Александр Проханов. Алеющий Восток.

[stetson_hat]

Click to view

Мой стих упал на дно сухого моря.
Ушёл на фронт, забыв полить цветок.
Лицо жены, померкшее от горя.
Блокпост, стрельба, алеющий восток.
•
Всю ночь в Донецке грохотали пушки.
Горел бетон, дымилась арматура.
В развалинах лежал убитый грушник.
Зловещая войны архитектура.
•
Комбат убит. Мы молча пили водку
В прифронтовом дешёвом кабаке.
А рядом миномёты драли глотку,
И мины разрывались вдалеке.
•
Пронзённый в грудь,
лежал на дне воронки.
Я был один, заброшен на земле.
В заре летели чёрные вороны
И что-то хриплое они кричали мне.
•
В степи, на месте минного разрыва,
Где бинт лежал разорван и кровав,
Растёт травы серебряная грива.
В народе имя ей - "разрыв-трава".
•
Кто ты, светловолосый украинец?
Кого любил? В каком посёлке жил?
Кому на праздник привозил гостинец?
Будь проклят час, когда тебя убил.
•
В пшеничном поле два подбитых танка.
Я заглянул в распахнутые люки.
Танкистов обгорелые останки.
На пулемёте скрюченные руки.
•
Как воск, потёк
железный ствол винтовки.
Платок жены по небу гонит ветер.
Мокры, как кровь, в газетах заголовки.
Я умер и проснулся на рассвете.
•
Он был носатый одессит,
Играл в одесском джазе.
Его брелок ещё висит
В подорванном КАМАЗе.
•
Девушка в холщовой вышиванке.
Поцелуи сладкие, как мёд.
На рассвете появились танки.
Я стянул с плеча гранатомёт.
•
Мы ночью охраняем мост,
Отец и мы, его два сына.
Когда б ты знала, сколько в небе звёзд,
Зелёных, белых, синих.
•
Пусть ты издал последний крик,
Но жить не перестал.
Твой луч пройдёт в смертельный миг
Сквозь пламенный кристалл.
•
Железных мух назойливое пенье.
Багровые зарницы вдалеке.
Я помню, как на празднике Успенья
Ты подошла в сиреневом платке.
•
Они его втроём забили в угол.
Железный прут без устали хлестал.
В миру он добывал донецкий уголь.
Став ополченцем, умер за Христа.
•
Мой дед снискал "Георгия" и славу.
А мой отец погиб под Сталинградом.
Я пережил шестнадцать войн кровавых.
Теперь лежу под украинским "градом".
•
Ваши алые знамёна,
Ваши рыжие чубы.
Огневые батальоны
И простреленные лбы.
•
Кто поднял бурю? Кто за ней грядёт?
Чей лик узрим? К какому исполину
Прильнут народы? Кто перегрызёт
Истории гнилую пуповину?
•
Среди полей пшеничных, минных,
Где я стрелял и кровью харкал,
Вставал, как розовый фламинго,
В лучах зари разбитый Харьков.
•
Жилой квартал месили "грады".
Их оборона шла на убыль.
Убит комбат. Ему наградой
Достался мёртвый Мариуполь.
•
Я бил в упор по амбразуре.
Кругом свинца и стали пляска.
На обгорелой арматуре
Висела детская коляска.
•
Сначала били самоходки
Потом мы шли на этажи.
Сходясь, зубами рвали глотки.
Исход решали штык-ножи.
•
Я матерился зло и глухо.
Мне не давался этот дом.
Лежала мёртвая старуха
В своём платочке голубом.
•
Мне врач пришил оторванную ногу,
Скроил лицо, порезанное миной.
Так дом за домом, трудно, понемногу
Россия прирастала Украиной.
•
Он был подхвачен буйной круговертью
С одной войны к другой перелетал.
Всю жизнь он гнался
по пятам за смертью
И вот сегодня, наконец, догнал.
•
«Мой милый, мы умрём когда-нибудь».
Так в детстве моя мама говорила.
Но пуля постучала громко в грудь
И мне в бессмертье двери отворила.
•
Восстань из сумрачного бреда.
Очнись от призрачного сна,
Моя прощальная победа,
Моя последняя весна.
•
Колонны шли от Брянска и Ростова.
Ракетчики высматривали цель.
