(no subject)
А продолжу ка я писать о своей боевой юности.
Шла теплая и влажная зима не помню какого года. Владыки еще не были мною встречены в полном составе, зато были я, мои друзья и полигон на Коломенской, там, где сейчас уже что-то есть. Тогда там были холы, уйдя за которые ты оказывался как в чаше, окруженной со всех сторон кругом насыпей. Дно этой чаши было почти идеально круглым с редкими кустиками по краю. Туда то мы и приходили тренироваться среди недели, чтобы в выходной день показать класс на том же Мандосе.
В тот день неожиданно прихватил легкий морозец, я стоял на поляне один и, приплясывая, ждал своих товарищей. А когда показались, то я увидел рядом с ними приземистую, широкоплечую и немного толстенькую фигурку в черном пуховике и черной шапочке. На ногах у фигурки были сразу видны "гриндера",а за спиной непонятный мешок. Все вышеописанное говорило мне о том,что человек к нам идет серьезный.
-Болли- протянул мне широченную лапищу этот серьезный человек и на его круглом добром лице со светлой бородкой и голубыми глазаи промелькнула лукавая улыбка.
-Злой? Понимаю.- кивнул я, выражая свою ознакомленность с некоторыми вопросами скандинавской культуры.-Тогда для тебя я Сиг.
Болли улыбнулся шире и скинул с плеч свой мешок и развязал его. На свет божий оттуда появился круглый щит из фанеры, обтянутый кожзамом,а посередине был прибит металлический купол.
-Это- умбон. Он на всех щитах викингов был. Ну, показывайте, что у вас есть.
Мне резко не понравился тон этого чувака. Он, конечно, был реконструктором и был старше нас года на три, но кто он такой тут, у нас на поляне, чтобы распоряжаться?
-Иди ка ты нахуй-сам для себя неожиданно сказал я и мои товарищи уставились на меня, так же пораженные внезапностью и запальчивостью моего ответа. А меня уже было не остановить. Иногда я вспыхивал как бенгальский огонь ясным холодным огнем злости и искры летели звездочками раздора во все стороны.-Не успел придти, а уже выебыаешся. Хочешь тренироваться с наи-тренируйся,а хочешь командовать-пиздуй нахуй отсюда.
В качестве доказательства серьезности своих слов я быстрым шагом направился к своему мешку и вытащил оттуда свое новое оружие. Вырезанный из цельного куска текстолита маленький меч в форме обычного ножа. Только длинной этот нож был примерно с половину моей руки и шириной в ладонь. Рукоятку я сделал из цельного бруска дерева, распилив его пополам и наклеив на тестолитовое основание, и заботливо обмотал плоским шнуром. Друзья мои так и стояли, вытаращив глаза и не понимая, что сейчас произойдет то, что предрешит нашу судьбу.
В будущем, когда реконструкторы станут реконструкторами совсем сильно и отринут свое ролевое прошлое, когда вырастет целое поколение, которое пришло в реконструкцию сразу, минуя чарующий мир Средиземья уже никто не вспомнит о таких страшных орудиях, коими воевали мы. Иногда они будут встречаться в сундуках или наоборот, на почетном месте в том клубе, где руководитель достаточно взрослый и многоопытный. Но тогда, в те годы эти орудия были нашей реальностью. Я уже разогнался, толкаемый будто бы вперед и вверх волной злости и адреналина, уверенный в своей неминуемой победе, когда Болли быстро закрылся свои круглым щитом и незаметно для меня достал свое страшное оружие. Лишь в последний момент я смог отскочить в сторону, не удержавившись на ногах и покатившись в сторону от летящего по косой траектории снизу вверх огромного молота, обитого со всех сторон толстенной тяжелой кожей. Имея некоторый опыт работы я сразу узнал взятую за основу киянку, вокруг которой и собралась вся конструкция. Рукоятка была заменена на более толстую и крепкую, "боевая часть" обита черной резиной и все это было обмотано красной изолентой. Я быстро вскочил на ноги-злость лишила меня страха и ненужной осторожности, но не лишила хитрости, только лишь добавив упорства и некоторой изощренности в образе мысли. Мои товарищи разошлись, освободив нам место для поединка, а мы, вместо того, чтобы пользоваться этим, встали напротив друг друга и сделали вид, что опустили оружие. Конечно же это было лживым, ложным действием. Каждый из нас стоял на полусогнутых ногах-пружинах, руки были лишь обманчиво расслаблены. Я думал как