Жирные учат аскезе тощих
Если к борьбе с материальными излишествами призывал бы монах, истязающий плоть на протяжении минимум последней пятилетки и питающийся исключительно чёрствым хлебом и ржавой водой, это было бы, по крайней мере, отчасти логично (отчасти потому, что по какому праву он пытается навязывать свой образ жизни окружающим?). Но когда к тому же призывают господа более чем обеспеченные, то это - верх лицемерия и подлости.
Режиссер Руслан Бояков указывает на «заполненный под завязку холодильник» как на «страшную профанацию алтаря». Никита Михалков считает, что он лишает «бдительности и ощущения реальности». «Изборский клуб» вещает, что «стабильный рост потребления и потребностей - это их смысл жизни»; а «наш - выковывание человеческой души… отстаивание социальных и духовных идеалов… вочеловечивание природы и истории».
Они клеймят потребление, влекущее в «зону самообмана, где нет подлинных чувств и культуры, а демократия сводится к равенству всех перед знаками богатства».
Как-то директор Института экономики РАН Руслан Гринберг заметил, что «обсуждение темы о вреде потребления… кажется большим ханжеством и лицемерием. <…> Потребление - синоним свободы. Мы должны иметь выбор на всё. Будь то носки, начальство, премьер-министры. <…> Вспомните 80 лет советского аскетизма, жуткого унижения, уныния, серости…».
При этом власти твердили, что граждане не знают кризисов, а образование и медицина бесплатны, как и забота партии и правительства. В таком уюте богатство - излишне, а бизнес - преступен, и дом его - тюрьма. Но теневой сектор рос. Ибо в стране при бесплатной медицине царила скудость. Штамповали тысячи тракторов, а легковых машин не хватало. Качали море нефти, а фломастер не купишь. «Трепещут хитрые враги, но где пальто и сапоги?».
Это - ничего. Зато у нас скоро - коммунизм. А Западу - конец. Там спад, безработица, коррупция, инфляция, рост цен держат людей за горло, грозя погрузить во мрак нищеты. Кругом гангстеры, военщина, политиканы, воротилы Уолл-стрит и лживые писаки. Но они обречены. И не спасут их грязные потоки вранья о бедной жизни на Востоке.
Ведь наш Восток цветет. Летит в космос Гагарин. Крошит торосы ледокол «Ленин». Дает ток Братская ГЭС. Граждан переселяют из подвалов в ульи имени вождя - «хрущевки». А Запад не понимает: отчего пославшие первого человека в космос так бедны?
180 частных машин (пишет Джон Доусон в книге Commercial Distribution in Europe) приходится на 1 тыс. французов. И 4 - на 1 тыс. советских в 1965 году, когда Гагарин посещает завод ракетно-космической компании Matra, выпускавшей и авто. Ему там очень нравится. И вот, вернувшись в страну социализма и березового ситца, он узнает, что в посольстве Франции его ждет Matra-Bonnet Jet VS ракетных очертаний.
В 1969-м машины есть в большинстве французских семей. В СССР считают тонны чугуна, а острый галльский смысл обеспечивает холодильниками - 73%, телевизорами - 52% и стиральными машинами - 50% населения.
Штаты подходят к порогу потребительского рая в 50-х. В 1959-м гости американской выставки в Москве любуются «Шевроле», «Олдсмобилами» и «Плимутами». Не зарастает народная тропа и в типичный американский дом, полый невиданной техники. Такой дом, говорит Хрущеву вице-президент Никсон, сталевар у нас покупает за 14 тыс. долларов. И 25-30 лет платит за него сто в месяц. При зарплате 3 бакса в час это терпимо (выходит примерно 4-дневный заработок при 8-часовом рабочем дне). Хрущев отвечает: и в СССР сталевар может купить дом (при этом врёт как сивый мерин, купить можно только деревянную развалюху с выгребной ямой во дворе). Но цифр не приводит.
В конце 40-х в Штатах «норма - дом в 750 квадратных футов» (около 70 м), пишут Ванн, де Грааф и Нэйлор в книге «Пompeблятство». В 50-х «к площади американского дома добавилось 200 футов». В 70-х дошло до 1,350. А недавно - до 2,300 (213.677 кв. м).
Кстати, и там есть бедные. «Би-би-си» сообщает: каждый седьмой. Но безработица самая низкая за восемь лет - 4.7%. Нижний предел годовой оплаты программиста - 65 тыс. долларов. Медсестры - 69 тыс. долларов.
Но нам на это нечего смотреть. Ведь еще в 1959-м Хрущев заявил Никсону, что такой образ жизни чужд нашему человеку, но «ваши внуки будут жить при коммунизме!» А тот: «Нет, ваши - при капитализме»… Спор разрешила история.
Кстати, тогда трудовой Запад вовсю потреблял плоды своего развития, а тамошние культурологи хором клеймили капитализм за то, что он рождает консюмеризм. Они не ели щи да кашу в советской столовке и не бывали в магазине, где гудит буддийская пустота. Но потребление порицали, как в наши дни модные режиссёры и «мыслители» из некоего клуба.
