Как е**я жизнь спасает
Причём, жизнь не какого-то там хипстера, а самого Лихачёва, в честь которого назван ЗИЛ. Так что, советскому начальству стоило бы после изобретения пенициллина смягчить цензуру ндравов.
В фильме впервые в отечественном кинематографе был воссоздан эпизод террористического акта, предпринятый левыми эсерами и «анархистами подполья» 25 сентября, когда во время заседания Московского комитета партии в Леонтьевском переулке в здание МК была брошена бомба. Террористы метили в Ленина, который должен был присутствовать на этом заседании, но ошиблись - Ильич в тот день туда так и не приехал. От взрыва рухнули стены и потолок зала, в результате чего были убиты 12 человек, в том числе секретарь МК Владимир Загорский (Лубоцкий), пытавшийся выбросить бомбу в окно (в фильме эту роль сыграл Валерий Золотухин). От взрыва должен был погибнуть и будущий основатель ЗИЛа 25-летний Иван Лихачев, однако его спасла от неминуемой гибели… любовь. Этот эпизод впоследствии красочно живописует писатель Юрий Нагибин в повести «Моя золотая теща», где Лихачев выведен под именем Василия Кирилловича Звягинцева. Послушаем рассказ писателя, которому на определенном этапе жизненного пути довелось быть мужем дочери знаменитого деятеля отечественного автомобилестроения:
«Меня давно занимала памятная доска на одном из старых зданий по Леонтьевскому переулку. Там сообщалось о гибели большой группы депутатов Московского Совета от взрыва эсеровской бомбы. Я вспомнил, что Василий Кириллович был депутатом Моссовета первого созыва, почему же его пощадила судьба?
С таким вопросом я обратился к своему тестю за общим завтраком.
- Папка бы тоже погиб, если б не я, - сказала Татьяна Алексеевна (жена Звягинцева. - Ф. Р.). - Я прибежала к нему на свиданку. Он вышел, мы стали обжиматься за углом. Тут как рванет!..
- Ну ладно! - буркнул Звягинцев. - Поехала!..
Он громко рыгнул - непременный ритуал, свидетельствующий о сытости: «Уф, обожрался!» - и вылез из-за стола. Он явно был смущен воспоминаниями Татьяны Алексеевны. Это напомнило мне Максима Горького, который краснел, если в присутствии женщины произносили слово «штаны», что не мешало ему при такой мимозности сожительствовать со своей снохой.
- Подумаешь, какой стеснительный! - сказала ему в спину Татьяна Алексеевна и в пряной чосеровской манере поведала о волнующем мгновении юности, где любовь и смерть соединились в едином клубке.
Едва обняв ее, Звягинцев хотел вернуться на заседание, но она расстегнула ему ширинку и, несмотря на неудобство положения и недостаточную изолированность места - правда, дело шло к вечеру, и фонари не горели, - сумела принять его в себя. Но он никак не мог приспособиться и норовил уйти, и тут как ахнет! От испуга он кончил, она тоже - впервые в жизни - и понесла Гальку.
- Значит, я дитя взрыва? - удивилась Галя. Татьяна Алексеевна кивнула и добавила несколько смачных подробностей о кусках окровавленного человеческого мяса, достигших их, - от взрыва погибли и люди, находившиеся снаружи. А на решетчатой ограде повис мужской член во всем наборе, припомнила сказительница. Я был уверен, что эта деталь появится, без нее былина была бы неполной…»
Источник.
В фильме впервые в отечественном кинематографе был воссоздан эпизод террористического акта, предпринятый левыми эсерами и «анархистами подполья» 25 сентября, когда во время заседания Московского комитета партии в Леонтьевском переулке в здание МК была брошена бомба. Террористы метили в Ленина, который должен был присутствовать на этом заседании, но ошиблись - Ильич в тот день туда так и не приехал. От взрыва рухнули стены и потолок зала, в результате чего были убиты 12 человек, в том числе секретарь МК Владимир Загорский (Лубоцкий), пытавшийся выбросить бомбу в окно (в фильме эту роль сыграл Валерий Золотухин). От взрыва должен был погибнуть и будущий основатель ЗИЛа 25-летний Иван Лихачев, однако его спасла от неминуемой гибели… любовь. Этот эпизод впоследствии красочно живописует писатель Юрий Нагибин в повести «Моя золотая теща», где Лихачев выведен под именем Василия Кирилловича Звягинцева. Послушаем рассказ писателя, которому на определенном этапе жизненного пути довелось быть мужем дочери знаменитого деятеля отечественного автомобилестроения:
«Меня давно занимала памятная доска на одном из старых зданий по Леонтьевскому переулку. Там сообщалось о гибели большой группы депутатов Московского Совета от взрыва эсеровской бомбы. Я вспомнил, что Василий Кириллович был депутатом Моссовета первого созыва, почему же его пощадила судьба?
С таким вопросом я обратился к своему тестю за общим завтраком.
- Папка бы тоже погиб, если б не я, - сказала Татьяна Алексеевна (жена Звягинцева. - Ф. Р.). - Я прибежала к нему на свиданку. Он вышел, мы стали обжиматься за углом. Тут как рванет!..
- Ну ладно! - буркнул Звягинцев. - Поехала!..
Он громко рыгнул - непременный ритуал, свидетельствующий о сытости: «Уф, обожрался!» - и вылез из-за стола. Он явно был смущен воспоминаниями Татьяны Алексеевны. Это напомнило мне Максима Горького, который краснел, если в присутствии женщины произносили слово «штаны», что не мешало ему при такой мимозности сожительствовать со своей снохой.
- Подумаешь, какой стеснительный! - сказала ему в спину Татьяна Алексеевна и в пряной чосеровской манере поведала о волнующем мгновении юности, где любовь и смерть соединились в едином клубке.
Едва обняв ее, Звягинцев хотел вернуться на заседание, но она расстегнула ему ширинку и, несмотря на неудобство положения и недостаточную изолированность места - правда, дело шло к вечеру, и фонари не горели, - сумела принять его в себя. Но он никак не мог приспособиться и норовил уйти, и тут как ахнет! От испуга он кончил, она тоже - впервые в жизни - и понесла Гальку.
- Значит, я дитя взрыва? - удивилась Галя. Татьяна Алексеевна кивнула и добавила несколько смачных подробностей о кусках окровавленного человеческого мяса, достигших их, - от взрыва погибли и люди, находившиеся снаружи. А на решетчатой ограде повис мужской член во всем наборе, припомнила сказительница. Я был уверен, что эта деталь появится, без нее былина была бы неполной…»
Источник.