«АСКЕТИЧЕСКАЯ» ЖИЗНЬ НОМЕНКЛАТУРЫ
В СССР считалось, что жизнь удалась, если у человека были квартира (ему, кстати, не принадлежащая), дача (аналогично, ибо с момента принятия Декрета о земле вся земля принадлежала государству) и машина. Но если рядовому гражданину доставался дачный участок в 6 соток, на котором можно было построить лишь некое подобие жилья, скорее, сараюшку, чем дом, то начальство строило себе дворцы на территории в несколько гектаров. В материале приведено описание дачи, которую получил Суслов вскоре после смерти Сталина. Учитывая то, что в 1953 году он был рангом намного ниже Маленкова или Хрущёва, можно только догадываться, какие дворцы были выделены им.
Главной особенностью госдачи были не размеры и отделка дома, а прилагавшаяся к нему территория. Некоторым военным выделялись дачи с участком в 1-2 га. А к дому, выделенному в 1953 году секретарю ЦК Суслову (см. документ), прилагался участок площадью свыше 7 га. Комиссия по сдаче-приемке насчитала на нем 400 елей, 30 кленов, больше 40 плодовых деревьев и свыше 600 кустов малины и смородины.
Но это еще не предел. У старого русла Москвы-реки, на Старице, был участок в 30 га, где стояло всего три госдачи. Одну из них для подчиненного ему министра хитростью добыл Дмитрий Устинов, курировавший военно-промышленный комплекс. Он позвонил Смиртюкову, тогда уже управделами Совмина, и сообщил, что хотел бы переехать в дачу на Старице. А получив согласие, привез туда министра радиопромышленности и объявил, что тот будет жить здесь. "Устинов есть Устинов,- рассказывал мне Михаил Смиртюков.- С ним не поспоришь".
А аппарат все рос. Требовали дач и вышедшие на пенсию высокопоставленные лица.
"Меня всю жизнь мучил дачный вопрос,- вспоминал Смиртюков.- При Хрущеве министры очень много дач построили. А он как-то сгоряча все их отобрал и отдал Моссовету. Толком за ними не смотрели, и года через два-три от них ничего не осталось. И все министерства остались без дач. В Успенском у нас пятикомнатные дачи были, близко друг от друга. Мы их министрам отдали. В Жуковке были дачи. Низенькие. Четыре комнаты. Наверху две и внизу две. И терраса. И я подумал, почему мы заставляем людей жить по скворечникам? Что если построить пансионат? Сделать около него огород и распределить его по номерам. И пусть каждый посадит, что хочет. Я подобрал хорошую компанию строителей и хозяйственников. Мы поехали с ними в 'Лесные дали'. За три года построили там пансионат на 1200 семей и сразу разрядили обстановку. Поселили туда замов министров, артистов, ученых и конструкторов. Таких пансионатов было построено четыре. Номера однокомнатные - на семью из двух человек, двухкомнатные - на семью из трех человек, трехкомнатные - на семью из четырех-пяти человек".
"Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво"
Но такое решение устраивало далеко не всех. Скажем, руководители компартии Грузии на деньги из госбюджета, выделявшиеся на охрану партийных зданий, оплату телефонов и ремонт помещений, построили десять дач на курорте Цхнети и оранжерею в парке, принадлежавшем их ЦК.
