И ещё о том, против чего протестовали октябрята старшего пионерского возраста
Не против коррупции: едва ли в 12-16 лет человек может составить цепочку силлогизмов, связывающую пресловутый домик для уточки с жизненным уровнем своим и своих родителей. В лучшем случае, может повторить за Навальным его аргументацию, не слишком разобравшись в ней. Просто под этим предлогом (а что делать, если Навальный - вполне взрослый дяденька 40 лет от роду и борется против того, что беспокоит именно его, а других лидеров йок?) мелкие борются против явлений, описанных под катом.
И для того, чтобы резко поднять уровень патриотизма и лояльности мелочи, требуется не нагнетать его с ряжеными казаками, ушастые просто в порядке самозащиты приобретут и доведут до state of the art искусство троемыслия: думать одно, говорить другое, а делать третье. Вспомним, что среди полицаев было очень немало вчерашних комсомольцев, громогласно славивших Сталина до начала войны. Полицай/бургомистр/староста/каратель как мужик 45-50 лет из бывших кулаков, не просыхающий от самогона - это стереотип советского кинематографа, в реале всё было иначе - киношникам бы хер разрешили показать правду: она свидетельствовала о грандиозном проёбе в молодёжной политике сталинской ВКП(б). А ведь как выжигали инакомыслие в течение всех поздних 20-х и 30-х годов, по идее, не должен был бы выжить ни один антикоммунист, а их оказалось сотни тысяч.
Лицемерить, как показала практика времён не только немецкой оккупации, но и перестройки, умеют с малого возраста все, кроме добродушных и наивных в силу наличия лишней хромосомы даунят: профессиональные комсомольцы, начавшие свои карьеры в старших и даже средних классах школы, переобулись в прыжке. И не потому, что аргументация Коротича и Яковлева была столь убедительной, что преодолела у них всю коммунистическую индоктринацию, усердно вдалбливаемую системой, а потому, что они и им подобные думали так ещё при Сталине, но знали, где, как и что можно говорить, чтобы не выебали во все щели.
Если диссидентов, которых на всю страну было полтора человека, занимали гуманитарные права в их западной трактовке, а взрослых обывателей - убогость быта (да, да, та самая труднодоступная за МКАДом колбаса, космический полёт Гагарина и образ Фиделя на хлеб не положишь и на завтрак не съешь), то молодых - откровенная дубовая антимолодёжность совка, которую пытаются воскресить под иным соусом.
А сейчас, чтобы вернуть лояльность мелкоты (которая рано или поздно вырастет, если только не перестрелять её в полном составе), надо просто разогнать ссаными тряпками климактерическую мизулино-милоновскую кодлу и откатить взад всё, что она нашароёбила в законодательстве.
В России все попытки удержания юношества на пути истинном оказываются заранее мертворожденными. Сам этот истинный путь в современной России представляет собой чудовищную картину: зрелые русские буквально перманентно прыгают на цыпочках - тут не репостни, тут не оскорби. Люди, искренне желающие сказать детям, что пить, курить и материться - это плохо, неизбежно на третьем слове скатываются в тирады о защите рубежей нашей многострадальной Родины.
Сегодня в России не просто правит деревня, пытающаяся, не сходив в баню, навязать городу свой жизненный уклад, но правит деревня пожилая, что ясно считывается по электоральной демографии, основному адресату публичных выступлений правящей верхушки, элементарно - по возрасту этой правящей верхушки, а также возрасту тех людей, которые сегодня в России создают самый непримиримый дискурс «борьбы с чуждыми ценностями». Это бабки в платках поют молитвы на сходе против производства презервативов в богоспасаемом населенном пункте, это седые мужики с бородами, с одной стороны, машут кадилами, а с другой - надевают папахи и ссут в баночки, готовясь к походам в культурные институции. Посмотрите на лица молодых депутатов, чиновников и политических функционеров - в меру круглые, со стеклянными глазами и короткой прореженной челочкой. Эти люди в широких галстуках в свои двадцать пять выглядят на все сорок, а в сорок будут выглядеть так же, как сейчас, только немного обрюзгшими. Молодость в России запретна, неприлична.
В английском языке существует молодой термин juvenoia - ювенильная паранойя. Наряду с моральной паникой она имеет отношение к радикальному преувеличению или воображению на ровном месте якобы существующих в среде молодых людей проблем морально-нравственного и культурного характера. Новости о «группах смерти» и смерти от наркотиков - прекрасный повод для моральной паники. Российское общество время от времени погружается в это состояние и только тогда вспоминает о собственных детях. То, что 90% выпускников детдомов и интернатов не имеют шанса на жизнь нормальнее тюремной или алкогольной, никого не интересует; главное, что пидорасам из США не отдали. Доминирующая модель отношения к молодому поколению - или подозрительное недоверие, или откровенное паникерство: куда катится?! Постоянные угрозы - обвинения пабликов и какой-нибудь аниме-культуры в деструктивности - только усиливают закрытость этих сообществ, нежелание детей коммуницировать. Это не вызывает в подростках ничего, кроме ощущения, что в них не верят, их не рассматривают как самостоятельных людей.
Откат к архаическому способу мышления непосредственно сказывается на моделях взаимодействия с детьми. Поколение Z не понимает фразы «просто нельзя - и все». Они готовы сотрудничать, но только если с ними аргументированно разговаривают, они все меньше и меньше подвержены манипулированию. Но кто из обычных русских людей готов сегодня с детьми разговаривать? Как это принято в архаических обществах, дети опять становятся неким придатком к семье, у которого есть только обязанности и нет никаких прав, чьи интересы рассматриваются как девиация, чье существование не представляется комплексным и сложным, оно упрощено до уровня нескольких примитивных функций: «От тебя че требуется? Учись, по дому помогай, родителей слушайся». Молодые люди растеряны. Когда все, что они получают от общества взрослых людей, - это поезд, идущий в пятнадцатый век, они под этот поезд ложатся.
