Не выходи из Коми, не совершай ошибку

Nov 22, 2018 00:34

Второй после ямальского выпуск моих командировочных заметок.

Мы едем по заметно потрепанной, как будто изжеванной гигантскими зубами недотрассе. По сторонам - речки с языколомными комяцкими названиями и пасторальные виды рулонов сушеного сена, упакованного в белые чехлы и похожего на рассыпанные гигантские маршмеллоу. Но в низинах змеится туман, придавая зловещий постапокалиптический вид сгоревшим и покосившимся срубам, которые ведьминым кругом обступили руины церкви.

Переправа через Вычегду - приходит паром с романтическим именем «Августина». Это обдристанный буксирчик, отрастивший огромную опухоль в виде плота-платформы на несколько машин. По берегу бегает мужик и нервно спрашивает всех, не приезжала ли «скорая помощь» - видимо, его послали встречать машину. Наконец подъезжает белая «газелька» с красным крестом, и мужик с водилой начинают доставать оттуда дрова и перегружать их на паром.

Короткий участок бетонки - и мы на тряской грунтовке вдольтрассового проезда газопровода. Теперь за окном бесконечная палитра лесов с пятьюдесятью оттенками желтого, зеленого и красного. Ее я видел еще когда наш «Бомбардье» заходил на посадку над Ухтой. Березовое редколесье сменяется бором с корабельными соснами, за ним - густой лиственный лес. Костры рябин, как и положено им, горят, перемигиваясь с костерками иван-чая на опушках. Потрепанные ураганом осины прислонились к своим товаркам, полулежат, как пьяные, бесстыдно задрав обнаженнные комли. На горизонте виднеются заснеженные отроги Северного Урала.

Перед самой стройплощадкой под колесами нашего «Патриота» уже лежневка - тупо настил из бревен, порядком измочаленный и утопающий в жидкой грязи, которая поблескивает на солнце как смятая фольга. Наш фотограф с повадками Ласерды из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» зовет меня туда, где грязи по ноздри. «Нам нужно полное освещение!». А я в этот момент чувствую чудовищный протест против всей ситуации.

Вахтовики похожи на контрактников в горячей точке. Армейская дисциплина, тяжелая гусеничная техника, почти военного вида «Уралы» и «Камазы», спецодежда как аналог обмундирования, деление на бригады, характерные фразы типа «фронт работ». Да и на северах все из-за денег. Даже погибнуть можно - за неделю до нашего приезда какой-то бедолага ебнулся с семиметровой высоты, и ему раскроило штырем черепушку. А один сварщик в интервью рассказал про забавный, по его словам, случай: медведь сожрал экскаваторщика. Медведей тут видели почти все, правда, к людям они обычно не суются из-за шума - максимум, во время случки или с голодухи задерут собаку у помойки.

Еще один популярный нарратив - застрять где-то в тайге или тундре и замерзнуть нахуй. Кажется, что в условиях какой-никакой цивилизации это не очень правдоподобно. Но когда мы полярной ночью ехали на «буханке» из Воркуты к Карскому морю мимо трехметровых сугробов, нанесенных пепельно-серой от неровного света фар поземкой, такие истории не казались совсем уж фантастикой. Кстати о фантастике - Воркута напоминает космический поселок, выстроенный в декорациях провинциального неосоветского городка в духе братьев Стругацких для немногих выживших в ядерной зиме.

Но я немного отвлекся. Практически полное сходство с армией довершают каски, которые, помимо аналогичного названия, внешнего вида, конструкции и назначения, еще и служат знаками различия. Белые носят офицеры-ИТР, оранжевые - рядовой состав. Даже надписи на некоторых имеются - совсем как у янки во Вьетнаме. У одного, например, было выведено маркером «Сталинград». Born to build, ага. А небольшой субподрядный отрядик без спецовок и касок, ставивший периметральное ограждение, местный прораб называл румынскими военнопленными. В общем, люблю запах цемента поутру. Когда-нибудь эта стройка закончится.

!as is, !make love not work, !жизнь как кустурица, !чемодан вокзал

Previous post Next post
Up