Зачем бороться с бедностью, если можно - с потреблением? Как писал в XIX веке поэт Некрасов? «Есть и овощ в огороде - хрен да луковица, // есть и медная посуда - крест да пуговица». Вот-вот. И следуя совету героя «Бедных людей» Достоевского, надо «жить скромно, смирно, тихо. Чтоб и не слышно бывало из наших помещений».
Режиссер Руслан Бояков указывает на «заполненный под завязку холодильник» как на «страшную профанацию алтаря». Никита Михалков считает, что он лишает «бдительности и ощущения реальности». «Изборский клуб» вещает, что «стабильный рост потребления и потребностей - это их смысл жизни»; а «наш - выковывание человеческой души… отстаивание социальных и духовных идеалов… вочеловечивание природы и истории».
Они клеймят потребление, влекущее в «зону самообмана, где нет подлинных чувств и культуры, а демократия сводится к равенству всех перед знаками богатства».
Как-то директор Института экономики РАН Руслан Гринберг заметил, что «обсуждение темы о вреде потребления… кажется большим ханжеством и лицемерием. <…> Потребление - синоним свободы. Мы должны иметь выбор на всё. Будь то носки, начальство, премьер-министры. <…> Вспомните 80 лет советского аскетизма, жуткого унижения, уныния, серости…».
При этом власти твердили, что граждане не знают кризисов, а образование и медицина бесплатны, как и забота партии и правительства. В таком уюте богатство - излишне, а бизнес - преступен, и дом его - тюрьма. Но теневой сектор рос. Ибо в стране при бесплатной медицине царила скудость. Штамповали тысячи тракторов, а легковых машин не хватало. Качали море нефти, а фломастер не купишь. «Трепещут хитрые враги, но где пальто и сапоги?».
Это - ничего. Зато у нас скоро - коммунизм. А Западу - конец. Там спад, безработица, коррупция, инфляция, рост цен держат людей за горло, грозя погрузить во мрак нищеты. Кругом гангстеры, военщина, политиканы, воротилы Уолл-стрит и лживые писаки. Но они обречены. И не спасут их грязные потоки вранья о бедной жизни на Востоке.
Ведь наш Восток цветет. Летит в космос Гагарин. Крошит торосы ледокол «Ленин». Дает ток Братская ГЭС. Граждан переселяют из подвалов в ульи имени вождя - «хрущевки». А Запад не понимает: отчего пославшие первого человека в космос так бедны?
180 частных машин (пишет Джон Доусон в книге Commercial Distribution in Europe) приходится на 1 тыс. французов. И 4 - на 1 тыс. советских в 1965 году, когда Гагарин посещает завод ракетно-космической компании Matra, выпускавшей и авто. Ему там очень нравится. И вот, вернувшись в страну социализма и березового ситца, он узнает, что в посольстве Франции его ждет Matra-Bonnet Jet VS ракетных очертаний.
В 1969-м машины есть в большинстве французских семей. В СССР считают тонны чугуна, а острый галльский смысл обеспечивает холодильниками - 73%, телевизорами - 52% и стиральными машинами - 50% населения.
Штаты подходят к порогу потребительского рая в 50-х. В 1959-м гости американской выставки в Москве любуются «Шевроле», «Олдсмобилами» и «Плимутами». Не зарастает народная тропа и в типичный американский дом, полый невиданной техники. Такой дом, говорит Хрущеву вице-президент Никсон, сталевар у нас покупает за 14 тыс. долларов. И 25-30 лет платит за него сто в месяц. При зарплате 3 бакса в час это терпимо (выходит примерно 4-дневный заработок при 8-часовом рабочем дне). Хрущев отвечает: и в СССР сталевар может купить дом (при этом врёт как сивый мерин, купить можно только деревянную развалюху с выгребной ямой во дворе). Но цифр не приводит.
В конце 40-х в Штатах «норма - дом в 750 квадратных футов» (около 70 м), пишут Ванн, де Грааф и Нэйлор в книге «Пompeблятство». В 50-х «к площади американского дома добавилось 200 футов». В 70-х дошло до 1,350. А недавно - до 2,300 (213.677 кв. м).
Кстати, и там есть бедные. «Би-би-си» сообщает: каждый седьмой. Но безработица самая низкая за восемь лет - 4.7%. Нижний предел годовой оплаты программиста - 65 тыс. долларов. Медсестры - 69 тыс. долларов.
Но нам на это нечего смотреть. Ведь еще в 1959-м Хрущев заявил Никсону, что такой образ жизни чужд нашему человеку, но «ваши внуки будут жить при коммунизме!» А тот: «Нет, ваши - при капитализме»… Спор разрешила история.
Кстати, тогда трудовой Запад вовсю потреблял плоды своего развития, а тамошние культурологи хором клеймили капитализм за то, что он рождает консюмеризм. Они не ели щи да кашу в советской столовке и не бывали в магазине, где гудит буддийская пустота. Но потребление порицали, как в наши дни модные режиссёры и «мыслители» из некоего клуба.
Зачем бороться с бедностью, если можно - с потреблением? Как писал в XIX веке поэт Некрасов? «Есть и овощ в огороде - хрен да луковица, // есть и медная посуда - крест да пуговица». Вот-вот. И следуя совету героя «Бедных людей» Достоевского, надо «жить скромно, смирно, тихо. Чтоб и не слышно бывало из наших помещений».