выковырять Болли из под его огромного круглого щита и не попасть под молот, ведь я впервые бился с щитовиком один на один. От моих мыслей меня отвлек трюк, который решил против меня применить Болли-он топнул ногой, пытаясь отвлечь меня на резкое движение и звук, чтобы запутать и ударить первым, но я был слишком глубоко в своих злобных рассуждениях, адреналин заложил мне уши и притупил страх,а потому я просто вздрогнул и рванулся вперед, прямо на сделавшего замах и потому открывшегося Болли. В мгновение я оказался вплотную к нему, там где уже не достанет меня ни молот, ни щит и со всего маху косым ударом снизу вверх осушил его своим ножом и столкнулся с ним практически лоб в лоб. Мы оба продолжали движение в момент удара, но Болли был гораздо тяжелее меня,а потому снес меня именно он, но и сам не остался на ногах. Рефлекторно выставив руки и потому двинув мне в морду кромкой щита он с глухи "у-ух" упал на меня, вышибив из меня дух. Но это была моя чистая победа, основанная, как всегда, на случайности, везении и внимательности.
Победа над Болли далась мне с потерями. У меня треснуло два до того уже сломанных ребра и это грозило моим выходом из тренировочного процесса не меньше, чем на две недели. Я просто не мог резко поднять руку или глубоко вздохнуть. О том, чтобы меня осушили палкой, пусть и по доспеху из ленолеума, речи даже быть не могло. Болли же постоянно беспокоили боли в кишках. Он все время ворочался, когда сидел. не мог туго затянуть ремень и тоже вышел из тренировочного процесса у себя в клубе.
-Это потому, что биться вы не умеете-заявил он.
Мы были крайне возмущены подобным заявлением и я уже хотел было второй раз припомнить на чьей стороне перевес безумия, но Болли от всего отмахивался и только пригласил нас к себе в клуб.
Клуб его располагался в одном из подсобных помещений некоего ДК и потому должен был участвовать во всевозможных программах детского творчества и прочих мероприятиях, устраиваемых начальство ДК и вышестоящими органами. Мне это сразу показалось слишком высокой платой. Ни я, ни мои товарищи не считали нужны иметь над собой какую либо власть в лице климактерических теток, заставших Советский Союз чересчур активными по партийной линии бабами. Времена тогда были темные, одна такая тетка могла запросто угробить или,как минимум, очень серьезно испортить тебе жизнь просто потому что могла решить,что ты,к примеру, наркоман и вообще "безнадзорный". Ведь всем известно, что несовершеннолетние лица должны быть под надзоров взрослых, контролирующих их духовно-нравственное развитие. В общем такой подход мы на хую вертели и потому сразу же решили, что в клуб Болли вступать не станем. Но слова его руководителя запали мне в душу надолго.
-Можно изобретать велосипед-говорил этот высокий и очень крепкий человек, обритый наголо и с неподвижным глазом и щекой, рассеченной шрамом, похожим на разбегающуюся по карте реку.-А можно быть умнее и взять за основу то, что уже известно и выработать свою манеру. ни на то не похожую. Но для этого надо понимать сам принцип ведения боя, тактику и психологию. Нахуй все эти "мечь продолжение руки". Это для задротов и неудачников. Меч-это железная палка, которой надо бить покрепче да закрывать ебало и тело щитом. Тренировать надо мозги.
И вот как проходили тренировки мозга в этом клубе. Бойцы становились кругом и в центр выходил еще один.У каждого в руках был круглый щит, меч или топор, на голове шлем. Ни рукавиц, ни каких то еще елементов защиты они не носили. Когда человек в круге кивал и соглашался с готовностью, то все, по одному, выскакивали из круга на него и завязывался бой. Выскакивали не по порядку, били отчаянно, от жопы с целью "посадить" испытуемого. Когда тот, не выдержав натиска падал, его место занимал его победитель и все повторялось снова. Руки после этих кругов были сплошным кровавым месивом, кровь капала на дощатый пол, оставляя красные дорожки. Но эти тренировки делали из обычных тюфяков в кратчайшие сроки настоящих бойцов, презирающих страх и боль, готовых идти до конца, наплевав на травмы и усталость. Это были московские "Берсерки". Мы многое вынесли из общения с ними, в том числе и стиль тренировки, который потом вернулся ко мне в клубе "Рунеяр".