А вскоре после войны в Подмосковье появилось немало трофейных генеральских дач - загородных домов, демонтированных руками солдат в Германии и привезенных в СССР. Если верить воспоминаниям Хрущева, личными дачами были не прочь обзавестись и высшие руководители страны. После смерти Сталина, по его словам, произошло следующее:
"Что же потом предложил Берия, эта бестия? Как-то мы ходили, гуляли, и он стал развивать такую мысль: 'Все мы ходим под Богом, как говорили в старое время, стареем, все может случиться с каждым из нас, а у нас остаются семьи. Надо подумать и о старости, и о своих семьях. Я предложил бы построить персональные дачи, которые должны быть переданы государством в собственность тем, кому они построены'. Для меня был уже не удивителен такой не коммунистический ход мышления. Он полностью вязался с образом Берии. И к тому же я был убежден, что все это говорилось в провокаторских целях. А он продолжает: 'Предлагаю строить дачи не под Москвой, а в Сухуми. О, какой это город!' Берия объяснял, что место выбрано таким образом, чтобы Маленков из своей дачи мог видеть Черное море и за Турцией наблюдать. Он даже шутил: 'Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво...' Поговорил Берия о дачах и с Молотовым. Я не ожидал такого от Молотова, но Молотов вдруг согласился. Он сказал только, что ему пусть построят не на Кавказе, а под Москвой. Я был удивлен. Я-то думал, что Молотов вспыхнет и начнет возражать... Берия форсировал строительство, но до его ареста так ничего и не было сделано по существу. Когда же его арестовали, мы тотчас все отменили".
У аппаратчиков рангом пониже строительство личных дач шло успешней. Как докладывал в 1958 году секретариату ЦК КПСС управляющий делами ЦК Крупин, особый размах дачное строительство приняло из-за позиции председателя Ревизионной комиссии партии Петра Москатова. Он, по утверждению Крупина, будучи первым заместителем министра трудовых резервов, построил собственную дачу "силами учащихся ремесленных училищ".
"Последнее обстоятельство сказалось на руководителях министерств и ведомств, - писал Крупин,- и здесь также средствами министерств и ведомств широко развернулось строительство 'собственных' дач для 'руководящих деятелей'. Здесь количество 'собственных дач' за счет 'собственных' средств стоимостью 300-500-800 тысяч достигло многих сотен, если не тысяч. Не прошло это и мимо аппарата ЦК, где семь руководителей отделов (30%) обзавелись 'собственными дачами' высокой стоимости".
"Громыко и некоторые кандидаты заерзали"
Однако предложение Крупина "решительно рассчитаться с этими 'частниками' в партийном, советском и профсоюзном аппарате" секретариат ЦК не поддержал. С документом ознакомились и вернули автору. Решение о прекращении строительства личных дач было принято лишь 25 лет спустя - Андроповым. Как вспоминал Михаил Смиртюков, этому предшествовало письмо трудящегося в Совет министров:
"Одну из наших дач в Жуковке занимал работник секретариата Косыгина, ставший потом послом в одной из стран. Мы его не выселяли, потому что человек уехал за границу, а кто-то из семьи остался. И вдруг получаем письмо о том, что этот посол имеет личную дачу с гаражом, с канализацией. Я дал задание проверить это сообщение. Мне привезли фотографию этой дачи и сказали, что дача куплена этим послом у одного из руководителей Госплана за 54.5 тыс. рублей (по тем временам страшные деньги). Дальше - больше. Оказалось, что госплановец эту дачу оформлял на сына. А еще строил дачу для дочери. Однажды мне позвонил Андропов, и я ему рассказал про это. Он сказал: 'Ты передай-ка мне эти фотографии'. Андропов продемонстрировал их на Политбюро и очень резко сказал, что надо запретить строительство частных дач в пределах 50 км от Москвы. На стульях заерзали Громыко, некоторые кандидаты в члены Политбюро и секретари, строившие дачи для своих детей. Но побоялись что-нибудь возразить. И проголосовали за. После этого были и некоторые перегибы. В Белоруссии, например, вообще запретили садоводческие кооперативы. В Москве против садоводческих товариществ выступил Лигачев".
Этот запрет не очень соблюдался и при жизни Андропова. А после его смерти об этом решении никто и не вспоминал. Еще через пять-шесть лет, на излете СССР, большинство близких к генсеку чиновников приватизировали госдачи с их огромными участками. Не меньшее усердие в деле разгосударствления дачной собственности проявили и новые российские власти. Так дачный вопрос был решен полностью и окончательно.
Из акта сдачи-приемки государственной дачи "Заречье-1" от 8 мая 1953 года (акт составлен для передачи объекта Михаилу Суслову).
