Об учебниках истории и исторической памяти
В сентябре этого года прочла в газете статью «Оперативная разработка учебника истории». Статья про разработку учебника для 11 класса «История России 1900-1945 гг.» и пособие для учителя к этому учебнику. Статью в «Новой газете» можно прочесть по адресу:
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/66/00.html
Первая половина 20 века в России - время, о котором трудно говорить спокойно. Октябрьская революция, гражданская война, военный коммунизм, НЭП, коллективизация, индустриализация, раскулачивание, «большой террор», Великая Отечественная война - все это еще близко, еще не стало застывшим прошлым, и даже пока имеет живых свидетелей. Это часть нашего сегодня, и от каждого требует какого-то отношения, не может оставаться без оценки.
Мне не все равно, что говорят учебники истории сегодняшним и будущим одиннадцатиклассникам.
Выдающиеся цитаты из «Концепции курса истории России 1900-1945»:
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/66/01.html
«Авторы отказываются от концепции тоталитаризма, как объясняющей события в СССР 30-х и последующих годов. Вместо этого основное внимание учащихся предполагается сконцентрировать на объяснении мотивов и логики действий власти».
«Сопротивление курсу Сталина на форсированную модернизацию и опасения лидера страны утратить контроль над ситуацией было главной причиной Большого террора».
«Сталин действовал в конкретно-исторической ситуации, действовал (как управленец) вполне рационально - как охранитель системы, как последовательный сторонник преобразования страны в индустриальное общество, управляемое из единого центра, как лидер страны, которой в самом ближайшем будущем угрожает большая война».
«Тема репрессий военной поры может быть показана не только как продолжение политической линии довоенного времени, но и как необходимое средство борьбы с мародерством и паникерством. Средство укрепления трудовой и исполнительской дисциплины».
Авторы статьи оценивают описанные способы подачи материала в учебнике как политтехнологии. Если смотреть на учебник как на госзаказ, можно определить, что продвигается идея сильной личности у власти и оправдания ее «непопулярных» шагов, в том числе и смертельно опасных. Можно увидеть в Сталине «успешного управленца» и «последовательного сторонника индустриализации», но готовы ли мы принять цену, которую заплатили за присутствие этого человека у власти? В том числе и наши близкие, редкой семьи в России не коснулись репрессии 30-х.
Есть смысл напомнить, что формирование позитивного имиджа как политтехнология укрупняет черты и отсекает неоднозначность. Попросту говоря, если лепить из Сталина позитивного «успешного лидера», то все его «ошибки» (в том числе причастность к убийствам тысяч людей) довольно быстро перестанут восприниматься как что-то важное. Мифологический образ имеет только один знак - «плюс» или «минус».
(В качестве иллюстрации. Один из поступающих в этом году в студию журналистики на вопрос: «Какие личности в мировой истории, на твой взгляд, оказали большое влияние на сегодняшний мир?» - ответил: «Сталин - не дал завоевать Россию (СССР) фашистам». Есть что возразить?)
Всем нам хотелось бы видеть свою страну сильной и достойной уважения. Собственно, и власть и общество прилагает усилия к тому, чтобы в общественном сознании усилить самоуважение. И наша история дает для этого поводов не меньше, чем история любого другого народа.
Но каким бы героическим и уважаемым мы не видели свое прошлое, то страшное, стыдное и отвратительное, что в нем было, тоже наше. Нелепо делать вид, что этого не было, стыдно считать, что всему можно найти оправдание, глупо думать, что, если мы все забудем, ничего страшного с нами уже не случится.
Мне хотелось бы начать важный разговор - разговор об исторической памяти. Историческая память - это чувство причастности к прошлому твоей страны, народа - той человеческой общности, к которой ты сам считаешь себя принадлежащим. Собственно, любые манипуляции над оценками прошлого начинаются с попыток уничтожить (изменить) историческую память (человека, группы людей).
Человек может быть лишен исторической памяти и жить одним настоящим - тогда ему вообще не понять, зачем изучать историю и «париться» насчет того, как относиться к Сталину. Человек может впитать оценки своего окружения (семьи, класса, тусовки) и рассуждать о чем угодно, повторяя слова своего дедушки или соседа Васи, и часто это тема для разговора, не более того.
Человек может пережить, остро почувствовать, принять близко к сердцу какое-то событие из прошлого, ощутить, что оно имеет отношение к нему лично, влияет на его сегодняшнюю жизнь - и тогда возникает личная историческая память как часть коллективной, возникает личное отношение. Появляется личная позиция. И такой человек уже в гораздо меньшей степени готов поддаваться на манипуляции его сознанием со стороны, он уже не пластилин для лепки.