Но это был год начала нулевых и потому острее всего стоял вопрос противостояния реконструкторов и ролевиков. Мы никак не могли взять в толк, за что же реконструкторы так не любят ролевых,а ролевики,в свою очередь, так боятся реконов. Ведь мы совершенно спокойно каждые выходные пьем с ними водку в их ДК и за милую душу превращаем в отбивные рожи друг друга, что вносит не просто элемент теплоты в наши отношения,а прямо таки настоящее доверие и дух железного братства. Завесу этой тайны нам открыл один из вечеров. И ,как порой бывает с подобными знаниями, проникнув в разум и душу они меняют окончательно и бесповоротно целую картину мира, меняя черное на белое,а белое на черное. Или же, быть может, только расставляют все на свои места.
Каким то образом Идальго, питавший иногда несколько нездоровый интерес к поэзии, раздобыл информацию,что в одном ДК должен состоятся вечер поэзии по мотивам книг Толкиена и ходил за нами целю неделю, уламывая, чтобы мы согласились и вместо того,чтобы пить водку и бить друг друга у Берсерков пошли с ним на этот вечер. Вода камень точит,а Идальго нас извел на столько, что каждый из нас готов был бы руку себе отгрызть, лишь бы он отстал.
В намеченный вечер мы купили портвейна, распили его по дороге и, настроенные на настоящую романтику, вошли в холл ДК. Гном, чьи окна выходили на двор психо-неврологического диспансера даже присвистнул,а уж его то мы полагали знатоком всяких диковин. То, что открылось нашему взору нельзя было описать человеческим языком, потому как нет в нем достаточно сильных и емких слов и высказываний. Абсолютное, полное вырождение царило в рядах посетителей. Изредка в этом толпе плоскомордых, рябых, очкастых, косых, соплибородых, жирных карлиц мелкало нормальное лицо, лишенное внутреннего уродства, среди сутулых, жирных или тощих фигур вдруг возникало гармоничное телосложение. Но все это терялось в общем вырождении и уродстве. Мы решили, что будем держаться вместе.
Через некоторое время к нам подошла пара. Высоченный тощий парень с прыщавым лицом, шедший на полусогнутых ногах и будто приседающий на каждом шаге и до того страшная баба, что казалось,что она вовсе не человек,а что-то вроде злого духа болота, воплотившегося в форме жабо-человека.
-Привет- начала баба громким противным голосом. -Вы новенькие? Я Мэнелвен(Небесная дева. Сильм),а это мой муж Эрнар (Одинокий огонь. Сильм.).
Мы охуели. Эти двое называли себя эльфийскими именами. Но дальше мы уже потеряли всякую связь с реальностью.
-Мы эльфы по-жизни. Мы оба вспомнили,как были сосланы в это измерение и заключены в эти тела.
-Ааа-многозначительно протянул Гном, но так и не представился. Дело было в том, что никто из нас не полагал себя никаким из сказочных существ. И до этого момента мы совершенно не видели в том проблемы. Но сейчас над нами нависла тень разоблачения. Мы уже решили, что раз мы тут,а не там, где полагается и не там, где планировали, то вечер не должен быть испорчен,а только лишь заиграть новыми красками. Я оставил себе свое "скандинавское" имя, как и Гном, оставшийся Гномом, а вот двое наших спутников стали Леголасом и Сауроном. И начался бал сил зла...
Первым подал голос Идальго
-Саурон. Я тоже помню,как был оболган и унижен,как страдал и ...
-Так вам туда-протянула руку жаба, указывая в сторону. Там все темные.
В том углу водился настоящий рассадник. Даже отсюда было видно как копошатся его обитатели, поблескивая стеклами очков и жирными лицами, беззвучно открывают рты и скалятся. За общим шумом было совершенно не слышно о чем они разговаривают, но было совершенно точно понятно, что нам туда точно надо.
