Девальвация понятий
Ситуация напоминала историю с пастушком и мнимым волком. Назвав несколько раз волком отсутствие такового, он добился того, что когда волк всё же прибыл, никто ему не поверил. Нечто похожее происходило в своё время с понятием буржуазной идеологии.
По сути, принцип буржуазной идеологии довольно прост, и эти идеи разделяют экономические либералы (включая тех, кто придерживается крайнего проявления этой доктрины - идей либертарианства) и даже отчасти социал-демократы, призывающие к компромиссу между трудом и капиталом. Она утверждает, что наилучшей формой экономики является капиталистическая экономика и требует сохранения в той или иной мере свободы предпринимательства и прав на присвоение владельцем средств производства произведённой работниками прибавочной стоимости.
Применительно к искусству, включая литературу, ярко выраженным носителем этих идей была разве что Айн Рэнд, а умеренными - любой иностранный автор, не критиковавший существующих капиталистических порядков (не за «пошлость» буржуа, среди деревенских пеньков, руководивших Советским Союзом, пошляков, в смысле банальности вкусов и узости кругозора, а не похабели, было более чем достаточно, а именно за эксплуатацию трудящихся), а принимавший их как должное.
В этом плане носителем буржуазной идеологии можно признать любого западного писателя, упоминающего, что некий персонаж владел чем-то в качестве частной собственности и не призывающий к национализации этого предприятия или хотя бы не обличающий капиталиста за присвоение продуктов труда работников (а Шекспир, не выводивший королей и графинов с маркизетами олицетворением абсолютного зла - соответственно, проводник феодальной идеологии, хотя не столь явный и бессовестный, как Бертран де Борн). Скажем, Жюль Верн спокойно признавал право лорда Гленарвана владеть морской яхтой (и эксплуатировать её экипаж) и не разражался по этому поводу филиппиками - тем не менее, советская цензура не запрещала его книги, а педагоги даже рекомендовали в качестве чтения для ушастых октябрят.
Если же говорить о других видах искусства, помимо литературы, кино и театра, где какие-то идеи можно выразить напрямую словами, то вообще непонятно, каким именно способом их создатели могли прославлять капиталистические порядки. Тем не менее, с завидной регулярностью советская пропаганда объявляла творчество художников-авангардистов буржуазной идеологической диверсией.
Не будучи поклонником художественного авангарда, я не сильно с ним знаком, но на что Гугл? Погуглив, просмотрел фотографии работ «пидараса» (по определению Хрущёва) Эрнста Неизвестного, а также скульптора Вадима Сидура и художника Ильи Кабакова (фамилии взял из Педивикии, кроме Неизвестного, прославившегося пикировкой с главой советского правительства, не знал ни одной фамилии деятелей художественного авангарда в СССР). Не скажу, что понравилось, вкусы в этом вопросе у меня довольно старомодные, но не увидел ни одной работы, которая подталкивала бы к мысли о том, что частная собственность на средства производства чем-то лучше общественной. Критики советского строя в любом его проявлении, даже не имеющего отношения к идеям социализма и коммунизма (скажем, бюрократической волокиты, которая может быть в государстве любого типа или повсеместного хамства), также не было.
Непонятность для широких масс трудящихся - это тоже не критерий. Большинство трудящихся страны не находила ничего хорошего в музыке Моцарта, Бетховена или Мусоргского, предпочитая что-то попроще, в диапазоне от официально признанных Аллы Пугачёвой, Муслима Магомаева и Людмилы Зыкиной до нелегального блатного шансона и подпадающих под статьи кодекса об административных правонарушениях матерных частушек. Тем не менее, государство усиленно пропагандировало непонятное и безразличное большинству населения классическое искусство (и правильно делало), хотя для широких масс оно было не сильно привлекательней творчества авангардистов Малера (в музыке), Мунка (в изобразительном искусстве) или Баланчина (в балете).
Иными словами, ярлыки «буржуазная идеология» и «буржуазная идеологическая диверсия» лепились от балды. Что не понравилось чинуше, в своё время успешно избежавшего работы по реальным способностям - крутить коровам хвосты или грузить ящики с дешёвым портвейном в подсобное помещение гастронома - и пристроившегося руководить культурой, то и признавалось буржуазным. В итоге, понятие буржуазной идеологии в СССР лишилось всякого смысла, поскольку утратило связь со своим истинным содержанием.