I. Главный дом. Здание двухэтажное, объем 2,400 куб. м, фундаменты бутовые ленточные, стены каркасные засыпные с заполнением фибролитом и частично кирпичные, кровля железная, чердачные и междуэтажные перекрытия деревянные. Здание оштукатурено с двух сторон, внутренние перегородки и потолки в каркасной части здания обиты сухой штукатуркой. Стены и потолки окрашены масляными и клеевыми красками, в некоторых комнатах на потолках и стенах сделана художественная роспись.
Дача оборудована центрально-водяным отоплением, канализацией, холодным и горячим водоснабжением и электроосвещением. Под зданием имеется резервная котельная, оборудованная двумя котлами "Стреля".
Техническое состояние здания хорошее, балансовая стоимость 583,750 руб. 35 коп.
В главном доме установлена газовая четырехкомфорочная плита от баллона жидкого газа...
II. Ледник-овощехранилище. Кирпичное здание, заглубленное в землю, объем 148.0 куб. м. Перекрытие ж/бетонное, кровля мягкая, засыпана землей. Техническое состояние здания удовлетворительное, требуется усилить гидроизоляцию стен.
Балансовая стоимость 44,227 руб. 23 коп.
III. Биллиардная-гараж. Одноэтажное здание, объем 420 куб. м, под зданием расположена котельная, отапливающая главный дом и биллиардную-гараж.
Балансовая стоимость 57,914 руб. 05 коп...
Оборудование котельной состоит из трех котлов "Стреля" (два для отопления и один для горячего водоснабжения) и бойлера.
В 1953 году помещение биллиардной-гаража реконструировано - расширено помещение котельной и угольной, заменено оборудование котельной, пристроено жилое помещение, состоящее из одной комнаты площадью 24.0 кв. м, остекленная терраса площадью 28.7 кв. м.
IV. Теплофикационный тоннель.
От котельной, расположенной под зданием биллиардной-гаража, до главного дома построен теплофикационный тоннель. Сечение 1.0х0.8 м, протяженность 86.2 пог. м; стенки тоннеля кирпичные, перекрытие ж/бетонное из плит...
VII. Забор. Территория дачи ограждена глухим деревянным забором высотой 2.8 м, протяженностью 1,110.0 пог. м.
Балансовая стоимость забора 128,518 руб.
VIII. Подъездная дорога от въездных ворот до биллиардной-гаража и главного дома. Протяженность 248.0 м, ширина 3.0 м, основание дороги гравийное, покрытие асфальтовое.
Балансовая стоимость дороги 13,296 руб. 77 коп.
Главной особенностью госдачи были не размеры и отделка дома, а прилагавшаяся к нему территория. Некоторым военным выделялись дачи с участком в 1-2 га. А к дому, выделенному в 1953 году секретарю ЦК Суслову (см. документ), прилагался участок площадью свыше 7 га. Комиссия по сдаче-приемке насчитала на нем 400 елей, 30 кленов, больше 40 плодовых деревьев и свыше 600 кустов малины и смородины.
Но это еще не предел. У старого русла Москвы-реки, на Старице, был участок в 30 га, где стояло всего три госдачи. Одну из них для подчиненного ему министра хитростью добыл Дмитрий Устинов, курировавший военно-промышленный комплекс. Он позвонил Смиртюкову, тогда уже управделами Совмина, и сообщил, что хотел бы переехать в дачу на Старице. А получив согласие, привез туда министра радиопромышленности и объявил, что тот будет жить здесь. "Устинов есть Устинов,- рассказывал мне Михаил Смиртюков.- С ним не поспоришь".
А аппарат все рос. Требовали дач и вышедшие на пенсию высокопоставленные лица.