Шла теплая и влажная зима не помню какого года. Владыки еще не были мною встречены в полном составе, зато были я, мои друзья и полигон на Коломенской, там, где сейчас уже что-то есть. Тогда там были холы, уйдя за которые ты оказывался как в чаше, окруженной со всех сторон кругом насыпей. Дно этой чаши было почти идеально круглым с редкими кустиками по краю. Туда то мы и приходили тренироваться среди недели, чтобы в выходной день показать класс на том же Мандосе.
В тот день неожиданно прихватил легкий морозец, я стоял на поляне один и, приплясывая, ждал своих товарищей. А когда показались, то я увидел рядом с ними приземистую, широкоплечую и немного толстенькую фигурку в черном пуховике и черной шапочке. На ногах у фигурки были сразу видны "гриндера",а за спиной непонятный мешок. Все вышеописанное говорило мне о том,что человек к нам идет серьезный.
-Болли- протянул мне широченную лапищу этот серьезный человек и на его круглом добром лице со светлой бородкой и голубыми глазаи промелькнула лукавая улыбка.
-Злой? Понимаю.- кивнул я, выражая свою ознакомленность с некоторыми вопросами скандинавской культуры.-Тогда для тебя я Сиг.
Болли улыбнулся шире и скинул с плеч свой мешок и развязал его. На свет божий оттуда появился круглый щит из фанеры, обтянутый кожзамом,а посередине был прибит металлический купол.
-Это- умбон. Он на всех щитах викингов был. Ну, показывайте, что у вас есть.
Мне резко не понравился тон этого чувака. Он, конечно, был реконструктором и был старше нас года на три, но кто он такой тут, у нас на поляне, чтобы распоряжаться?
-Иди ка ты нахуй-сам для себя неожиданно сказал я и мои товарищи уставились на меня, так же пораженные внезапностью и запальчивостью моего ответа. А меня уже было не остановить. Иногда я вспыхивал как бенгальский огонь ясным холодным огнем злости и искры летели звездочками раздора во все стороны.-Не успел придти, а уже выебыаешся. Хочешь тренироваться с наи-тренируйся,а хочешь командовать-пиздуй нахуй отсюда.
В качестве доказательства серьезности своих слов я быстрым шагом направился к своему мешку и вытащил оттуда свое новое оружие. Вырезанный из цельного куска текстолита маленький меч в форме обычного ножа. Только длинной этот нож был примерно с половину моей руки и шириной в ладонь. Рукоятку я сделал из цельного бруска дерева, распилив его пополам и наклеив на тестолитовое основание, и заботливо обмотал плоским шнуром. Друзья мои так и стояли, вытаращив глаза и не понимая, что сейчас произойдет то, что предрешит нашу судьбу.
В будущем, когда реконструкторы станут реконструкторами совсем сильно и отринут свое ролевое прошлое, когда вырастет целое поколение, которое пришло в реконструкцию сразу, минуя чарующий мир Средиземья уже никто не вспомнит о таких страшных орудиях, коими воевали мы. Иногда они будут встречаться в сундуках или наоборот, на почетном месте в том клубе, где руководитель достаточно взрослый и многоопытный. Но тогда, в те годы эти орудия были нашей реальностью. Я уже разогнался, толкаемый будто бы вперед и вверх волной злости и адреналина, уверенный в своей неминуемой победе, когда Болли быстро закрылся свои круглым щитом и незаметно для меня достал свое страшное оружие. Лишь в последний момент я смог отскочить в сторону, не удержавившись на ногах и покатившись в сторону от летящего по косой траектории снизу вверх огромного молота, обитого со всех сторон толстенной тяжелой кожей. Имея некоторый опыт работы я сразу узнал взятую за основу киянку, вокруг которой и собралась вся конструкция. Рукоятка была заменена на более толстую и крепкую, "боевая часть" обита черной резиной и все это было обмотано красной изолентой. Я быстро вскочил на ноги-злость лишила меня страха и ненужной осторожности, но не лишила хитрости, только лишь добавив упорства и некоторой изощренности в образе мысли. Мои товарищи разошлись, освободив нам место для поединка, а мы, вместо того, чтобы пользоваться этим, встали напротив друг друга и сделали вид, что опустили оружие. Конечно же это было лживым, ложным действием. Каждый из нас стоял на полусогнутых ногах-пружинах, руки были лишь обманчиво расслаблены. Я думал как выковырять Болли из под его огромного