Ничего себе поездочка
Нижеследующий текст - это написанный некоторое время назад твиттерский тред про один мой безумный трип. А поскольку его жанр близок к гонзо-журналистике, дам ему рабочее название «Страх и ненависть в Сергиевом Посаде».
Итак, в середине 90-х моя мама работала врачом в детском социально-реабилитационном центре, по-простому - в приюте. То есть это был не детдом, а место, куда брали на передержку всяких малолетних бродяжек, побирушек, юных любителей «мультиков» в подвалах и прочих жертв демократических реформ, которых невидимая рука рынка выкинула на улицу. Ладно, хватит диккенсоновщины на сегодня. Короче, как-то раз организовали поездку для приютских детей и детей сотрудников по русским монастырям. Ну, святые девяностые - святые места, все дела. Видимо, полагали, что после такого паломничества на бедных сироток снизойдет благодать, и они перестанут пить, курить, воровать и ширяться хмурым (спойлер: не перестали).
Выехав из Краснодара, мы за две недели объехали половину европейской части России. Весь маршрут не упомню, но точно были в Оптиной пустыни, Троице-Сергиевой Лавре, Задонске, Дивеево. Заезжали в Москву. Почему-то также отложились в памяти Чебоксары, хотя каким они тут боком - хуй знает. Передвигались мы на повидавшем некоторое дерьмо «Икарусе». На двух человек были выделены четыре кресла: передняя пара была с откинутыми до упора спинками, таким образом, получалась импровизированная лежанка с матрасами и постельным бельем. Там мы в основном и ночевали, поскольку ехали обычно по ночам. Нужду справляли в окрестных лесополосах.
Пару раз останавливались в общагах для паломников при монастырях - обе были основательно убитые. В одном случае это были маленькие комнатки как в провинциальных гостиницах, в другом - все мальчики жили в одной большой комнате с решетками на окнах, в которой из мебели - только ряды трехъярусных нар и батареи (спасибо хоть, параша находилась в соседнем помещении). Вечер в хату, как говорится. Зато рядом был охуенный овраг, в котором мы катались на огромных, чуть ли не дореволюционных санях. Один чувак неслабо наебнулся, зацепившись полозьями за какую-то торчающую из земли хрень, чуть в больничку не загремел. Кстати о нарах - именно тогда я впервые припал к живительным истокам отечественного шансона в исполнении моих гоповатых попутчиков. В частности, неоднократно звучала композиция «Голуби летят над нашей зоной».
Питались мы сухпайками или столовались в монастырских трапезных. Поскольку частично попали на Рождественский пост, монашеская еда бывала довольно аскетичной. Как-то на завтрак дали несладкий чай, пару кусочков ржаного хлеба и сомнительную кашу на воде из отходов целлюлозной промышленности, типа как в фильме «Матрица». Перед едой, разумеется, читали полагавшиеся молитвы, чтобы хлеб наш насущный не казался совсем уж отвратительным. Это были 90-е, мы развлекались как могли. Сопровождали нас две безбожно синячившие воспиталки. Бонусом дали батюшку чтобы, значит, духовно охмурять - в смысле, окормлять заблудших чад. Получалось у него с переменным успехом. Во всяком случае, я пару раз видел, как он закупался кагором в церковной лавке - видимо, чтобы не брать на душу грех детоубийства.
Из дополнительных приключений - попытка искупаться в полузамерзшем источнике (разумеется, святом) и самовольный уход на ночную рождественскую службу в Лавре. Также на обратном пути мы зачем-то остановились у трассы в потемках, разожгли костер в снегу и ебашили какое-то адовое хрючево (ведро воды и хуй туды). Пошедший за дровами паренек пизданулся в ледяную реку, и его одежду пришлось сушить на костре. Больше вроде ничего интересного не было. В общем, вот так я еще в раннем пубертате впервые познал Русь во всей ее безжалостной красе.
Итак, в середине 90-х моя мама работала врачом в детском социально-реабилитационном центре, по-простому - в приюте. То есть это был не детдом, а место, куда брали на передержку всяких малолетних бродяжек, побирушек, юных любителей «мультиков» в подвалах и прочих жертв демократических реформ, которых невидимая рука рынка выкинула на улицу. Ладно, хватит диккенсоновщины на сегодня. Короче, как-то раз организовали поездку для приютских детей и детей сотрудников по русским монастырям. Ну, святые девяностые - святые места, все дела. Видимо, полагали, что после такого паломничества на бедных сироток снизойдет благодать, и они перестанут пить, курить, воровать и ширяться хмурым (спойлер: не перестали).
Выехав из Краснодара, мы за две недели объехали половину европейской части России. Весь маршрут не упомню, но точно были в Оптиной пустыни, Троице-Сергиевой Лавре, Задонске, Дивеево. Заезжали в Москву. Почему-то также отложились в памяти Чебоксары, хотя каким они тут боком - хуй знает. Передвигались мы на повидавшем некоторое дерьмо «Икарусе». На двух человек были выделены четыре кресла: передняя пара была с откинутыми до упора спинками, таким образом, получалась импровизированная лежанка с матрасами и постельным бельем. Там мы в основном и ночевали, поскольку ехали обычно по ночам. Нужду справляли в окрестных лесополосах.
Пару раз останавливались в общагах для паломников при монастырях - обе были основательно убитые. В одном случае это были маленькие комнатки как в провинциальных гостиницах, в другом - все мальчики жили в одной большой комнате с решетками на окнах, в которой из мебели - только ряды трехъярусных нар и батареи (спасибо хоть, параша находилась в соседнем помещении). Вечер в хату, как говорится. Зато рядом был охуенный овраг, в котором мы катались на огромных, чуть ли не дореволюционных санях. Один чувак неслабо наебнулся, зацепившись полозьями за какую-то торчающую из земли хрень, чуть в больничку не загремел. Кстати о нарах - именно тогда я впервые припал к живительным истокам отечественного шансона в исполнении моих гоповатых попутчиков. В частности, неоднократно звучала композиция «Голуби летят над нашей зоной».
Питались мы сухпайками или столовались в монастырских трапезных. Поскольку частично попали на Рождественский пост, монашеская еда бывала довольно аскетичной. Как-то на завтрак дали несладкий чай, пару кусочков ржаного хлеба и сомнительную кашу на воде из отходов целлюлозной промышленности, типа как в фильме «Матрица». Перед едой, разумеется, читали полагавшиеся молитвы, чтобы хлеб наш насущный не казался совсем уж отвратительным. Это были 90-е, мы развлекались как могли. Сопровождали нас две безбожно синячившие воспиталки. Бонусом дали батюшку чтобы, значит, духовно охмурять - в смысле, окормлять заблудших чад. Получалось у него с переменным успехом. Во всяком случае, я пару раз видел, как он закупался кагором в церковной лавке - видимо, чтобы не брать на душу грех детоубийства.
Из дополнительных приключений - попытка искупаться в полузамерзшем источнике (разумеется, святом) и самовольный уход на ночную рождественскую службу в Лавре. Также на обратном пути мы зачем-то остановились у трассы в потемках, разожгли костер в снегу и ебашили какое-то адовое хрючево (ведро воды и хуй туды). Пошедший за дровами паренек пизданулся в ледяную реку, и его одежду пришлось сушить на костре. Больше вроде ничего интересного не было. В общем, вот так я еще в раннем пубертате впервые познал Русь во всей ее безжалостной красе.