По сути, принцип буржуазной идеологии довольно прост, и эти идеи разделяют экономические либералы (включая тех, кто придерживается крайнего проявления этой доктрины - идей либертарианства) и даже отчасти социал-демократы, призывающие к компромиссу между трудом и капиталом. Она утверждает, что наилучшей формой экономики является капиталистическая экономика и требует сохранения в той или иной мере свободы предпринимательства и прав на присвоение владельцем средств производства произведённой работниками прибавочной стоимости.
Применительно к искусству, включая литературу, ярко выраженным носителем этих идей была разве что Айн Рэнд, а умеренными - любой иностранный автор, не критиковавший существующих капиталистических порядков (не за «пошлость» буржуа, среди деревенских пеньков, руководивших Советским Союзом, пошляков, в смысле банальности вкусов и узости кругозора, а не похабели, было более чем достаточно, а именно за эксплуатацию трудящихся), а принимавший их как должное.
В этом плане носителем буржуазной идеологии можно признать любого западного писателя, упоминающего, что некий персонаж владел чем-то в качестве частной собственности и не призывающий к национализации этого предприятия или хотя бы не обличающий капиталиста за присвоение продуктов труда работников (а Шекспир, не выводивший королей и графинов с маркизетами олицетворением абсолютного зла - соответственно, проводник феодальной идеологии, хотя не столь явный и бессовестный, как Бертран де Борн). Скажем, Жюль Верн спокойно признавал право лорда Гленарвана владеть морской яхтой (и эксплуатировать её экипаж) и не разражался по этому поводу филиппиками - тем не менее, советская цензура не запрещала его книги, а педагоги даже рекомендовали в качестве чтения для ушастых октябрят.
Если же говорить о других видах искусства, помимо литературы, кино и театра, где какие-то идеи можно выразить напрямую словами, то вообще непонятно, каким именно способом их создатели могли прославлять капиталистические порядки. Тем не менее, с завидной регулярностью советская пропаганда объявляла творчество художников-авангардистов буржуазной идеологической диверсией.
Не будучи поклонником художественного авангарда, я не сильно с ним знаком, но на что Гугл? Погуглив, просмотрел фотографии работ «пидараса» (по определению Хрущёва) Эрнста Неизвестного, а также скульптора Вадима Сидура и художника Ильи Кабакова (фамилии взял из Педивикии, кроме Неизвестного, прославившегося пикировкой с главой советского правительства, не знал ни одной фамилии деятелей художественного авангарда в СССР). Не скажу, что понравилось, вкусы в этом вопросе у меня довольно старомодные, но не увидел ни одной работы, которая подталкивала бы к мысли о том, что частная собственность на средства производства чем-то лучше общественной. Критики советского строя в любом его проявлении, даже не имеющего отношения к идеям социализма и коммунизма (скажем, бюрократической волокиты, которая может быть в государстве любого типа или повсеместного хамства), также не было.
Непонятность для широких масс трудящихся - это тоже не критерий. Большинство трудящихся страны не находила ничего хорошего в музыке Моцарта, Бетховена или Мусоргского, предпочитая что-то попроще, в диапазоне от официально признанных Аллы Пугачёвой, Муслима Магомаева и Людмилы Зыкиной до нелегального блатного шансона и подпадающих под статьи кодекса об административных правонарушениях матерных частушек. Тем не менее, государство усиленно пропагандировало непонятное и безразличное большинству населения классическое искусство (и правильно делало), хотя для широких масс оно было не сильно привлекательней творчества авангардистов Малера (в музыке), Мунка (в изобразительном искусстве) или Баланчина (в балете).
Иными словами, ярлыки «буржуазная идеология» и «буржуазная идеологическая диверсия» лепились от балды. Что не понравилось чинуше, в своё время успешно избежавшего работы по реальным способностям - крутить коровам хвосты или грузить ящики с дешёвым портвейном в подсобное помещение гастронома - и пристроившегося руководить культурой, то и признавалось буржуазным. В итоге, понятие буржуазной идеологии в СССР лишилось всякого смысла, поскольку утратило связь со своим истинным содержанием.