Почти что Told After Supper
Вчера у всех верующих православных христиан (и примкнувших к ним лиц) был Сочельник. Сам я к религиозным людям не отношусь, но раз праздник, то надо бы его как-нибудь отметить. За окном шёл снег. Хорошо бы было сесть вечером в полумраке возле камина, накапать в бокалы хорошего хереса или бренди и рассказать друг другу что-нибудь интересное... К сожалению, камина у меня нет. Херес и бренди - есть, но вместо благостных посиделок с бокалом мне пришлось в сотый, наверное, раз объяснять полуторагодовалому сыну какой из кубиков красный, а какой - синий, и в каком порядке следует считать до десяти. Тоже по-своему приятное занятие, хотя и не слишком спокойное. В итоге, из всей желаемой программы развлечений оставалась какая-нибудь весёлая история "с грустинкой". Как говорят в Одессе, их есть у меня. В качестве скромного рождественского подарка Человечеству я хотел было перподнести маленькую новеллу, но немножко опоздал. Придётся рассказать её сегодня в слабое утешение всем согражданам, скорбным похмельем. История длинная и несколько путаная - как обычно у меня, но...
Необходимое предуведомление
Это совершенно правдивая история, хотя за давностью лет некоторые детали я, возможно, и исказил. Чтобы не беспокоить героев этого рассказа, я решил обозначить их какими-нибудь псевдонимами.
Итак, действующие лица: я; мой коллега и учитель, которого я обозначу инициалами ПМ; три японца: Масахиро, Кадзуо и Коки. Естественно, что по жизни я обращался к ним со всей положенной куртуазией (особенно к двоим старшим) - по фамилиям и не забывая добавить "мистер" или "доктор/профессор", но сейчас я хочу сохранить, по-возможности, их инкогнито, поэтому буду называть этими именами.
Место действия - аэропорт Днепропетровска несколько лет назад. Сентябрь.
Небольшая оговорка: я отнюдь не пытаюсь бросить этой историей тень на Украину и украинцев. То же самое вполне могло произойти в любом российском аэропорту. Что до Украины... Ребята, мы слишком долго жили вместе и очень похожи, даже если кому-то из вас это и противно. Многие укаринцы сейчас очень хотят, чтобы их страна походила на Европу. Шансов у них побольше, чем у России: страна меньше (иформационная и транспортная связность выше), климат потеплее (можно жить за счёт сельского хозяйства), есть Крым (туризм и всё такое), благоприятствует политическая обстановка; но работы в направлении "окультуривания" - непочатый край. Так что пока - не обижайтесь, и, подозреваю, ещё столетие обижаться вам будет не на что.
Краткая характеристика персонажей
Что из себя представляю я, довольно ясно из моего блога и комментариев. В тот год я только начал выбрасывать дурь из головы, поэтому реальных заслуг у меня было очень мало (да и сейчас, по правде сказать, их немного). Английский я знал плоховато, но с помошью КПК, укомплектованного словарём Paragon Software MultiLex (упоминаю название продукта на правах благодарности, а не рекламы), мог поддерживать светскую беседу с людьми, которые никуда не торопятся.
ПМ - чуть за 40; человек с характером, довольно похожим на мой, только менее эмоциональный и более склонный к ядовитому стёбу. В Днепропетровске он с удивлением и удовольствием узнал, что хорошо известен и уважаем в определённых профессиональных кругах (довольно узких, впрочем) по своим работам. Английский - читает несколько лучше, а говорит заметно хуже моего.
Масахиро - возраст около 60 лет; вежливый, доброжелательный дядька, неожиданно высокий для японца (рост за 180). Довольно общительный, любознательный и склонный к светской беседе. В профессиональном плане - довольно суровый теоретик, долгое время работал на одну из крупных корпораций. Куча публикаций и монографий.
Кадзуо - возраст немного за 50; тихий, стеснительный, молчаливый. При каждом удобном случае вынимал из рюкзачка огромные "простынки" факсов, усыпанные иероглифами, и закрывался ими от мира. Впрочем, от разговоров явно не уклонялся - просто избегал в них участвовать. Внешность и габариты - типичные для японца. В профессиональном плане - серьёзный конструктор-"железячник", плодотворно работающий на фронтире хай-течной нивы.