Авторы - Светлана Ерпылёва и Егор Сенников
Источник.
И для того, чтобы резко поднять уровень патриотизма и лояльности мелочи, требуется не нагнетать его с ряжеными казаками, ушастые просто в порядке самозащиты приобретут и доведут до state of the art искусство троемыслия: думать одно, говорить другое, а делать третье. Вспомним, что среди полицаев было очень немало вчерашних комсомольцев, громогласно славивших Сталина до начала войны. Полицай/бургомистр/староста/каратель как мужик 45-50 лет из бывших кулаков, не просыхающий от самогона - это стереотип советского кинематографа, в реале всё было иначе - киношникам бы хер разрешили показать правду: она свидетельствовала о грандиозном проёбе в молодёжной политике сталинской ВКП(б). А ведь как выжигали инакомыслие в течение всех поздних 20-х и 30-х годов, по идее, не должен был бы выжить ни один антикоммунист, а их оказалось сотни тысяч.
Лицемерить, как показала практика времён не только немецкой оккупации, но и перестройки, умеют с малого возраста все, кроме добродушных и наивных в силу наличия лишней хромосомы даунят: профессиональные комсомольцы, начавшие свои карьеры в старших и даже средних классах школы, переобулись в прыжке. И не потому, что аргументация Коротича и Яковлева была столь убедительной, что преодолела у них всю коммунистическую индоктринацию, усердно вдалбливаемую системой, а потому, что они и им подобные думали так ещё при Сталине, но знали, где, как и что можно говорить, чтобы не выебали во все щели.
Если диссидентов, которых на всю страну было полтора человека, занимали гуманитарные права в их западной трактовке, а взрослых обывателей - убогость быта (да, да, та самая труднодоступная за МКАДом колбаса, космический полёт Гагарина и образ Фиделя на хлеб не положишь и на завтрак не съешь), то молодых - откровенная дубовая антимолодёжность совка, которую пытаются воскресить под иным соусом.
А сейчас, чтобы вернуть лояльность мелкоты (которая рано или поздно вырастет, если только не перестрелять её в полном составе), надо просто разогнать ссаными тряпками климактерическую мизулино-милоновскую кодлу и откатить взад всё, что она нашароёбила в законодательстве.
В России все попытки удержания юношества на пути истинном оказываются заранее мертворожденными. Сам этот истинный путь в современной России представляет собой чудовищную картину: зрелые русские буквально перманентно прыгают на цыпочках - тут не репостни, тут не оскорби. Люди, искренне желающие сказать детям, что пить, курить и материться - это плохо, неизбежно на третьем слове скатываются в тирады о защите рубежей нашей многострадальной Родины.
Сегодня в России не просто правит деревня, пытающаяся, не сходив в баню, навязать городу свой жизненный уклад, но правит деревня пожилая, что ясно считывается по электоральной демографии, основному адресату публичных выступлений правящей верхушки, элементарно - по возрасту этой правящей верхушки, а также возрасту тех людей, которые сегодня в России создают самый непримиримый дискурс «борьбы с чуждыми ценностями». Это бабки в платках поют молитвы на сходе против производства презервативов в богоспасаемом населенном пункте, это седые мужики с бородами, с одной стороны, машут кадилами, а с другой - надевают папахи и ссут в баночки, готовясь к походам в культурные институции. Посмотрите на лица молодых депутатов, чиновников и политических функционеров - в меру круглые, со стеклянными глазами и короткой прореженной челочкой. Эти люди в широких галстуках в свои двадцать пять выглядят на все сорок, а в сорок будут выглядеть так же, как сейчас, только немного обрюзгшими. Молодость в России запретна, неприлична.
В английском языке существует молодой термин juvenoia - ювенильная паранойя. Наряду с моральной паникой она имеет отношение к радикальному преувеличению или воображению на ровном месте якобы существующих в среде молодых людей проблем морально-нравственного и культурного характера. Новости о «группах смерти» и смерти от наркотиков - прекрасный повод для моральной паники. Российское общество время от времени погружается в это состояние и только тогда вспоминает о собственных детях. То, что 90% выпускников детдомов и интернатов не имеют шанса на жизнь нормальнее тюремной или алкогольной, никого не интересует; главное, что пидорасам из США не отдали. Доминирующая модель отношения к молодому поколению - или подозрительное недоверие, или откровенное паникерство: куда катится?! Постоянные угрозы - обвинения пабликов и какой-нибудь аниме-культуры в деструктивности - только усиливают закрытость этих сообществ, нежелание детей коммуницировать. Это не вызывает в подростках ничего, кроме ощущения, что в них не верят, их не рассматривают как самостоятельных людей.
Откат к архаическому способу мышления непосредственно сказывается на моделях взаимодействия с детьми. Поколение Z не понимает фразы «просто нельзя - и все». Они готовы сотрудничать, но только если с ними аргументированно разговаривают, они все меньше и меньше подвержены манипулированию. Но кто из обычных русских людей готов сегодня с детьми разговаривать? Как это принято в архаических обществах, дети опять становятся неким придатком к семье, у которого есть только обязанности и нет никаких прав, чьи интересы рассматриваются как девиация, чье существование не представляется комплексным и сложным, оно упрощено до уровня нескольких примитивных функций: «От тебя че требуется? Учись, по дому помогай, родителей слушайся». Молодые люди растеряны. Когда все, что они получают от общества взрослых людей, - это поезд, идущий в пятнадцатый век, они под этот поезд ложатся.
Авторы - Светлана Ерпылёва и Егор Сенников
Источник.