Время героев
Вчера французы называли улицы и метро в честь Сталинграда, сегодня они отправляют медали и ордена погибшему в Сирии русскому офицеру.
Времена меняются, и сирийская война тоже совсем другая. Вместо Гастелло - господство в воздухе и высокоточные удары с видеосъемкой беспилотниками. Вместо панфиловцев - роботы-танки и инструкторы по тяжелым огнеметным системам, один залп из которой убийственнее артподготовки дивизиона «Катюш». Вместо Матросова - саперы в тылу, которые в своих защитных костюмах на фоне развалин древней Пальмиры выглядят как высадившиеся на Земле представители высокоразвитой инопланетной цивилизации.
Но время героев никуда не ушло. Россия - вообще страна героизма, хотя у нас никогда не было супергероев в художественном смысле, если не считать былинных богатырей. Все наши сверхчеловеки - простые люди. Так что героизм был во все времена, даже совершенно негероические. Он был и при Горбачеве в Афгане, и при Ельцине в Чечне. Но то был героизм от безысходности.
И это во многом заслуга Путина, что он вернул героизм от величия. За это же его любят на Западе (те, кто любят, разумеется) - что он своей сильной, жесткой политикой и мачистским имиджем хотя бы на уровне ощущения вернул Россию в состояние Империи. И это - образец для подражания в тех странах, которые грезят о былом величии. Так что эти французские награды в определенном смысле - и ему тоже, подобно тому, как европейские Сталинграды - не только в честь города, но и в честь того, чье имя носил этот город.
Именно при нынешнем авторитарном режиме - а Россию-матушку всегда лихорадило без могучего патерналистского начала, либеральные сопли в нашем суровом климате примерзают к лицу вместе с кулаком, на который их наматывают вместо того, чтобы использовать кулаки по прямому назначению - мы и прошли этот путь. Путь от героизма обреченных на подлодке «Курск», простых безвестных пареньков, которые обрели имя только после смерти, до героизма победителей в лице простого безвестного паренька, старлея из сил спецопераций, который не тянет на «русского Рэмбо» (как его окрестила Daily Mirror), но который делал то, что никакому Рэмбо и не снилось. А погиб еще достойнее, чем все, что он делал. И он тоже обрел имя после смерти - его звали Александр Прохоренко.
Это не только его победа. Это наша общая победа, подобно той, великой, которая тоже была одна на всех. А время героев - это и наше время.
Времена меняются, и сирийская война тоже совсем другая. Вместо Гастелло - господство в воздухе и высокоточные удары с видеосъемкой беспилотниками. Вместо панфиловцев - роботы-танки и инструкторы по тяжелым огнеметным системам, один залп из которой убийственнее артподготовки дивизиона «Катюш». Вместо Матросова - саперы в тылу, которые в своих защитных костюмах на фоне развалин древней Пальмиры выглядят как высадившиеся на Земле представители высокоразвитой инопланетной цивилизации.
Но время героев никуда не ушло. Россия - вообще страна героизма, хотя у нас никогда не было супергероев в художественном смысле, если не считать былинных богатырей. Все наши сверхчеловеки - простые люди. Так что героизм был во все времена, даже совершенно негероические. Он был и при Горбачеве в Афгане, и при Ельцине в Чечне. Но то был героизм от безысходности.
И это во многом заслуга Путина, что он вернул героизм от величия. За это же его любят на Западе (те, кто любят, разумеется) - что он своей сильной, жесткой политикой и мачистским имиджем хотя бы на уровне ощущения вернул Россию в состояние Империи. И это - образец для подражания в тех странах, которые грезят о былом величии. Так что эти французские награды в определенном смысле - и ему тоже, подобно тому, как европейские Сталинграды - не только в честь города, но и в честь того, чье имя носил этот город.
Именно при нынешнем авторитарном режиме - а Россию-матушку всегда лихорадило без могучего патерналистского начала, либеральные сопли в нашем суровом климате примерзают к лицу вместе с кулаком, на который их наматывают вместо того, чтобы использовать кулаки по прямому назначению - мы и прошли этот путь. Путь от героизма обреченных на подлодке «Курск», простых безвестных пареньков, которые обрели имя только после смерти, до героизма победителей в лице простого безвестного паренька, старлея из сил спецопераций, который не тянет на «русского Рэмбо» (как его окрестила Daily Mirror), но который делал то, что никакому Рэмбо и не снилось. А погиб еще достойнее, чем все, что он делал. И он тоже обрел имя после смерти - его звали Александр Прохоренко.
Это не только его победа. Это наша общая победа, подобно той, великой, которая тоже была одна на всех. А время героев - это и наше время.