круглого щита и не попасть под молот, ведь я впервые бился с щитовиком один на один. От моих мыслей меня отвлек трюк, который решил против меня применить Болли-он топнул ногой, пытаясь отвлечь меня на резкое движение и звук, чтобы запутать и ударить первым, но я был слишком глубоко в своих злобных рассуждениях, адреналин заложил мне уши и притупил страх,а потому я просто вздрогнул и рванулся вперед, прямо на сделавшего замах и потому открывшегося Болли. В мгновение я оказался вплотную к нему, там где уже не достанет меня ни молот, ни щит и со всего маху косым ударом снизу вверх осушил его своим ножом и столкнулся с ним практически лоб в лоб. Мы оба продолжали движение в момент удара, но Болли был гораздо тяжелее меня,а потому снес меня именно он, но и сам не остался на ногах. Рефлекторно выставив руки и потому двинув мне в морду кромкой щита он с глухи "у-ух" упал на меня, вышибив из меня дух. Но это была моя чистая победа, основанная, как всегда, на случайности, везении и внимательности.
Победа над Болли далась мне с потерями. У меня треснуло два до того уже сломанных ребра и это грозило моим выходом из тренировочного процесса не меньше, чем на две недели. Я просто не мог резко поднять руку или глубоко вздохнуть. О том, чтобы меня осушили палкой, пусть и по доспеху из ленолеума, речи даже быть не могло. Болли же постоянно беспокоили боли в кишках. Он все время ворочался, когда сидел. не мог туго затянуть ремень и тоже вышел из тренировочного процесса у себя в клубе.
-Это потому, что биться вы не умеете-заявил он.
Мы были крайне возмущены подобным заявлением и я уже хотел было второй раз припомнить на чьей стороне перевес безумия, но Болли от всего отмахивался и только пригласил нас к себе в клуб.
Клуб его располагался в одном из подсобных помещений некоего ДК и потому должен был участвовать во всевозможных программах детского творчества и прочих мероприятиях, устраиваемых начальство ДК и вышестоящими органами. Мне это сразу показалось слишком высокой платой. Ни я, ни мои товарищи не считали нужны иметь над собой какую либо власть в лице климактерических теток, заставших Советский Союз чересчур активными по партийной линии бабами. Времена тогда были темные, одна такая тетка могла запросто угробить или,как минимум, очень серьезно испортить тебе жизнь просто потому что могла решить,что ты,к примеру, наркоман и вообще "безнадзорный". Ведь всем известно, что несовершеннолетние лица должны быть под надзоров взрослых, контролирующих их духовно-нравственное развитие. В общем такой подход мы на хую вертели и потому сразу же решили, что в клуб Болли вступать не станем. Но слова его руководителя запали мне в душу надолго.
-Можно изобретать велосипед-говорил этот высокий и очень крепкий человек, обритый наголо и с неподвижным глазом и щекой, рассеченной шрамом, похожим на разбегающуюся по карте реку.-А можно быть умнее и взять за основу то, что уже известно и выработать свою манеру. ни на то не похожую. Но для этого надо понимать сам принцип ведения боя, тактику и психологию. Нахуй все эти "мечь продолжение руки". Это для задротов и неудачников. Меч-это железная палка, которой надо бить покрепче да закрывать ебало и тело щитом. Тренировать надо мозги.
И вот как проходили тренировки мозга в этом клубе. Бойцы становились кругом и в центр выходил еще один.У каждого в руках был круглый щит, меч или топор, на голове шлем. Ни рукавиц, ни каких то еще елементов защиты они не носили. Когда человек в круге кивал и соглашался с готовностью, то все, по одному, выскакивали из круга на него и завязывался бой. Выскакивали не по порядку, били отчаянно, от жопы с целью "посадить" испытуемого. Когда тот, не выдержав натиска падал, его место занимал его победитель и все повторялось снова. Руки после этих кругов были сплошным кровавым месивом, кровь капала на дощатый пол, оставляя красные дорожки. Но эти тренировки делали из обычных тюфяков в кратчайшие сроки настоящих бойцов, презирающих страх и боль, готовых идти до конца, наплевав на травмы и усталость. Это были московские "Берсерки". Мы многое вынесли из общения с ними, в том числе и стиль тренировки, который потом вернулся ко мне в клубе "Рунеяр".