Коки - немного за 40; общительный и вообще "свой парень", насколько таковым может быть традиционно воспитанный японец. Внешность и габариты - типичные для японца. В профессиональном плане - без экстраординарных (скорее всего, пока) заслуг, но серьёзный и перспективный специалист.
Мы были знакомы с ними шапочно: участвовали в одном мероприятии, где пару раз бесеовали на разные темы.
Все трое японцев по-русски ни бум-бум. По-украински тоже. Это важно. Между собой прилюдно они говорили только на английском.
Собственно история. Самураи и продавщица
В этот нам с коллегой предстояло вылетать в Москву. Поскольку авиабилеты оказались безобразно дорогими, денег у нас оставалось в обрез и тратить их на такси было бы вызывающей роскошью. Проснувшись утром в гостинице и симулировав завтрак, мы решили ехать в аэропорт. Самолёт вылетал в два с чем-то часа и времени у нас было много, но что делать, если пойти некуда, все знакомые разъехались, а время проезда до аэропорта нам не было известно даже всамых общих чертах?
В общем, добрались мы до аэропорта на автобусе и посмотрели на часы. Было примерно 11: и как убить три с лишним часа времени? С грустью огляделись. Небольшой зал ожидания, металлические скамейки (такие сейчас используются почти повсеместно на вокзалах, кроме Днепропетровска я их видел и в Барнауле, и в Томске, и в Новосибирске), бар-буфет. Скамейки расставлены так, что от главного входа до буфета - довольно широкий (метра 3-4) свободный проход, причём скамейки с обеих сторон поставлены лицом к проходу.
Бар был устроен своеобразно: кольцевая стойка под морёный дуб, несколько высоких стульев, внутреннее пространство бара разгорожено большим шкафом пополам: с одной стороны (ко входу) наливали кофе и чай, торговали булочками и пирожками, с другой - был собственно бар с дежурным провинциально-аэропортовским ассортиментом спиртных напитков (впрочем, довольно обширным). Там, где торговали едой, работала главная героиня моего рассказа: продавщица (слово правильное). Среднего роста, довольно молодая (лет 25-30), весьма миловидная, дородная девушка в костюме цвета морской волны и белом колпаке. Она живо напомнила мне своим видом и костюмом тех добрых женщин, у которых я ребёнком покупал молоко и сметану. Спиртное нас не интересовало, поэтому девушку из второго отдела и сам факт её наличия я помню смутно.
Увидев бар, мы приободрились: теперь нам было ясно что делать. Мы заказали чай и что-то из еды и перекусили прямо у стойки, сопровождая разговор светской беседой. Затем сели на скамейку и принялись строить планы.
Чуть позже полудня мы иссякли. Стало скучно. И тут нам повезло: мы увидели входящих в зал ожидания японцев. Они тоже нас заметили и подошли к нам. Мы обменялись приветствиями. Завязался относительно непринуждённый разговор (естественно, на английском), прерываемый нашими преиодическими "Just a moment!" и судорожными копаниями в словаре (благо, что он электронный!).
Для начала мы спросили у наших коллег, когда они вылетают. Их самолёт отбывал ещё позже нашего - часов в 16. Мы удивились: почему японцы так рано приехали (а приехали они явно на такси)? Они нам и говорят: "Нас из гостиницы выгнали". Мы ошалели: чтобы из приличной гостиницы средь бела дня безо всякой причины выставили троих нормально обеспеченных иностранцев? Так не бывает! Естественно, мы заинтересовались причиной.
Она оказалась банальной - наступил полдень (расчётный час) и оплата номеров закончилась. Персонал гостиницы предложил нашим коллегам заплатить за несколько предстоящих часов - и тут начался настоящий цирк. Японцы не отказывались, но (они ведь привыкли к своим реалиям, а не к постсоветским) необходимого количества наличности у них не было. Ни запрошенных персоналом гривен; ни долларов, ни евро, ни даже рублей - с этими тремя валютами проблем бы, скорее всего, не возникло, даже если их формально и запрещено принимать к оплате. Учитывая безумное количество обменных пунктов на Незалежной (сужу по Днепропетровску и Харькову), персонал бы немедленно наменял бы нашим коллегам гривен из собственного кармана - и по доброте душевной, и из материальной выгоды.
