующим шмыгом скачет в автомобильных зеркалах, играет в прятки в стонущем троллейбусе - до поворота, и домой!
Возвращается буйное, всклокоченное, язык наружу, плюхается в руки степенных балконных стёкол.
С достоинством потомственных дворецких, едва дрогнув, вытянутые окна медленно закрываются, унося в дом внезапно распушенных, дородных и вальяжных солнечных котов.
После лёгкого облачного перерыва из окон снова появляются солнца, замирают сиятельными портретами в белых рамах. Чопорно выжидают: кто первым шелохнется, тот дурак.
Ветер проходит, сторуко щекочет, и разом взмывают качели, прыскают шарики света. Ужас как сложно высидеть дома, мы прыснули следом, поехали на Китаевские пруды.
Утро восьмого марта, дресс-код подразумевает обязательные цветы. С тюльпанами ходят все, вообще все, кого можно увидеть. А нечаянный безбукетный мужичок сразу же кидается выспрашивать, где тут можно цветы купить. Девушка на остановке бережно обнимает пышную охапку роз из скрученных бежевых носочков. Крайзер предположил, что ребенку в подарок. Я думаю - начальство одарило.
- Мож, зря мы Владу с Белочкой не позвонили, позвали б с нами.
- Восьмое марта же! Они же явно в ресторане где-то сидят. Да все сегодня где-то за столами будут.
- А, ну да. Ну тогда мы для Влада уток пофоткаем, для аппетита.
Выходим из маршрутки, обгоняем двух нетвёрдо шагающих, помятых мужчин. Мужчины идут с видом суровым, готовым к трудным переговорам, в крепко сжатых кулаках - букеты из вербных котиков.
Солнце безжалостно тычет носом в мусор, разбросанный по улице. Мы подбираем на ходу пакеты, чипсовые упаковки, относим в урну. Моментально налетает ветер, выковыривает, собака, весь мусор обратно и радостно упинывает его вверх по улице. Ветер сильный, уши стынут, но мы быстренько прячемся в парке, где толстая воздушная подушка, воздушная же перина и вообще воздушная безразмерная кровать, и в ней дрыхнет зима.
Из земли зелёная трава пучками пробивается, дети её щиплют, лёжа на кариматах, безветрие, солнце, и только изредка шкодливый сквознячок прикуривает надетую на шпажку сосиску. Девушки с весёлым визгом тушат сосиски, поддувают костёр, а рядом, в двух шагах, зима отлёживает бок. Заспалась.
Нижние пруды наполовину оттаяли, на кромке льда сидит стадо уток. Жирных до неприличия, они не ходят - перекатываются. Бегемотики. Лёд выглядит как рассыпанные паззлы: вперемешку матовые белые, прозрачные серые и солнечные блики.
Тропа превращается в грязное месиво, с холмов сюда стаяла вода и не успела впитаться. Идём вверх вдоль каскада прудов. Выше - пруды замёрзшие, присахаренные, только проступают цепи овалов. След вынутый обыкновенный)) И несчастное утопшее деревце тянет ручки к монастырю. У меня совсем не было настроя заходить в храм и на территорию монастыря, хотелось чего-то дикого и симпатишного. Поэтому мы обгуляли пустынь по дуге, лесом)) И свернули к Пироговскому музею.
Мы надеялись, что тут хоть собак поменьше будет. Отчего-то собаки в этот день нас особенно рьяно преследовали, яростно облаивая. Наверное, поздравляли, не знаю. Одна только мелкая чуда в курточке, потявкав на Крайзера, бежала к хозяйке выпрашивать лезгинкой пироженку. Потом опять к Крайзеру. И опять к пироженке. И к Кра...
Не, сказали мы, этот процесс пора прервать) и пошли гулять дальше.
Лес прозрачный, ещё рыжина и серость преобладает, но местами зелень очень неожиданно проступает. Например, такими вот зелёными коврами, как на фото.
Мы присели на брёвнышки и приготовились поджарить сосиски.
Кроме вкусно покушать, у нас была ещё задача опробовать топливные брикетики. Брикетик я прессовала из яичных лотков, окунула в парафин. Пламя зажигалки сразу его принялось облизывать, я ещё повертела, чтоб другой бок брикета тоже загорелся, и положила в кострище.
Сверху горкой - толстые палки (3 см толщиной, некоторые сырые). Интересно было, хватит ли времени горения брикета, чтоб они занялись. Но тонкие веточки рядом на всякий случай приготовили.
Толстые палочки загорелись минуты через три, брикет горел 15 минут. Я думаю, даже долго, планирую в следующий раз делать брикеты поменьше и парафина меньше расходовать. Ну, про брикеты подробнее напишу отдельным постом.
Облазив Пирогово, на закате мы пошли к остановке троллейбуса. Мимо странного чувака с топором (везёт мне на них), лающих собак, вьетнамцев... И тут нас внезапно догнали Влад с Белочкой. У меня до сих пор глаза от удивления круглые.
- А мы вот с прогулки возвращаемся, я Владу говорю: смотри, это же Хашечкина спина!
- Ээээ. А мы Владу уточек нафоткали )))
Солнце скрипело в оконных качелях, туда-сюда, свесив ножки с потрескавшейся рамы и сияя от удовольствия. Распахнутые окна в доме напротив скрипели в ответ и перемигивались собственными солнцами.