Но это был год начала нулевых и потому острее всего стоял вопрос противостояния реконструкторов и ролевиков. Мы никак не могли взять в толк, за что же реконструкторы так не любят ролевых,а ролевики,в свою очередь, так боятся реконов. Ведь мы совершенно спокойно каждые выходные пьем с ними водку в их ДК и за милую душу превращаем в отбивные рожи друг друга, что вносит не просто элемент теплоты в наши отношения,а прямо таки настоящее доверие и дух железного братства. Завесу этой тайны нам открыл один из вечеров. И ,как порой бывает с подобными знаниями, проникнув в разум и душу они меняют окончательно и бесповоротно целую картину мира, меняя черное на белое,а белое на черное. Или же, быть может, только расставляют все на свои места.
Каким то образом Идальго, питавший иногда несколько нездоровый интерес к поэзии, раздобыл информацию,что в одном ДК должен состоятся вечер поэзии по мотивам книг Толкиена и ходил за нами целю неделю, уламывая, чтобы мы согласились и вместо того,чтобы пить водку и бить друг друга у Берсерков пошли с ним на этот вечер. Вода камень точит,а Идальго нас извел на столько, что каждый из нас готов был бы руку себе отгрызть, лишь бы он отстал.
В намеченный вечер мы купили портвейна, распили его по дороге и, настроенные на настоящую романтику, вошли в холл ДК. Гном, чьи окна выходили на двор психо-неврологического диспансера даже присвистнул,а уж его то мы полагали знатоком всяких диковин. То, что открылось нашему взору нельзя было описать человеческим языком, потому как нет в нем достаточно сильных и емких слов и высказываний. Абсолютное, полное вырождение царило в рядах посетителей. Изредка в этом толпе плоскомордых, рябых, очкастых, косых, соплибородых, жирных карлиц мелкало нормальное лицо, лишенное внутреннего уродства, среди сутулых, жирных или тощих фигур вдруг возникало гармоничное телосложение. Но все это терялось в общем вырождении и уродстве. Мы решили, что будем держаться вместе.
Через некоторое время к нам подошла пара. Высоченный тощий парень с прыщавым лицом, шедший на полусогнутых ногах и будто приседающий на каждом шаге и до того страшная баба, что казалось,что она вовсе не человек,а что-то вроде злого духа болота, воплотившегося в форме жабо-человека.
-Привет- начала баба громким противным голосом. -Вы новенькие? Я Мэнелвен(Небесная дева. Сильм),а это мой муж Эрнар (Одинокий огонь. Сильм.).
Мы охуели. Эти двое называли себя эльфийскими именами. Но дальше мы уже потеряли всякую связь с реальностью.
-Мы эльфы по-жизни. Мы оба вспомнили,как были сосланы в это измерение и заключены в эти тела.
-Ааа-многозначительно протянул Гном, но так и не представился. Дело было в том, что никто из нас не полагал себя никаким из сказочных существ. И до этого момента мы совершенно не видели в том проблемы. Но сейчас над нами нависла тень разоблачения. Мы уже решили, что раз мы тут,а не там, где полагается и не там, где планировали, то вечер не должен быть испорчен,а только лишь заиграть новыми красками. Я оставил себе свое "скандинавское" имя, как и Гном, оставшийся Гномом, а вот двое наших спутников стали Леголасом и Сауроном. И начался бал сил зла...
Первым подал голос Идальго
-Саурон. Я тоже помню,как был оболган и унижен,как страдал и ...
-Так вам туда-протянула руку жаба, указывая в сторону. Там все темные.
В том углу водился настоящий рассадник. Даже отсюда было видно как копошатся его обитатели, поблескивая стеклами очков и жирными лицами, беззвучно открывают рты и скалятся. За общим шумом было совершенно не слышно о чем они разговаривают, но было совершенно точно понятно, что нам туда точно надо.