У Коки, правда, была при себе довольно крупная сумма в валюте одной восточноевропейской страны - он показывал нам конверт с этими деньгами (он работает там по контракту), но эту валюту принимать отказались. Ну и у всех троих, естественно, были иены - но с ними на Украине делать нечего.
В общем, пригодных к оплате наличных денег не было. Попытка заплатить карточками (конечно, они были у всех троих) провалилась: терминала в гостинице не было, а банкомат то ли сломался, то ли в нём закончились деньги. Знай хоть один из этих японцев русский/украинский - проблем бы не было: сбегал бы до ближайшего банкомата на улице (их в Днепропетровске - пруд пруди), но... В общем, дальше рассказывать нечего - наскребли они оставшихся гривен на такси и уехали в аэропорт.
Надо было видеть их лица, когда они рассказывали об этом происшествии: там была смесь огорчения пополам с унижением. Они размахивали руками, оправдывались, показывали нам те деньги, которые у них были при себе - в общем, вели себя как обиженные мальчишки. Потом они увидели банкомат и, оставив чемоданы на наше попечение, побежали за деньгами.
Пока они брали деньги, ПМ решил выпить кофе и ушёл к стойке. Японцы вернулись. Масахиро бесцельно прогуливался по проходу. Кадзуо уселся напротив меня через проход, раздобыл из контейнероподобного чемодана очередной факс и закрылся им от мира. Коки сел рядом со мной и мы стали болтать о том, о сём.
У меня дома есть небольшая коллекция монет и бон, которую я пополняю денежными знаками (мелочью, конечно) всех стран, где бываю я или мои знакомые. В поездке я собрал полный набор номиналов от 5 копеек до 10 гривен и мне недоставало только бумажной гривны. Она ну никак не прилипала к моим рукам, ибо на Украине имеет место быть проблема нехватки денежной мелочи. Отсутствие бумажной гривны факт меня сильно печалило. Своей печалью я не раз делился с ПМ, что его немало веселило.
И вот возвращается ПМ от бара и протягивает мне бумажную гривну: "Дарю!", я радостно начинаю запихивать её в сумку и ловлю недоумённый взгляд Коки. Объясняю ему, что немного коллекционирую, а вот бумажной гривны никак не мог добыть. Завязывается разговор о монетах, в ходе которого Коки дарит мне несколько мелких (до 20 иен) японских монет и ещё кое-какие даёт посмотреть с возвратом, ибо "для меня это уже деньги". Я, приличия ради, отдариваюсь несколькими десятирублёвками с эмблемами министерств и ведомств. Дальше беседа крутится вокруг монет, японского языка и летоисчисления - я прошу Коки прочесть иероглифы на монетах. Мы сидим на скамейке: ПМ, я и Коки, и оживлённо (увы, с перерывами на словарь) беседуем. Масахиро стоит перед нами, слушает и, время от времени, вставляет в разговор отдельные реплики и вопросы. Они, по моей просьбе, учат меня правильно произносить имена правящего Микадо и его покойного отца и названия основных японских островов. Я из благодарности рассказываю им байку про пятирублёвую купюру 1938 года (на ней нарисовано - и я знаю почему - чудо расчудесное: лётчик в десантном парашюте).
Пока мы беседуем, Кадзуо уходит к бару и, довольно долго пробыв там, возвращается. В одной руке у него пластиковая одноразовая чашечка (с кофе или чаем - не знаю, но и всё равно - будем считать, что с чаем), в другой - нечто кондитерское (потом выяснилось - вафля), похожее по форме и размерам на Orion Choco pie (если понятно - о чём я), только в бело-голубой упаковке, а не в красной. Выражение лица - совершенная оторопь. Он садится напротив нас и неподвижно сидит, глядя прямо перед собой и разведя руки с кофе и вафлей. Примерно через минуту мы замечаем его состояние, разговор прекращается и мы, все четверо, обращаем внимание на Кадзуо. Он замечает это, выходит из оцепенения и начинает пить свой чай. При этом выражение лица у него остаётся оторопелым.
