Сегодня 121 О́сипу Эми́льевичу Мандельшта́му.

[stevekyiv]

«Когда я умру, потомки спросят моих современников: "Понимали ли вы стихи Мандельштама?"
- "Нет, мы не понимали его стихов".
- "Кормили ли вы Мандельштама, давали ли ему кров?"
- "Да, мы кормили Мандельштама, мы давали ему кров".
- "Тогда вы прощены"».
(Из дневника Голлербаха, 1925 г.).

* * *
Холодок щекочет темя,
И нельзя признаться вдруг,-
И меня срезает время,
Как скосило твой каблук.

Жизнь себя перемогает,
Понемногу тает звук,
Всё чего-то не хватает,
Что-то вспомнить недосуг.

А ведь раньше лучше было,
И, пожалуй, не сравнишь,
Как ты прежде шелестила,
Кровь, как нынче шелестишь.

Видно, даром не проходит
Шевеленье этих губ,
И вершина колобродит,
Обреченная на сруб.
1922.

Нет, никогда, ничей я не был современник...

Нет, никогда, ничей я не был современник,
Мне не с руки почет такой.
О, как противен мне какой-то соименник,
То был не я, то был другой.

Два сонных яблока у века-властелина
И глиняный прекрасный рот,
Но к млеющей руке стареющего сына
Он, умирая, припадет.

Я с веком поднимал болезненные веки --
Два сонных яблока больших,
И мне гремучие рассказывали реки
Ход воспаленных тяжб людских.

Сто лет тому назад подушками белела
Складная легкая постель,
И странно вытянулось глиняное тело,--
Кончался века первый хмель.

Среди скрипучего похода мирового --
Какая легкая кровать!
Ну что же, если нам не выковать другого,
Давайте с веком вековать.

И в жаркой комнате, в кибитке и в палатке
Век умирает,-- а потом
Два сонных яблока на роговой облатке
Сияют перистым огнем.
1924.