"Меня всю жизнь мучил дачный вопрос,- вспоминал Смиртюков.- При Хрущеве министры очень много дач построили. А он как-то сгоряча все их отобрал и отдал Моссовету. Толком за ними не смотрели, и года через два-три от них ничего не осталось. И все министерства остались без дач. В Успенском у нас пятикомнатные дачи были, близко друг от друга. Мы их министрам отдали. В Жуковке были дачи. Низенькие. Четыре комнаты. Наверху две и внизу две. И терраса. И я подумал, почему мы заставляем людей жить по скворечникам? Что если построить пансионат? Сделать около него огород и распределить его по номерам. И пусть каждый посадит, что хочет. Я подобрал хорошую компанию строителей и хозяйственников. Мы поехали с ними в 'Лесные дали'. За три года построили там пансионат на 1200 семей и сразу разрядили обстановку. Поселили туда замов министров, артистов, ученых и конструкторов. Таких пансионатов было построено четыре. Номера однокомнатные - на семью из двух человек, двухкомнатные - на семью из трех человек, трехкомнатные - на семью из четырех-пяти человек".
"Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво"
Но такое решение устраивало далеко не всех. Скажем, руководители компартии Грузии на деньги из госбюджета, выделявшиеся на охрану партийных зданий, оплату телефонов и ремонт помещений, построили десять дач на курорте Цхнети и оранжерею в парке, принадлежавшем их ЦК.
А вскоре после войны в Подмосковье появилось немало трофейных генеральских дач - загородных домов, демонтированных руками солдат в Германии и привезенных в СССР. Если верить воспоминаниям Хрущева, личными дачами были не прочь обзавестись и высшие руководители страны. После смерти Сталина, по его словам, произошло следующее:
"Что же потом предложил Берия, эта бестия? Как-то мы ходили, гуляли, и он стал развивать такую мысль: 'Все мы ходим под Богом, как говорили в старое время, стареем, все может случиться с каждым из нас, а у нас остаются семьи. Надо подумать и о старости, и о своих семьях. Я предложил бы построить персональные дачи, которые должны быть переданы государством в собственность тем, кому они построены'. Для меня был уже не удивителен такой не коммунистический ход мышления. Он полностью вязался с образом Берии. И к тому же я был убежден, что все это говорилось в провокаторских целях. А он продолжает: 'Предлагаю строить дачи не под Москвой, а в Сухуми. О, какой это город!' Берия объяснял, что место выбрано таким образом, чтобы Маленков из своей дачи мог видеть Черное море и за Турцией наблюдать. Он даже шутил: 'Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво...' Поговорил Берия о дачах и с Молотовым. Я не ожидал такого от Молотова, но Молотов вдруг согласился. Он сказал только, что ему пусть построят не на Кавказе, а под Москвой. Я был удивлен. Я-то думал, что Молотов вспыхнет и начнет возражать... Берия форсировал строительство, но до его ареста так ничего и не было сделано по существу. Когда же его арестовали, мы тотчас все отменили".
У аппаратчиков рангом пониже строительство личных дач шло успешней. Как докладывал в 1958 году секретариату ЦК КПСС управляющий делами ЦК Крупин, особый размах дачное строительство приняло из-за позиции председателя Ревизионной комиссии партии Петра Москатова. Он, по утверждению Крупина, будучи первым заместителем министра трудовых резервов, построил собственную дачу "силами учащихся ремесленных училищ".
"Последнее обстоятельство сказалось на руководителях министерств и ведомств, - писал Крупин,- и здесь также средствами министерств и ведомств широко развернулось строительство 'собственных' дач для 'руководящих деятелей'. Здесь количество 'собственных дач' за счет 'собственных' средств стоимостью 300-500-800 тысяч достигло многих сотен, если не тысяч. Не прошло это и мимо аппарата ЦК, где семь руководителей отделов (30%) обзавелись 'собственными дачами' высокой стоимости".