Масахиро, увидев чай, взалкал и тоже пошёл к бару. Мы втроём продолжили разговор. Масахиро не было минуты две или даже больше, а потом со стороны бара послышалось какое-то явственное ворчание. Мы посмотрели туда.
Масахиро стоял перед стойкой с тем же набором в руках и тем же выражением лица, что было у Кадзуо. От лица продавщицы, судя по цвету, можно было прикуривать. Явно пахло конфликтом, причём международным. Я решил выступить посредником, резонно полагая, что знаю английский лучше дамы за стойкой, а русский - лучше своего уважаемого иностранного коллеги, встал и пошёл к стойке.
Какое же у милой девушки было лицо! Я таких масок не видел даже в музеях африканских культур! Цвет - красный; в глазах - фаустпатронная ненависть к идиотам, которых сегодня что-то слишком много собралось; губы стянуты резиновой улыбкой - всё-таки явный иностранец и, к тому же, пожилой человек; зубы - сжаты так, что вот-вот эмаль начнёт крошиться... Когда они оба заметили меня, Масахиро повернулся ко мне с явной надеждой во взгляде, да и у девушки в глазах немного потеплело - держа голову лицом к Масахиро, она скосила взгляд на меня и выдавила сквозь стиснутые зубы: "Ну что тут непонятного!? ВАФЛЯ - НА СДАЧУ!" Меня стало корчить от смеха. С трудом сдерживая себя под недоумённым и выжидающим взглядом Масахиро, я поковырялся в словаре и в муках родил пару предложений, объясняющих ему ситуацию. Что-то коряво-полуграмотное типа: "She hasn't enough money for change. She give you this cake instead change." Масахиро на пару секунд "завис", а потом... захохотал, как хохочут мальчишки и кинулся бегом к Кадзуо, что-то крича (видимо, на японском - я не понял ни слова). Тот вскочил и тоже засмеялся.
Я вернулся на место. Глядя, как эти взрослые дядьки с хохотом пьют чай и хрустят вафлями (Кадзуо начал её есть только после разрешения инцидента с Масахиро) я сначала тоже смеялся, а потом мне стало немного грустно. Я подумал: вот прожили люди целую жизнь и НИКОГДА не получали вместо сдачи деньгами товар, которого не просили. Вот вам и обещанная "грустинка".
Тут и сказочке конец!
Поздравляю всех с Рождеством! Желаю достойно встретить первый полноценный рабочий день - 8 января 2008 года. Успехов!
Необходимое предуведомление
Это совершенно правдивая история, хотя за давностью лет некоторые детали я, возможно, и исказил. Чтобы не беспокоить героев этого рассказа, я решил обозначить их какими-нибудь псевдонимами.
Итак, действующие лица: я; мой коллега и учитель, которого я обозначу инициалами ПМ; три японца: Масахиро, Кадзуо и Коки. Естественно, что по жизни я обращался к ним со всей положенной куртуазией (особенно к двоим старшим) - по фамилиям и не забывая добавить "мистер" или "доктор/профессор", но сейчас я хочу сохранить, по-возможности, их инкогнито, поэтому буду называть этими именами.
Место действия - аэропорт Днепропетровска несколько лет назад. Сентябрь.
Небольшая оговорка: я отнюдь не пытаюсь бросить этой историей тень на Украину и украинцев. То же самое вполне могло произойти в любом российском аэропорту. Что до Украины... Ребята, мы слишком долго жили вместе и очень похожи, даже если кому-то из вас это и противно. Многие укаринцы сейчас очень хотят, чтобы их страна походила на Европу. Шансов у них побольше, чем у России: страна меньше (иформационная и транспортная связность выше), климат потеплее (можно жить за счёт сельского хозяйства), есть Крым (туризм и всё такое), благоприятствует политическая обстановка; но работы в направлении "окультуривания" - непочатый край. Так что пока - не обижайтесь, и, подозреваю, ещё столетие обижаться вам будет не на что.
