Гете и приятность закономерного круговорота.
Размышляя над фильмом « Неуместный человек», я отсылал его историю к теме Гете. Поводом для того, чтобы «копнуть» эту тему поглубже явился дискуссионный клуб-конференция « Универсальный Гете», прошедший в саратовской Областной универсальной научной библиотеке. Выступавшие ученые коснулись различных сюжетов из жизни Гете и его произведений, но, из-за нехватки времени, обошли стороной восхищавшегося Гете Томаса Манна и близкого друга Гете - Шиллера, однако, успев отметить странность этой дружбы.
Основным материалом для размышления послужила статья Томаса Манна «Гете как представитель бюргерской эпохи».
Перед тем как перейти к статье хочу пару слов сказать о времени, в котором она была написана. Начало 30-х годов 20 века в Германии знаменовали собой приход к власти нацистов, которые все ближе подбирались к созданию Третьего Рейха. За год до своей эмиграции из Мюнхена в Цюрих, произошедшей в 1933 году, Манн пишет несколько статей. Видимо, эти статьи и предваряли бегство из нацистской Германии.
Получивший уже мировое признание, автор «Волшебной горы» делится, что воскрешает «в себе чувства, охватившие меня несколько лет назад, когда я впервые посетил родительский дом Гете на Хиршграбене, во Франкфурте-на-Майне». И говорит о том, что «колыбель гения» пропитана «бюргерской атмосферой», в которой «слились воедино Родина и величие». Томасс Манн настаивает на том, что Гете это средоточие бюргерского духа и бюргерской эпохи и он (Манн), как «свидетель отмирания целой эпохи» видит «возможность рассматривать его [прим.- Гете] как представителя того полутысячелетия, которое мы называем бюргерской эпохой и которое начинается пятнадцатым веком и кончается девятнадцатым...».
На протяжении всей статьи «Гете как представитель бюргерской эпохи» Томас Манн раз от раза подчеркивает свое восхищение Гете как концентратом величия полутысячелетней эпохи, называемой Манном «эпохой бюргерства».И эпоха эта «в муках» отмирает, свидетелем чему является писатель. А поскольку, говоря о Гете мы проводим равенство между ним и буржуазной( бюргерской) эпохой, то необходимо искать общие черты, но не в «обывательском смысле этого слова»,- пишет Манн. Т.е. не проводя буквальных аналогий в виде покроя одежды, предметов утвари и быта.
«Ведь разве что в шутку, смеха ради стали бы мы искать в человеке таких масштабов черты, которые можно назвать бюргерскими в буквальном, обывательском смысле этого слова. Но при этом возможен переход от малого и внешнего к высокому и духовному...»
Развивая свою мысль, Манн говорит, что Гете имеет склонность «доставлять людям удовольствие, делать для них мир приятным». И понятие «приятности» - «чисто бюргерская» черта Гете, которая «в высшем, духовном смысле - сказывается в том, что в «Поэзии и правде» он сводит всю приятность жизни к закономерному кругообороту внешних явлений, смене дня и ночи, времен года, цветения и жатвы и всего того, что из эпохи в эпоху повторяется периодически. В утомлении от этого закономерного ритма явлений природы и жизни он усматривает прямо-таки душевное заболевание, угрозу для жизни, главное побуждение к самоубийству».
Фиксируем последовательность мысли Томаса Манна. Бюргерская эпоха обозначена как эпоха между пятнадцатым веком и девятнадцатым, с отмиранием к 1932 году (написание статьи). Гете - концентрат этой полутысячелетней эпохи. Если мы хотим понять эту эпоху, то должны понять Гете. Проводить поиски мы должны в сфере высокого и духовного. Высшая бюргерская черта Гете - «приятность» и цель сделать мир «приятным». Приятность жизни сводится к цикличности - кругообороту внешних явлений, т. е. вечному возвращению. Утомление от такой цикличности - угроза для жизни и смертное заболевание.
Далее Томас Манн, ссылаясь на поэта Новалиса, говорит, что «Гете - поэт сугубо практический» и для него «подлинной и незыблемой остается лишь экономическая сущность вещей. Романтическое теряется в ней так же, как и поэзия природы и все сверхъестественное. Речь идет лишь о будничном быте людей, природа и мистицизм забыты». И уточняет, что «приятность» Гете это «приятность обыденности».
А теперь вспомним фильм « Неуместный человек», где «приятность обыденности», истекающая из цикличности, доведена до максимума. Человек в таком «идеальном» обществе уже не обусловлен природой - у него есть удовлетворение всего, что в этом смысле необходимо, но он становится целиком обусловлен социумом и вырваться за пределы такой обусловленности нет ни малейшей возможности. Как тут не вспомнить строки из «Гамлета» :
«Что человек, когда он занят только
Сном и едой? Животное, не больше.
Тот, кто нас создал с мыслью столь обширной,
Глядящей и вперед и вспять, вложил в нас
Не для того богоподобный разум,
Чтоб праздно плесневел он. То ли это
Забвенье скотское»
Перед тем как перейти к обсуждению темы "дружеского" конфликта Шиллера и Гете и проекту "Великий Инквизитор", хочу спросить читателей моего журнала - интересно ли Вам это продолжение?
Пост составлен на основе переработанного содержания главы книги "Судьба гуманизма в 21 столетии" и статьи «Гете как представитель бюргерской эпохи» [Манн Т.,- Собрание сочинений в 10т., т.10 - М.,1961г.].
Предыдущие заметки про Гете :
Гете - универсальный? Гете - актуальный!
Гете - актуальный! Часть 2.
Неуместный человек.