Апостол
За всем этим пароксизмом парадосуверенитетства осталась незамеченной годовщина, не то чтобы значимая в свете происходящего, но, скажем так, знаковая. Ровно 450 лет назад была напечатана первая точно датированная книга на русском языке. Сделал это русский печатник Иван Федоров со своим русским помощником Петром Мстиславцем в столице русского государства Москве. Вскоре после этого они переехали (насчет причин есть разные версии) к русскому гетману Ходкевичу в его имение, открыв там новую типографию, а затем Федоров переселился в русский Львов, а Мстиславец - в русский Вильно.
Я намеренно допускаю исторические неточности, злоупотребляя прилагательным «русский». На самом деле, если Федоров был московитом, то Мстиславец - литвином. Ходкевич жил в Великом княжестве Литовском, там же располагался и Вильно, сиречь Вильнюс, а Львов на тот момент находился во владении Польши. Но с точки зрения менталитета и мировосприятия, в религиозном и, главное, языковом отношении всё это были русские люди и русская земля.
Настоящая, нутряная Расея не от Волги до Енисея, а от Вислы до Волги. Не зря это даже географически, геологически - Русская равнина. Как раз при жизни Ивана Федорова две ее во всех смыслах равные половины, Москва и Литва, окончательно размежевались. Последняя сделала свой цивилизационный выбор, пытаясь примазаться к западу, и, вместо того, чтобы стать западным фронтиром, передовым краем Русского царства, широкая полоса от Балтики до Черноморья между Вислой и Днепром стала восточными задворками, захолустьем Европы. Ну а Московская Русь в пику Киевской превратилась в почтенную имперскую матрону, которую землепроходцы обрюхатили Сибирью. И которая, вооружившись татарским ятаганом длиной от Крыма до Казани, отвоевала-таки свои западные рубежи. Увы, они уже к тому моменту, попав в полон полонизации, перестали быть русскими и по крови, и по вере, и, главное, по языку.
Вот почему никогда мы не будем братьями, даже несмотря на то, что, как и полтысячелетия назад, русскую книгу могут без труда прочесть и в нерусском Львове, и в нерусском Вильно.
Я намеренно допускаю исторические неточности, злоупотребляя прилагательным «русский». На самом деле, если Федоров был московитом, то Мстиславец - литвином. Ходкевич жил в Великом княжестве Литовском, там же располагался и Вильно, сиречь Вильнюс, а Львов на тот момент находился во владении Польши. Но с точки зрения менталитета и мировосприятия, в религиозном и, главное, языковом отношении всё это были русские люди и русская земля.
Настоящая, нутряная Расея не от Волги до Енисея, а от Вислы до Волги. Не зря это даже географически, геологически - Русская равнина. Как раз при жизни Ивана Федорова две ее во всех смыслах равные половины, Москва и Литва, окончательно размежевались. Последняя сделала свой цивилизационный выбор, пытаясь примазаться к западу, и, вместо того, чтобы стать западным фронтиром, передовым краем Русского царства, широкая полоса от Балтики до Черноморья между Вислой и Днепром стала восточными задворками, захолустьем Европы. Ну а Московская Русь в пику Киевской превратилась в почтенную имперскую матрону, которую землепроходцы обрюхатили Сибирью. И которая, вооружившись татарским ятаганом длиной от Крыма до Казани, отвоевала-таки свои западные рубежи. Увы, они уже к тому моменту, попав в полон полонизации, перестали быть русскими и по крови, и по вере, и, главное, по языку.
Вот почему никогда мы не будем братьями, даже несмотря на то, что, как и полтысячелетия назад, русскую книгу могут без труда прочесть и в нерусском Львове, и в нерусском Вильно.