Краткая характеристика персонажей
Что из себя представляю я, довольно ясно из моего блога и комментариев. В тот год я только начал выбрасывать дурь из головы, поэтому реальных заслуг у меня было очень мало (да и сейчас, по правде сказать, их немного). Английский я знал плоховато, но с помошью КПК, укомплектованного словарём Paragon Software MultiLex (упоминаю название продукта на правах благодарности, а не рекламы), мог поддерживать светскую беседу с людьми, которые никуда не торопятся.
ПМ - чуть за 40; человек с характером, довольно похожим на мой, только менее эмоциональный и более склонный к ядовитому стёбу. В Днепропетровске он с удивлением и удовольствием узнал, что хорошо известен и уважаем в определённых профессиональных кругах (довольно узких, впрочем) по своим работам. Английский - читает несколько лучше, а говорит заметно хуже моего.
Масахиро - возраст около 60 лет; вежливый, доброжелательный дядька, неожиданно высокий для японца (рост за 180). Довольно общительный, любознательный и склонный к светской беседе. В профессиональном плане - довольно суровый теоретик, долгое время работал на одну из крупных корпораций. Куча публикаций и монографий.
Кадзуо - возраст немного за 50; тихий, стеснительный, молчаливый. При каждом удобном случае вынимал из рюкзачка огромные "простынки" факсов, усыпанные иероглифами, и закрывался ими от мира. Впрочем, от разговоров явно не уклонялся - просто избегал в них участвовать. Внешность и габариты - типичные для японца. В профессиональном плане - серьёзный конструктор-"железячник", плодотворно работающий на фронтире хай-течной нивы.
Коки - немного за 40; общительный и вообще "свой парень", насколько таковым может быть традиционно воспитанный японец. Внешность и габариты - типичные для японца. В профессиональном плане - без экстраординарных (скорее всего, пока) заслуг, но серьёзный и перспективный специалист.
Мы были знакомы с ними шапочно: участвовали в одном мероприятии, где пару раз бесеовали на разные темы.
Все трое японцев по-русски ни бум-бум. По-украински тоже. Это важно. Между собой прилюдно они говорили только на английском.
Собственно история. Самураи и продавщица
В этот нам с коллегой предстояло вылетать в Москву. Поскольку авиабилеты оказались безобразно дорогими, денег у нас оставалось в обрез и тратить их на такси было бы вызывающей роскошью. Проснувшись утром в гостинице и симулировав завтрак, мы решили ехать в аэропорт. Самолёт вылетал в два с чем-то часа и времени у нас было много, но что делать, если пойти некуда, все знакомые разъехались, а время проезда до аэропорта нам не было известно даже всамых общих чертах?
В общем, добрались мы до аэропорта на автобусе и посмотрели на часы. Было примерно 11: и как убить три с лишним часа времени? С грустью огляделись. Небольшой зал ожидания, металлические скамейки (такие сейчас используются почти повсеместно на вокзалах, кроме Днепропетровска я их видел и в Барнауле, и в Томске, и в Новосибирске), бар-буфет. Скамейки расставлены так, что от главного входа до буфета - довольно широкий (метра 3-4) свободный проход, причём скамейки с обеих сторон поставлены лицом к проходу.
Бар был устроен своеобразно: кольцевая стойка под морёный дуб, несколько высоких стульев, внутреннее пространство бара разгорожено большим шкафом пополам: с одной стороны (ко входу) наливали кофе и чай, торговали булочками и пирожками, с другой - был собственно бар с дежурным провинциально-аэропортовским ассортиментом спиртных напитков (впрочем, довольно обширным). Там, где торговали едой, работала главная героиня моего рассказа: продавщица (слово правильное). Среднего роста, довольно молодая (лет 25-30), весьма миловидная, дородная девушка в костюме цвета морской волны и белом колпаке. Она живо напомнила мне своим видом и костюмом тех добрых женщин, у которых я ребёнком покупал молоко и сметану. Спиртное нас не интересовало, поэтому девушку из второго отдела и сам факт её наличия я помню смутно.
