Я князь-Григорию и вам священника в Вольтеры дам
Ещё с середины 30-х годов советское руководство стало стремительно отходить от марксизма-ленинизма, как не соответствующего его планам в отношении страны, а также характеристикам и объективным возможностям государства и общества. Однако риторика оставалась марксистско-ленинской до самого последнего момента (да и в наши дни немалая часть выступающих против демонтажа памятников Ленину на Украине едва ли владеет самыми элементарными основами марксистско-ленинского учения). Причины этого неплохо иллюстрирует отрывок из биографии французского коллаборациониста времён Виши Морраса: будучи противником христианства (даже не религиозно-индифферентным человеком, а противником христианства на уровне его сути), он, тем не менее, выступал за рост влияния Католической Церкви на общественную жизнь (если кто не в курсе, Римско-Католическая Церковь является одной из христианских, наряду с РПЦ, Лютеранской и иными церквями).
Примерно такой же позиции в отношении православия придерживался один из руководителей дореволюционного Союза русского народа Г.Г.Замысловский - соратников, среди которых было немало клириков и просто верующих, шокировало его полное безразличие к религии, хотя в публичных выступлениях он неизменно поддерживал РПЦ.
Иными словами, власти рассматривали марксизм-ленинизм в своём изложении (Моррас - католицизм, а Замысловский - православие) как один из способов загона быдла™ в стойло, а не как всесильное и верное учение по формулировке Ленина. Может только выражались немного изящнее по данному поводу, но суть та же самая.
Вполне возможно, что башибузук Цорионов на самом деле верующий (хотя возможен вариант, что валяет Ваньку на манер своего дореволюционного прототипа Сергея Труфанова, который вышел из православия как только его честолюбивым планам наступил облом). Но вот по поводу христианского мировоззрения его операторов допустимы весьма обоснованные сомнения. И вполне возможно, что Христа эксплуатируют в низменных целях заведомые противники христианства, что является богохульством и профанацией христианства намного большего масштаба, чем любые танцы девок в алтаре, хоть в балаклавах, хоть вообще без какого-либо прикрытия тел и лиц. Но верующие почему-то не спешат заявить о том, что их чувства оскорблены.
Получивший образование в частных католических школах, Моррас вырос, по его собственным словам, «законченным эпикурейцем и атомистом», рационалистом и критиком «иудеохристианства». «Моррас приемлет Церковь и не приемлет Евангелие. Он жаждет папу, а не Христа, - отметил его старший друг Морис Баррес. - У него есть обобщающая система, в которой он, подобно Огюсту Конту, отводит место католицизму. Для Церкви это неприемлемо».
«Какой трактат можно написать, - делился Моррас в феврале 1898 г. с Барресом, - об интеллектуальном упадке как следствии христианского духа, который: 1) ниспроверг Римскую империю; 2) разложил в XVI веке католическую цивилизацию чтением Библии на языке простонародья; 3) возбудил Руссо, вызвал Революцию, возвел мораль в сан сверх-науки и сверх-политики; 4) дал нам теологию индивидуума, теорию чистой анархии». Однако он почитал католическую церковь как основу западной цивилизации, хранительницу ее традиций и воплощение иерархии, порядка, дисциплины, которых так не хватало в современной жизни.
Ученик и последователь Морраса, католик Анри Массис, признав учителя «неверующим», удовлетворенно цитировал его слова: «Кто удаляется от твердой философии католицизма, тот удаляется от любой прочной гармонии справедивости и пользы, интересов и прав, духа и действия».
«Мы от всего сердца молим Господа о том, - писал Моррасу в 1913 г. молодой католик Эрнест Псикари, - чтобы Он даровал вам свет веры, потому что вы больше, чем кто-либо, заслуживаете блаженного мира, который только она может дать, и потому что вы остаетесь несравненным защитником этой веры».
Источник.