В глухом селе с распятия Христова
Летела на пол красная капель.
•
Небес насупленные брови.
Озёр закрытые глаза.
Всё безответней и суровей
На нас взирают образа.
•
В селе был враг, и мы ввязались в драку.
Вели огонь из всех железных трубок.
Я помню, как трёхногая собака
Несла в зубах ноги своей обрубок.
•
Хрустел Урал, дрожала Волги жила.
Рвалась границы призрачная лента.
То распрямлялась русская пружина,
Скрипящие сдвигала континенты.
•
Войска дрались упорно и бесстрашно,
Разбитых городов дымилась груда
Но за спиной, в тени Кремлёвской башни,
Свой поцелуй выращивал Иуда.
Мой стих упал на дно сухого моря.
Ушёл на фронт, забыв полить цветок.
Лицо жены, померкшее от горя.
Блокпост, стрельба, алеющий восток.
•
Всю ночь в Донецке грохотали пушки.
Горел бетон, дымилась арматура.
В развалинах лежал убитый грушник.
Зловещая войны архитектура.
•
Комбат убит. Мы молча пили водку
В прифронтовом дешёвом кабаке.
А рядом миномёты драли глотку,
И мины разрывались вдалеке.
•
Пронзённый в грудь, лежал на дне воронки.
Я был один, заброшен на земле.
В заре летели чёрные вороны
И что-то хриплое они кричали мне.
•
В степи, на месте минного разрыва,
Где бинт лежал разорван и кровав,
Растёт травы серебряная грива.
В народе имя ей - "разрыв-трава".
•
Кто ты, светловолосый украинец?
Кого любил? В каком посёлке жил?
Кому на праздник привозил гостинец?
Будь проклят час, когда тебя убил.
•
В пшеничном поле два подбитых танка.
Я заглянул в распахнутые люки.
Танкистов обгорелые останки.
На пулемёте скрюченные руки.
•
Как воск, потёк железный ствол винтовки.
Платок жены по небу гонит ветер.
Мокры, как кровь, в газетах заголовки.
Я умер и проснулся на рассвете.
•
Он был носатый одессит,
Играл в одесском джазе.
Его брелок ещё висит
В подорванном КамАЗе.
•
Девушка в холщовой вышиванке.
Поцелуи сладкие, как мёд.
На рассвете появились танки.
Я стянул с плеча гранатомёт.
•
Мы ночью охраняем мост,
Отец и мы, его два сына.
Когда б ты знала, сколько в небе звёзд,
Зелёных, белых, синих.
•
Пусть ты издал последний крик,
Но жить не перестал.
Твой луч пройдёт в смертельный миг
Сквозь пламенный кристалл.
•
Железных мух назойливое пенье.
Багровые зарницы вдалеке.
Я помню, как на празднике Успенья
Ты подошла в сиреневом платке.
•
Они его втроём забили в угол.
Железный прут без устали хлестал.
В миру он добывал донецкий уголь.
Став ополченцем, умер за Христа.
•
Мой дед снискал "Георгия" и славу.
А мой отец погиб под Сталинградом.
Я пережил шестнадцать войн кровавых.
Теперь лежу под украинским "градом".
•
Ваши алые знамёна,
Ваши рыжие чубы.
Огневые батальоны
И простреленные лбы.
•
Кто поднял бурю? Кто за ней грядёт?
Чей лик узрим? К какому исполину
Прильнут народы? Кто перегрызёт
Истории гнилую пуповину?
•
Взял карандаш, провёл стрелу на карте.
Стрела была упряма и красна.
Пошли полки. Так по молитвам, в марте,
Вновь начиналась Русская Весна.
•
Среди полей пшеничных, минных,
Где я стрелял и кровью харкал,
Вставал, как розовый фламинго,
В лучах зари разбитый Харьков.
•
Жилой квартал месили "грады".
Их оборона шла на убыль.
Убит комбат. Ему наградой
Послужит мёртвый Мариуполь.
•
Я бил в упор по амбразуре.
Кругом свинца и стали пляска.
На обгорелой арматуре
Висела детская коляска.
•
Сначала били самоходки,
Потом мы шли на этажи.
Сходясь, зубами рвали глотки.
Исход решали штык-ножи.
•
Я матерился зло и глухо.
Мне не давался этот дом.
Лежала мёртвая старуха
В своём платочке голубом.
