Елена Шварц
Сегодня я читаю Елену Шварц. Я вычитала о ней в одном из интервью с Дмитрием Воденниковым (а я до дрожи люблю Воденникова). Когда его в этом интервью спрашивают, повлиял ли на него Питер, он говорит, что, несомненно, Питер повлиял, так как там живёт гениальная поэтесса Елена Шварц. Как после этого я могла не начать искать её стихи?
Я вообще не понимаю поэзии в напечатанном виде. Это как музыка, записанная в нотах - совершенно другое, совершенно! Даже если перед Вами гениальная партитура, понять всё величие произведения можно, только услышав его. Так и с поэзией. Это как вместо того, чтобы слушать плеер, к примеру, в поезде, вы возьмёте собой в дорогу ноты. Поэтому чувство сродни недоумению у меня вызывают люди, которые читают стихи (даже не стихи, а книги со стихами) где-нибудь в маршрутке. Ну, это моё восприятие. Я всегда читаю стихи себе вслух. Если у меня не получается - не могу поймать интонации, не чувствую ритма, не знаю, как делать смысловые ударения - я ищу, как читает стихи автор. Читать Шварц у меня не вышло. Нашла её записи 2005 года.
Послушала. Попробовала читать сама. Вроде получилось. Итог, тем не менее, неутешителен: мне не нравится Елена Шварц. Мне вообще редко нравится метафизическая лирика. Нет, конечно, если бы Воденников был не моим любимым литератором, а моим любовником (ох, как бы я была не против такого поворота событий!), то я, как истинная душечка, перечитала бы всю Елену Шварц и рассказывала бы на каждом углу, до чего же она гений. Но я не прониклась. Из всего, что я сегодня прочитала, я выделила одно стихотворение, которым хочу с вами поделиться.
МЕРТВЫХ БОЛЬШЕ
Петербургский погибший народ
Вьется мелким снежком средь живых,
Тесной рыбой на нерест плывет
По верхам переулков твоих.
Так погибель здесь всё превзошла -
Вот иду я по дну реки,
И скользят через ребра мои
Как пескарики - ямщики
И швеи, полотеры, шпики.
Вся изъедена ими, пробита,
Будто мелкое теплое сито.
Двое вдруг невидимок меня,
Как в балете, средь белого дня
Вознесут до второго окна,
Повертят, да и бросят,
И никто не заметит - не спросит.
Этот воздух исхожен, истоптан,
Ткань залива порвалась - гляди,
Руки нищий греет мертвый
О судорогу в моей груди.
От стремительного огня
Можно лица их различать -
Что не надо и умирать -
Так ты, смерть, изъязвила меня!
1989
Я вообще не понимаю поэзии в напечатанном виде. Это как музыка, записанная в нотах - совершенно другое, совершенно! Даже если перед Вами гениальная партитура, понять всё величие произведения можно, только услышав его. Так и с поэзией. Это как вместо того, чтобы слушать плеер, к примеру, в поезде, вы возьмёте собой в дорогу ноты. Поэтому чувство сродни недоумению у меня вызывают люди, которые читают стихи (даже не стихи, а книги со стихами) где-нибудь в маршрутке. Ну, это моё восприятие. Я всегда читаю стихи себе вслух. Если у меня не получается - не могу поймать интонации, не чувствую ритма, не знаю, как делать смысловые ударения - я ищу, как читает стихи автор. Читать Шварц у меня не вышло. Нашла её записи 2005 года.
Послушала. Попробовала читать сама. Вроде получилось. Итог, тем не менее, неутешителен: мне не нравится Елена Шварц. Мне вообще редко нравится метафизическая лирика. Нет, конечно, если бы Воденников был не моим любимым литератором, а моим любовником (ох, как бы я была не против такого поворота событий!), то я, как истинная душечка, перечитала бы всю Елену Шварц и рассказывала бы на каждом углу, до чего же она гений. Но я не прониклась. Из всего, что я сегодня прочитала, я выделила одно стихотворение, которым хочу с вами поделиться.
МЕРТВЫХ БОЛЬШЕ
Петербургский погибший народ
Вьется мелким снежком средь живых,
Тесной рыбой на нерест плывет
По верхам переулков твоих.
Так погибель здесь всё превзошла -
Вот иду я по дну реки,
И скользят через ребра мои
Как пескарики - ямщики
И швеи, полотеры, шпики.
Вся изъедена ими, пробита,
Будто мелкое теплое сито.
Двое вдруг невидимок меня,
Как в балете, средь белого дня
Вознесут до второго окна,
Повертят, да и бросят,
И никто не заметит - не спросит.
Этот воздух исхожен, истоптан,
Ткань залива порвалась - гляди,
Руки нищий греет мертвый
О судорогу в моей груди.
От стремительного огня
Можно лица их различать -
Что не надо и умирать -
Так ты, смерть, изъязвила меня!
1989