Астана
словно память души от нездешних вершин
возвратилась в темницу утробы -
несокрушимы над речкой Ишим
поднимаются вверх небосркребы.
как на коже ребенка неровный рубец,
обновленной земли минареты,
как единственный путь от земли до небес
в темном море забытых запретов.
в застекленные стены глядеть все трудней -
видно, зеркало вправду кривое.
в этих окнах преломятся мысли людей,
неизбежно надломится воля.
но не луком тугим - чем-то новым другим
созидается царство приказа.
от больших ожиданий к деяньям благим,
надышавшись природного газа.
Написано мои другом Колей Кудиным, который несмотря на то что он постоянно потчует меня стихами Иртеньева и Быкова, уже сам стал замечательным поэтом.
возвратилась в темницу утробы -
несокрушимы над речкой Ишим
поднимаются вверх небосркребы.
как на коже ребенка неровный рубец,
обновленной земли минареты,
как единственный путь от земли до небес
в темном море забытых запретов.
в застекленные стены глядеть все трудней -
видно, зеркало вправду кривое.
в этих окнах преломятся мысли людей,
неизбежно надломится воля.
но не луком тугим - чем-то новым другим
созидается царство приказа.
от больших ожиданий к деяньям благим,
надышавшись природного газа.
Написано мои другом Колей Кудиным, который несмотря на то что он постоянно потчует меня стихами Иртеньева и Быкова, уже сам стал замечательным поэтом.