Увидев бар, мы приободрились: теперь нам было ясно что делать. Мы заказали чай и что-то из еды и перекусили прямо у стойки, сопровождая разговор светской беседой. Затем сели на скамейку и принялись строить планы.
Чуть позже полудня мы иссякли. Стало скучно. И тут нам повезло: мы увидели входящих в зал ожидания японцев. Они тоже нас заметили и подошли к нам. Мы обменялись приветствиями. Завязался относительно непринуждённый разговор (естественно, на английском), прерываемый нашими преиодическими "Just a moment!" и судорожными копаниями в словаре (благо, что он электронный!).
Для начала мы спросили у наших коллег, когда они вылетают. Их самолёт отбывал ещё позже нашего - часов в 16. Мы удивились: почему японцы так рано приехали (а приехали они явно на такси)? Они нам и говорят: "Нас из гостиницы выгнали". Мы ошалели: чтобы из приличной гостиницы средь бела дня безо всякой причины выставили троих нормально обеспеченных иностранцев? Так не бывает! Естественно, мы заинтересовались причиной.
Она оказалась банальной - наступил полдень (расчётный час) и оплата номеров закончилась. Персонал гостиницы предложил нашим коллегам заплатить за несколько предстоящих часов - и тут начался настоящий цирк. Японцы не отказывались, но (они ведь привыкли к своим реалиям, а не к постсоветским) необходимого количества наличности у них не было. Ни запрошенных персоналом гривен; ни долларов, ни евро, ни даже рублей - с этими тремя валютами проблем бы, скорее всего, не возникло, даже если их формально и запрещено принимать к оплате. Учитывая безумное количество обменных пунктов на Незалежной (сужу по Днепропетровску и Харькову), персонал бы немедленно наменял бы нашим коллегам гривен из собственного кармана - и по доброте душевной, и из материальной выгоды.
У Коки, правда, была при себе довольно крупная сумма в валюте одной восточноевропейской страны - он показывал нам конверт с этими деньгами (он работает там по контракту), но эту валюту принимать отказались. Ну и у всех троих, естественно, были иены - но с ними на Украине делать нечего.
В общем, пригодных к оплате наличных денег не было. Попытка заплатить карточками (конечно, они были у всех троих) провалилась: терминала в гостинице не было, а банкомат то ли сломался, то ли в нём закончились деньги. Знай хоть один из этих японцев русский/украинский - проблем бы не было: сбегал бы до ближайшего банкомата на улице (их в Днепропетровске - пруд пруди), но... В общем, дальше рассказывать нечего - наскребли они оставшихся гривен на такси и уехали в аэропорт.
Надо было видеть их лица, когда они рассказывали об этом происшествии: там была смесь огорчения пополам с унижением. Они размахивали руками, оправдывались, показывали нам те деньги, которые у них были при себе - в общем, вели себя как обиженные мальчишки. Потом они увидели банкомат и, оставив чемоданы на наше попечение, побежали за деньгами.
Пока они брали деньги, ПМ решил выпить кофе и ушёл к стойке. Японцы вернулись. Масахиро бесцельно прогуливался по проходу. Кадзуо уселся напротив меня через проход, раздобыл из контейнероподобного чемодана очередной факс и закрылся им от мира. Коки сел рядом со мной и мы стали болтать о том, о сём.
У меня дома есть небольшая коллекция монет и бон, которую я пополняю денежными знаками (мелочью, конечно) всех стран, где бываю я или мои знакомые. В поездке я собрал полный набор номиналов от 5 копеек до 10 гривен и мне недоставало только бумажной гривны. Она ну никак не прилипала к моим рукам, ибо на Украине имеет место быть проблема нехватки денежной мелочи. Отсутствие бумажной гривны факт меня сильно печалило. Своей печалью я не раз делился с ПМ, что его немало веселило.