Чем моложе человек, тем проще воздействовать на формирование его исторической памяти. И учебники истории - чем не инструмент.
В заключение хочу рассказать несколько очень личных вещей на ту же тему.
Первое. Этим летом я пережила сильное потрясение. Соседний лагерь на Валдае в последние дни смены решил поиграть в войну.
Исторический сюжет, положенный в основу ролевой игры, выбил меня из колеи. Великая Отечественная война. Город Гродно во время оккупации. Ролевые группы - жители оккупированного города, партизаны, фашисты (эсэсовцы). Более детально не знаю - меня настолько потрясла мысль, что в это можно ИГРАТЬ.
Я не против ролевых игр. В том числе ролевых игр в войну. Пираты Карибского моры, война Алой и Белой роз, крестоносцы и сарацины, какие угодно вымышленные сюжеты - все это поддается включению в игровое пространство, имеет дистанцию.
Другое дело - война с фашистами. Это то, что коснулось каждой семьи, чему есть живые свидетели, что еще не отболело, не оторвалось. Близкое прошлое плохо поддается мифологизации, вторгается реальностью. Кроме этого, историческая память народа диктует жесткие акценты: фашизм - это плохо, это страшно, это ярлык, знак.
Что должен пережить молодой человек, пару часов поигравший в эсэсовца? Какой опыт он приобрел? Кроме циничного убеждения, что играть можно во все на свете, что нет ничего святого? Станет ли ему когда-нибудь страшно при мысли, что на свете были эсэсовцы?
Из каких побуждений провели этот социальный эксперимент «коллеги» из соседнего лагеря, судить не берусь. Но ведь и молодые (и не глупые, и не бесчувственные) тоже не остановились. Не сказали: я в это играть не буду. Не сказали: дураки вы, дяденьки. Хоть не такие уж и дети - от 13 до 19, уже не те, кого можно тащить за руку. Уже имели право на собственное мнение. Но им не воспользовались.
Второе. Я хорошо помню момент, с которым могу связать пробуждение своей исторической памяти.
Когда я училась в 7 классе, наш молодежный театр ко Дню Победы ставил спектакль «Варшавский набат» (по мотивам событий, связанных с гибелью детского дома Януша Корчака. На всякий случай напомню, что дети из детского дом и сам Януш Корчак были уничтожены фашистами в концлагере в Треблинке).
В этом спектакле есть сцена, где мальчик и девочка разговаривают с Учителем о будущем. Девочка помладше, она мечтает, что война скоро кончится, и строит планы, а потом спрашивает у мальчика:
- А ты, Янек, кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
- Живым.
Это осталось со мной на всю жизнь, и помнится так ярко, как будто было вчера. Я сидела на репетиции, смотрела на эту сцену. И в меня как будто ударила молния. Это было как ожог, как вспышка - что я ТАМ тоже была 40 лет назад, могла там быть, что меня также могли схватить, запереть в гетто, измучить, убить. Я словно физически почувствовала то, что чувствовали тогда эти дети, - весь этот ужас и боль накрыли меня с головой. С тех пор я не могу отделаться от ощущения, что знаю, каково это - корчиться в газовой камере. Тогда Холокост вошел в мою жизнь. Перестал быть просто знанием, информацией, частью истории, стал частью МЕНЯ, моим опытом.
Я не помню так ярко, но тоже в детстве возникло чувство причастности к войне с фашистами, к блокаде Ленинграда, потом, уже после школы, когда вся страна заговорила об этом - к страшному времени 30-х годов. В какой-то момент это коснулось меня лично, стало моим делом. Стало диктовать мои поступки.
Это я к тому, что никакая сила на свете не убедит меня в том, что ради любой, пусть огромной цели можно угробить тысячи людей и найти этому оправдание. И что успешным лидером страны можно назвать того, кто загнал миллионы ее жителей в лагеря. И что к техническому прогрессу можно идти по трупам. И что можно играть в эсэсовцев.
И мне бы все-таки хотелось жить в одной стране с теми, кто если не думает так же, то хотя бы знает, что не все просто. С тем, кому не все равно, как бы ни утешали новые учебники истории.
Для тех, кому интересно продолжение разговора, даю еще несколько ссылок:
Комментарии к концепции историка Александра Шубина:
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/66/02.html
Взгляд с другой стороны - мнение одного из авторов концепции историка Александра Данилова:
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/69/14.html
Обсуждение в «Новой газете»:
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/79/25.html