"Громыко и некоторые кандидаты заерзали"
Однако предложение Крупина "решительно рассчитаться с этими 'частниками' в партийном, советском и профсоюзном аппарате" секретариат ЦК не поддержал. С документом ознакомились и вернули автору. Решение о прекращении строительства личных дач было принято лишь 25 лет спустя - Андроповым. Как вспоминал Михаил Смиртюков, этому предшествовало письмо трудящегося в Совет министров:
"Одну из наших дач в Жуковке занимал работник секретариата Косыгина, ставший потом послом в одной из стран. Мы его не выселяли, потому что человек уехал за границу, а кто-то из семьи остался. И вдруг получаем письмо о том, что этот посол имеет личную дачу с гаражом, с канализацией. Я дал задание проверить это сообщение. Мне привезли фотографию этой дачи и сказали, что дача куплена этим послом у одного из руководителей Госплана за 54.5 тыс. рублей (по тем временам страшные деньги). Дальше - больше. Оказалось, что госплановец эту дачу оформлял на сына. А еще строил дачу для дочери. Однажды мне позвонил Андропов, и я ему рассказал про это. Он сказал: 'Ты передай-ка мне эти фотографии'. Андропов продемонстрировал их на Политбюро и очень резко сказал, что надо запретить строительство частных дач в пределах 50 км от Москвы. На стульях заерзали Громыко, некоторые кандидаты в члены Политбюро и секретари, строившие дачи для своих детей. Но побоялись что-нибудь возразить. И проголосовали за. После этого были и некоторые перегибы. В Белоруссии, например, вообще запретили садоводческие кооперативы. В Москве против садоводческих товариществ выступил Лигачев".
Этот запрет не очень соблюдался и при жизни Андропова. А после его смерти об этом решении никто и не вспоминал. Еще через пять-шесть лет, на излете СССР, большинство близких к генсеку чиновников приватизировали госдачи с их огромными участками. Не меньшее усердие в деле разгосударствления дачной собственности проявили и новые российские власти. Так дачный вопрос был решен полностью и окончательно.
Из акта сдачи-приемки государственной дачи "Заречье-1" от 8 мая 1953 года (акт составлен для передачи объекта Михаилу Суслову).
I. Главный дом. Здание двухэтажное, объем 2,400 куб. м, фундаменты бутовые ленточные, стены каркасные засыпные с заполнением фибролитом и частично кирпичные, кровля железная, чердачные и междуэтажные перекрытия деревянные. Здание оштукатурено с двух сторон, внутренние перегородки и потолки в каркасной части здания обиты сухой штукатуркой. Стены и потолки окрашены масляными и клеевыми красками, в некоторых комнатах на потолках и стенах сделана художественная роспись.
Дача оборудована центрально-водяным отоплением, канализацией, холодным и горячим водоснабжением и электроосвещением. Под зданием имеется резервная котельная, оборудованная двумя котлами "Стреля".
Техническое состояние здания хорошее, балансовая стоимость 583,750 руб. 35 коп.
В главном доме установлена газовая четырехкомфорочная плита от баллона жидкого газа...
II. Ледник-овощехранилище. Кирпичное здание, заглубленное в землю, объем 148.0 куб. м. Перекрытие ж/бетонное, кровля мягкая, засыпана землей. Техническое состояние здания удовлетворительное, требуется усилить гидроизоляцию стен.
Балансовая стоимость 44,227 руб. 23 коп.
III. Биллиардная-гараж. Одноэтажное здание, объем 420 куб. м, под зданием расположена котельная, отапливающая главный дом и биллиардную-гараж.
Балансовая стоимость 57,914 руб. 05 коп...
Оборудование котельной состоит из трех котлов "Стреля" (два для отопления и один для горячего водоснабжения) и бойлера.
В 1953 году помещение биллиардной-гаража реконструировано - расширено помещение котельной и угольной, заменено оборудование котельной, пристроено жилое помещение, состоящее из одной комнаты площадью 24.0 кв. м, остекленная терраса площадью 28.7 кв. м.
IV. Теплофикационный тоннель.
От котельной, расположенной под зданием биллиардной-гаража, до главного дома построен теплофикационный тоннель. Сечение 1.0х0.8 м, протяженность 86.2 пог. м; стенки тоннеля кирпичные, перекрытие ж/бетонное из плит...
VII. Забор. Территория дачи ограждена глухим деревянным забором высотой 2.8 м, протяженностью 1,110.0 пог. м.
Балансовая стоимость забора 128,518 руб.
VIII. Подъездная дорога от въездных ворот до биллиардной-гаража и главного дома. Протяженность 248.0 м, ширина 3.0 м, основание дороги гравийное, покрытие асфальтовое.
Балансовая стоимость дороги 13,296 руб. 77 коп.