И вот возвращается ПМ от бара и протягивает мне бумажную гривну: "Дарю!", я радостно начинаю запихивать её в сумку и ловлю недоумённый взгляд Коки. Объясняю ему, что немного коллекционирую, а вот бумажной гривны никак не мог добыть. Завязывается разговор о монетах, в ходе которого Коки дарит мне несколько мелких (до 20 иен) японских монет и ещё кое-какие даёт посмотреть с возвратом, ибо "для меня это уже деньги". Я, приличия ради, отдариваюсь несколькими десятирублёвками с эмблемами министерств и ведомств. Дальше беседа крутится вокруг монет, японского языка и летоисчисления - я прошу Коки прочесть иероглифы на монетах. Мы сидим на скамейке: ПМ, я и Коки, и оживлённо (увы, с перерывами на словарь) беседуем. Масахиро стоит перед нами, слушает и, время от времени, вставляет в разговор отдельные реплики и вопросы. Они, по моей просьбе, учат меня правильно произносить имена правящего Микадо и его покойного отца и названия основных японских островов. Я из благодарности рассказываю им байку про пятирублёвую купюру 1938 года (на ней нарисовано - и я знаю почему - чудо расчудесное: лётчик в десантном парашюте).
Пока мы беседуем, Кадзуо уходит к бару и, довольно долго пробыв там, возвращается. В одной руке у него пластиковая одноразовая чашечка (с кофе или чаем - не знаю, но и всё равно - будем считать, что с чаем), в другой - нечто кондитерское (потом выяснилось - вафля), похожее по форме и размерам на Orion Choco pie (если понятно - о чём я), только в бело-голубой упаковке, а не в красной. Выражение лица - совершенная оторопь. Он садится напротив нас и неподвижно сидит, глядя прямо перед собой и разведя руки с кофе и вафлей. Примерно через минуту мы замечаем его состояние, разговор прекращается и мы, все четверо, обращаем внимание на Кадзуо. Он замечает это, выходит из оцепенения и начинает пить свой чай. При этом выражение лица у него остаётся оторопелым.
Масахиро, увидев чай, взалкал и тоже пошёл к бару. Мы втроём продолжили разговор. Масахиро не было минуты две или даже больше, а потом со стороны бара послышалось какое-то явственное ворчание. Мы посмотрели туда.
Масахиро стоял перед стойкой с тем же набором в руках и тем же выражением лица, что было у Кадзуо. От лица продавщицы, судя по цвету, можно было прикуривать. Явно пахло конфликтом, причём международным. Я решил выступить посредником, резонно полагая, что знаю английский лучше дамы за стойкой, а русский - лучше своего уважаемого иностранного коллеги, встал и пошёл к стойке.
Какое же у милой девушки было лицо! Я таких масок не видел даже в музеях африканских культур! Цвет - красный; в глазах - фаустпатронная ненависть к идиотам, которых сегодня что-то слишком много собралось; губы стянуты резиновой улыбкой - всё-таки явный иностранец и, к тому же, пожилой человек; зубы - сжаты так, что вот-вот эмаль начнёт крошиться... Когда они оба заметили меня, Масахиро повернулся ко мне с явной надеждой во взгляде, да и у девушки в глазах немного потеплело - держа голову лицом к Масахиро, она скосила взгляд на меня и выдавила сквозь стиснутые зубы: "Ну что тут непонятного!? ВАФЛЯ - НА СДАЧУ!" Меня стало корчить от смеха. С трудом сдерживая себя под недоумённым и выжидающим взглядом Масахиро, я поковырялся в словаре и в муках родил пару предложений, объясняющих ему ситуацию. Что-то коряво-полуграмотное типа: "She hasn't enough money for change. She give you this cake instead change." Масахиро на пару секунд "завис", а потом... захохотал, как хохочут мальчишки и кинулся бегом к Кадзуо, что-то крича (видимо, на японском - я не понял ни слова). Тот вскочил и тоже засмеялся.
Я вернулся на место. Глядя, как эти взрослые дядьки с хохотом пьют чай и хрустят вафлями (Кадзуо начал её есть только после разрешения инцидента с Масахиро) я сначала тоже смеялся, а потом мне стало немного грустно. Я подумал: вот прожили люди целую жизнь и НИКОГДА не получали вместо сдачи деньгами товар, которого не просили. Вот вам и обещанная "грустинка".
Тут и сказочке конец!
Поздравляю всех с Рождеством! Желаю достойно встретить первый полноценный рабочий день - 8 января 2008 года. Успехов!