•
Мне врач пришил оторванную ногу,
Скроил лицо, порезанное миной.
Так, дом за домом, трудно, понемногу
Россия прирастала Украиной.
•
Он был подхвачен буйной круговертью,
С одной войны к другой перелетал.
Всю жизнь он гнался по пятам за смертью
И вот сегодня, наконец, догнал.
•
"Мой милый, мы умрём когда-нибудь".
Так в детстве моя мама говорила.
Но пуля постучала громко в грудь
И мне в бессмертье двери отворила.
•
Восстань из сумрачного бреда.
Очнись от призрачного сна,
Моя прощальная победа,
Моя последняя весна.
•
Колонны шли от Брянска и Ростова.
Ракетчики высматривали цель.
В глухом селе с распятия Христова
Летела на пол красная капель.
•
Небес насупленные брови.
Озёр закрытые глаза.
Всё безответней и суровей
На нас взирают образа.
•
В селе был враг, и мы ввязались в драку.
Вели огонь из всех железных трубок.
Я помню, как трёхногая собака
Несла в зубах ноги своей обрубок.
•
Где городов истерзанные лица,
Где на полях прошедших танков след,
Где за селом вишнёвый сад дымится,
Там я в него всадил боекомплект.
•
Текли и плавились стволы.
Ревели бомбы и фугасы.
Нам подавали на столы
В котлах проваренное мясо.
•
Врач с блестящею иглою.
Лоб обмотан красной марлей.
Я лежал, и надо мною
Танцевал кровавый карлик.
•
Веков запутанная чаща.
Полков безвременный поход.
Горит закат. Россия пьёт
Свою отравленную чашу.
•
Войска дрались упорно и бесстрашно.
Разбитых городов дымились груды.
Но за спиной, в тени кремлёвской башни
Свой поцелуй выращивал Иуда.
•
Как хороши, как свежи были танки.
Как глубоки под Харьковом окопы.
Мы хоронили бренные останки
Когда-то восхитительной Европы.
•
На флангах бились ополченцы.
Нам не сдавался Угледар.
По центру двигались чеченцы.
Я слышал их "Аллах Акбар".
•
Твой род возрос из Центороя.
Идёшь в огонь, отважный горец.
Герой страны и сын героя,
Чечни бесстрашный ратоборец.
•
Крошили пулемёты вкривь и вкось.
Горел КамАЗ, на поле боя брошен.
Хрипя, я распрямлял земную ось,
Сгибаясь сам под непосильной ношей.
•
Скажи мне, кудесник, любимец полков,
Мой мудрый и строгий куратор,
Когда же над кромкой седых облаков
Пятнистый мелькнёт "Аллигатор".
•
Та с жёлтым клювом, тот с собачьей гривой,
А тот с клешнёй, а та с железной бровью.
Две старых ведьмы нежатся игриво.
Россия их выхаркивает с кровью.
•
Они бежали, побросав дворцы,
В страну отцов, от ужаса немея.
Бежали горя русского творцы.
Так от пожара уползают змеи.
•
Ты нас спасла от пыточного ада.
Мы верили в тебя с петлёй на шее.
Победа, ты волшебная лампада,
Горящая над сумрачной траншеей.
•
Её насиловал и продолжал курить
Среди истлевших курток и тужурок.
"Теперь ты, сука, станешь говорить?"
И о живот её гасил окурок.
•
Мы приехали на хутор близ Диканьки
На разбитом изуродованном танке.
•
Два топора, две сумрачные плахи.
Сипит палач. Безмолвствует народ.
Две женщины, две белые рубахи,
Босые поднялись на эшафот.
•
Стояла полная луна,
По белизне бежали тени,
И там как будто шла война,
Горели лунные селенья.
•
Стоял зелёный тополёк
Колеблем ветром.
Наш полк под Харьковом полёг
И стал Бессмертным.
•
В монастыре, в его соборе чистом,
Наперекор наветам и вражде,
В святую ночь, пред образом лучистым
Монахини молились о вожде.
•
Где мне найти слова неизреченные?
Пропеть псалом: "Господь, помилуй нас…"?
Монахини, как траурницы чёрные,
Летят на золотой иконостас.
•
По уголкам шептались царедворцы.
Тянул измены едкий сквознячок.
Ты мне сказал: "Блаженны миротворцы".
