Бродский, картошка и я.
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это -
Города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
Места чужую книгу, покамест остатки года,
Как собака, сбежавшая от слепого,
Переходят в положенном месте асфальт. Свобода -
Это когда забываешь отчество у тирана,
А слюна во рту слаще халвы Шираза,
И, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
Ничего не каплет из голубого глаза
И. Б. (1976)
В овощном вместе с израильской картошкой взвесили мне горсть святой земли.
В магазин за картошкой выйдешь, и день спасён.
Я лежу на диване, обломничаю, умираю
От тоски и безделья. Упряма, что твой осёл:
Избегаю покинуть пределы родного сарая.
Открываю за сутки тысячу разных страниц.
Открываю, читаю, бросаю, глаза закрываю.
Закрываю глаза, обнимаю подушку и падаю ниц.
Бессловесно, бездумно, безбожно молюсь и стенаю.
Я молю себя: встань и иди, исцеляйся, воскресни!
Если это не сделаешь ты, мы погибнем, мы сгинем!
Мы остались одни, нас никто не спасёт, хоть ты тресни.
Я стою на окне.
Боже, где ты во мне?
Помоги мне!
Е.С.(2011)
P.S.: Это не эпиграф, это триптих. Стороннее, внешнее, потайное.