Il carattere morale del turista sovietico
Нет, всё-таки неслучайно совковые власти предписывали туристам, попавшим, пройдя все комиссии и собрав все характеристики, в загранпоездку, ходить по треклятому Западу не в одиночку, а группами по несколько человек, в состав которых обязательно входил штатный стукач.
Едва ли это было связано только и исключительно страхом перед тем, что ЦРУ, Абвер или Моссад завербуют какого-нибудь гражданина Епифана, сумевшего просочиться по блату или дуриком через райкомовские и чекистские фильтры (попал же в Стамбул Геша Козлодоев, хотя едва ли он был образцово-показательным совком). Чаще всего среднестатистический гражданин Епифан (или его вариант дамского пола) не представлял особого интереса для западных спецслужб, ибо ничего такого не знал: работников ВПК и закрытых НИИ за бугор практически не выпускали. А методы дойки полумёртвых от бескормицы коров на молочно-товарной ферме колхоза «40 лет без урожая», которыми могла владеть выпущенная в Европу знатная доярка Дунька Ы., коварных шпионов с Бангладеш не слишком сильно интересовали, ибо фермеры из числа их соотечественников умели доить живых и упитанных коров, что намного более продуктивно и даже душеполезно.
Пуще сглаза правители союзные и региональные опасались за облико морале сограждан, видимо, полагая, что демографический вопрос в СССР решается простым делением - митозом или даже амитозом, подобно раковым клеткам, а от традиционных методов взаимодействия М и Ж советский народ отказался в силу их аморальности и непристойности, неприемлемых для строителей светлого будущего. Вероятно, на такие мысли их подвинула идеологическая одноклеточность сограждан, ими же самими и навязанная, ведь одноклеточные именно так и размножаются - простым делением, без всяческих шуро-мур.
Чтобы они не попадали в ситуации, подобные той, в которую угодил Семён Семёныч в Турции - не будь рядом Геши Козлодоева, один турецкий Аллах знает, чем бы это закончилось (впрочем, если верить Гайдаю, Семёныч угодил в ещё более пикантную ситуацию с участием Анны Сергеевны у себя на родине, из которой его вытащил уже не Геша, а управдом Плющ).
И вот какой казус приключился с четвёркой ярославских комсомольцев, оказавшихся в расmленном Бенилюксе в 70-е годы.
Едва ли это было связано только и исключительно страхом перед тем, что ЦРУ, Абвер или Моссад завербуют какого-нибудь гражданина Епифана, сумевшего просочиться по блату или дуриком через райкомовские и чекистские фильтры (попал же в Стамбул Геша Козлодоев, хотя едва ли он был образцово-показательным совком). Чаще всего среднестатистический гражданин Епифан (или его вариант дамского пола) не представлял особого интереса для западных спецслужб, ибо ничего такого не знал: работников ВПК и закрытых НИИ за бугор практически не выпускали. А методы дойки полумёртвых от бескормицы коров на молочно-товарной ферме колхоза «40 лет без урожая», которыми могла владеть выпущенная в Европу знатная доярка Дунька Ы., коварных шпионов с Бангладеш не слишком сильно интересовали, ибо фермеры из числа их соотечественников умели доить живых и упитанных коров, что намного более продуктивно и даже душеполезно.
Пуще сглаза правители союзные и региональные опасались за облико морале сограждан, видимо, полагая, что демографический вопрос в СССР решается простым делением - митозом или даже амитозом, подобно раковым клеткам, а от традиционных методов взаимодействия М и Ж советский народ отказался в силу их аморальности и непристойности, неприемлемых для строителей светлого будущего. Вероятно, на такие мысли их подвинула идеологическая одноклеточность сограждан, ими же самими и навязанная, ведь одноклеточные именно так и размножаются - простым делением, без всяческих шуро-мур.
Чтобы они не попадали в ситуации, подобные той, в которую угодил Семён Семёныч в Турции - не будь рядом Геши Козлодоева, один турецкий Аллах знает, чем бы это закончилось (впрочем, если верить Гайдаю, Семёныч угодил в ещё более пикантную ситуацию с участием Анны Сергеевны у себя на родине, из которой его вытащил уже не Геша, а управдом Плющ).
И вот какой казус приключился с четвёркой ярославских комсомольцев, оказавшихся в расmленном Бенилюксе в 70-е годы.