Навёл прицел и надавил крючок.
•
О, города! О, взорванные горы!
Где ваших дев и юношей краса?
Идут гуманитарным коридором,
Под их ногами алая роса.
•
Моей судьбы разбитые чертоги.
Моей души разорванные струны.
Он был убит в пшенице при дороге,
И на плече его темнели руны.
•
Пули пели соловьями,
Заливались.
Наземь падали славяне,
Убивались.
•
Был генерал суров и строг,
Сирийским солнцем опалённый.
Настал февраль, и вышел срок.
Пошли на Харьков батальоны.
•
Его разорванное тело
Дымилось, копотно горя.
С востока огненно летела
Победы алая заря.
•
Ночью, из небесного гнезда,
Сказочно, пленительно, по-детски
Выпадает синяя звезда
И сжигает улицы Донецка.
•
В том переулке, танками измятом,
Я норовил всадить в него обойму.
Он покрывал меня шахтёрским матом.
Я отвечал. Мы продолжали бойню.
•
Домов разрушенные глыбы.
Под фонарём забытый труп.
А вы ноктюрн сыграть смогли бы
На флейте миномётных труб?
•
Оставь обман слепых гаданий,
Игру пустопорожних версий.
Пятнадцать точных попаданий.
Пятнадцать пулевых отверстий.
•
Скажи мне, бабочка-белянка,
Лугов цветущих полонянка,
Не ты ль та девушка была,
Что мне веночек заплела?
•
Букет воспоминаний яркий.
Ни одного не оброни.
Тот запах танковой солярки,
Тот холод танковой брони.
•
Весенняя, намокшая от слёз,
Над Родиной, изрезанной фронтами,
Победа, ты летишь в венке из роз,
Обмотана кровавыми бинтами.
•
Двое с утонувших кораблей,
Мы с тобою в буре уцелели.
Стаи деревянных журавлей
Поднялись с могил и улетели.
•
Его убили в Волновахе.
Мы всей деревней лили слёзы.
Надели чёрные рубахи
На сельском кладбище берёзы.
•
Но мы дойдём, дойдём до Львова,
Зажмём в кулак его ключи,
Чтоб вместо жёлто-голубого
Кругом сияли кумачи.
•
Мой позывной "Сковорода".
Перед атакой выпью водки,
Чтоб зашипели города,
Как караси на сковородке.
•
Мой горький стих, мой "символ веры"
Пером, изглоданным войной,
Пишу на башне бэтээра
С его оплавленной бронёй.
•
А в московских ресторанах пьют "Шабли",
А на Чёрном море тонут корабли.
•
Мне видятся всё ярче и светлей
Средь рёва мин и грохотанья пушек
Тот синий след от золотых саней
И снегири у голубых опушек.
•
Палёных сёл печальный запах.
Тоскливый вой сирот и вдов.
Горит закат. Идём на запад
Среди дымящих городов.
•
Друг мой, друг мой,
Вытри слёзы.
Передай жене и сыну,
Пусть под белою берёзой
Расцветёт подснежник синий.
•
Он к нам опять пришёл на Русь,
Угрюмый рыжий немец.
Я рассказать вам не берусь,
Что сделал с ним чеченец.
•
Казалось, те пули давно улетели,
Но снова крутой поворот.
И девушка наша в походной шинели
Горящей Каховкой идёт.
•
Там было много гнёзд осиных,
Да и змеиных гнёзд немало.
И мы срывали жёлто-синий
И вешали пурпурно-алый.
•
Потух пожар, погасли небеса.
Я отдышался от слепого бега.
Звучавшие в подвалах голоса
Смолкали, превращаясь в хлопья снега.
•
Они стоят. Мы наступаем
Сквозь гарь и дым, сквозь кровь и пот.
Мы - трубочисты, прочищаем
Войны угарный дымоход.
•
Завод гремел и грохотал.
Я в мой прицел вводил поправку.
Мы жгли плавильные цеха,
"Азов" пуская в переплавку.
•
Уйдёт война, поднимется трава.
И люди не найдут на книжной полке
Разбитых уст прогорклые слова,
Моих стихов, моей души осколки.
•
Хрустел Урал, дрожала Волги жила,
Рвалась границы призрачная лента.
То распрямлялась русская пружина,
Скрипящие сдвигала континенты.