Наглая эта весенняя живность. Лезет в глаза, катается в форточках. Бликующим шмыгом скачет в автомобильных зеркалах, играет в прятки в стонущем троллейбусе - до поворота, и домой!
Возвращается буйное, всклокоченное, язык наружу, плюхается в руки степенных балконных стёкол.
С достоинством потомственных дворецких, едва дрогнув, вытянутые окна медленно закрываются, унося в дом внезапно распушенных, дородных и вальяжных солнечных котов.
После лёгкого облачного перерыва из окон снова появляются солнца, замирают сиятельными портретами в белых рамах. Чопорно выжидают: кто первым шелохнется, тот дурак.
Ветер проходит, сторуко щекочет, и разом взмывают качели, прыскают шарики света. Ужас как сложно высидеть дома, мы прыснули следом, поехали на Китаевские пруды.
Утро восьмого марта, дресс-код подразумевает обязательные цветы. С тюльпанами ходят все, вообще все, кого можно увидеть. А нечаянный безбукетный мужичок сразу же кидается выспрашивать, где тут можно цветы купить. Девушка на остановке бережно обнимает пышную охапку роз из скрученных бежевых носочков. Крайзер предположил, что ребенку в подарок. Я думаю - начальство одарило.
- Мож, зря мы Владу с Белочкой не позвонили, позвали б с нами.
- Восьмое марта же! Они же явно в ресторане где-то сидят. Да все сегодня где-то за столами будут.
- А, ну да. Ну тогда мы для Влада уток пофоткаем, для аппетита.
Выходим из маршрутки, обгоняем двух нетвёрдо шагающих, помятых мужчин. Мужчины идут с видом суровым, готовым к трудным переговорам, в крепко сжатых кулаках - букеты из вербных котиков.
Солнце безжалостно тычет носом в мусор, разбросанный по улице. Мы подбираем на ходу пакеты, чипсовые упаковки, относим в урну. Моментально налетает ветер, выковыривает, собака, весь мусор обратно и радостно упинывает его вверх по улице. Ветер сильный, уши стынут, но мы быстренько прячемся в парке, где толстая воздушная подушка, воздушная же перина и вообще воздушная безразмерная кровать, и в ней дрыхнет зима.
Из земли зелёная трава пучками пробивается, дети её щиплют, лёжа на кариматах, безветрие, солнце, и только изредка шкодливый сквознячок прикуривает надетую на шпажку сосиску. Девушки с весёлым визгом тушат сосиски, поддувают костёр, а рядом, в двух шагах, зима отлёживает бок. Заспалась.
Нижние пруды наполовину оттаяли, на кромке льда сидит стадо уток. Жирных до неприличия, они не ходят - перекатываются. Бегемотики. Лёд выглядит как рассыпанные паззлы: вперемешку матовые белые, прозрачные серые и солнечные блики.
Тропа превращается в грязное месиво, с холмов сюда стаяла вода и не успела впитаться. Идём вверх вдоль каскада прудов. Выше - пруды замёрзшие, присахаренные, только проступают цепи овалов. След вынутый обыкновенный)) И несчастное утопшее деревце тянет ручки к монастырю. У меня совсем не было настроя заходить в храм и на территорию монастыря, хотелось чего-то дикого и симпатишного. Поэтому мы обгуляли пустынь по дуге, лесом)) И свернули к Пироговскому музею.
Мы надеялись, что тут хоть собак поменьше будет. Отчего-то собаки в этот день нас особенно рьяно преследовали, яростно облаивая. Наверное, поздравляли, не знаю. Одна только мелкая чуда в курточке, потявкав на Крайзера, бежала к хозяйке выпрашивать лезгинкой пироженку. Потом опять к Крайзеру. И опять к пироженке. И к Кра...
Не, сказали мы, этот процесс пора прервать) и пошли гулять дальше.
Лес прозрачный, ещё рыжина и серость преобладает, но местами зелень очень неожиданно проступает. Например, такими вот зелёными коврами, как на фото.
Мы присели на брёвнышки и приготовились поджарить сосиски.
Кроме вкусно покушать, у нас была ещё задача опробовать топливные брикетики. Брикетик я прессовала из яичных лотков, окунула в парафин. Пламя зажигалки сразу его принялось облизывать, я ещё повертела, чтоб другой бок брикета тоже загорелся, и положила в кострище.
Сверху горкой - толстые палки (3 см толщиной, некоторые сырые). Интересно было, хватит ли времени горения брикета, чтоб они занялись. Но тонкие веточки рядом на всякий случай приготовили.
Толстые палочки загорелись минуты через три, брикет горел 15 минут. Я думаю, даже долго, планирую в следующий раз делать брикеты поменьше и парафина меньше расходовать. Ну, про брикеты подробнее напишу отдельным постом.
Облазив Пирогово, на закате мы пошли к остановке троллейбуса. Мимо странного чувака с топором (везёт мне на них), лающих собак, вьетнамцев... И тут нас внезапно догнали Влад с Белочкой. У меня до сих пор глаза от удивления круглые.
- А мы вот с прогулки возвращаемся, я Владу говорю: смотри, это же Хашечкина спина!
- Ээээ. А мы Владу уточек нафоткали )))