По направлению к Розановой. Часть 1.
В ГЭС-2 идёт интересная выставка, посвящённая Ольге Розановой и тем, кто считается её последователями и на кого она повлияла. Современная часть, увы, малоинтересна, есть несколько неплохих работ, но в основном шлак. Зато из работ Розановой получилась отличная ретроспектива, охватывающая весь её короткий, но яркий творческий путь. Так что кто в Москве или будет там, крайне рекомендую посетить, тем более, что билеты в ГЭС-2 бесплатные и ажиотажа нет.
И немного контекста, чтобы было более понятно, о чём будет идти речь. Те, кто легко расшифруют строчку «ОР-ЛП-НГ-АЭ-ВС-НУ», могут сразу идти под кат смотреть картины, а для оставшихся будут подробности. В начале XX века художественная жизнь в России просто кипит. Живописцы осваивают новые стили, основывают общества единомышленников, постоянно дискутируют о том, каким должно быть искусство, пытаются изобрести что-то новое. В принципе, ничего, такого, чего не было бы в других крупных столицах, но было одно отличие, которое потом назовут «Амазонки русского Авангарда». Такого количества заметных женщин, которые были не на вторых ролях, а шли вровень с лидерами искусства, более не было нигде. Собственно, та тестовая строка в начале абзаца это просто их имена, которые хорошо известны всем, кто интересовался авангардным искусством. Это Ольга Розанова, Любовь Попова, Наталья Гончарова, Александра Экстер, Варвара Степанова и Надежда Удальцова.
Ольга Розанова не зря стоит первой в этом списке. Она была одной из самых заметных и деятельных художниц своего времени. После приезда в Петербург она вошла в художественное объединение «Союз молодёжи» и быстро стала одним из ведущих его членов. Она участвует в каждой выставке, пишет статьи и манифесты, участвует в дебатах, договаривается с другими группами о совместных выставках. Ну и конечно, с чисто художественной стороны она работает в самых актуальных стилях.
Первая часть посвящена началу творческого пути Розановой. Как говорится, сколько искусствоведов, столько и мнений, кто-то считает, что это примитивизм, кто-то считает, что фовизм, кто-то, что это и то, и другое. Я считаю, что она всё же ближе к фовизму: цвет играет в картинах ведущую роль, а изображения предметов не столько упрощены, сколько выполнены в минимально необходимом виде.
Итак, одна из самых ранних картин. На доме слева Ольга ещё пишет реалистичную рустовку, хотя она в общем-то здесь не особо и нужна, но, видимо, сказывается привычка. но остальная часть картины это уже чистая композиция и настроение сцены. Тут интересна работа цветом: сама картина в основном сшита чередующимся контрастом красного и зелёного, но добавление второго основного цвета в виде синего пятна в центре картины даёт точку фокуса, которая объединяет кучку разнородных элементов в единое целое.
В этой картине Розанова использует и композицию, и цвет. Ветви голых деревьев образуют кулисы, которые направляют наш взгляд на главного героя этой картины, красный дом. К нему же ведёт перспектива аллеи, хотя дом смещён чуть левее и выше, и эта легкая несимметричность оживляет картину. Если на предыдущем полотне акцент был синим, то здесь синий один из основных цветов, поддержанный жёлтым цветом опавших листьев на нижней половине. А красный, контрастный им обоим, дополнительно приковывает внимание к дому.
Чисто с художественной точки зрения это далеко не лучшая работа Розановой, но она интересна тем, что в ней видно, как менялась манера письма в поисках своего стиля. Стал увереннее и сильнее мазок, появилось больше оттенков, явно видно попытку изменения перспективы. К сожалению, среди технических новаций забылась композиция, и хотя кусочно картина хороша, как единое целое она не смотрится.
Портрет сестры это одна из работ Розановой, принесших ей известность. Кроме некоторой фривольности и некоторой насмешки над принятыми в то время дамскими портретами, стоит обратить внимание на тонкую работу с цветом. Преувеличенная шляпа кроме того, что играет роль контрастного обрамления для лица, ещё и очень хорошо уравновешивает туфли с ногами в чулках и закрывает часть картины с фигурой. Далее глубокий синий цвет визуально выделяет фигуру, одетую в фиолетовое платье, то бишь в соседний слева цвет, и дополняется зеленой драпировкой (а зелёный у нас сосед соответственно справа). Ну и канон предусматривает иметь на дамском портрете какую-нибудь красивость, и Розанова в стиле нашего всего «На, вот, возьми её скорей», вписывает в оставшийся кусок полотна разухабистый натюрморт с совершенно другим набором цветов, но при этом он прекрасно держится в картине за счёт основного красного скатерти и цветов, дополняющего синий кушетки.
На этом натюрморте тоже интересное цветовое решение. Обычно художники предпочитают использовать тепло-холодный контраст, то есть если предмет имеет тёплый цвет, то фон лучше сделать холодным. Но тут Розанова пишет тёплые цветы на тёплом фоне, а холодные преимущественно на холодном. Казалось бы, натюрморт должен распасться на две части, но добавляются ярким контрастом сердцевинки ромашек на вазе, и получается точка фокуса, схватывающая натюрморт в одно целое.
Этот натюрморт более интересен с точки зрения работы с цветом и композицией. Центром, очевидно, является бирюзовая коробка. Вместе с розовым цветков и жёлым фона они образуют гармоничную триаду цветов, которая образует ядро натюрморта. Зеленый листьев пристёгивается к цветкам как дополнительный цвет, и таким же образом коричневый горшков к бирюзе коробки. Стратегически поставленная нейтрально-серая ваза служит сразу двум целям: вместе с рамкой организует визуальную диагональ, а также обособляет пустые горшки в отдельное пятно. Оно, в свою очередь, уравновешивает пятно коробки, а также вместе с горшком с цветком организует другую диагональ, и у нас получается хорошая устойчивая композиция. Вот казалось бы, такая простая картина, но на сколько она на самом деле продумана.
Эта работа предвестник перехода к новому стилю. Цветастая скатерь с приветом от Матисса, а вот порванное пространство это уже начинает просачиваться футуризм «Ослиного хвоста», который как раз в 1912 году скооперировался с «Союзом Молодёжи» на нескольких выставках.
И на этой картине футуризм продолжает просачиваться. Хотя само построение картины более, чем традиционно, занавесь оказывается в зеркале, отражение сползает на стол, изгиб горлышка вазы уползает в пространство. Кстати, это явно та же самая ваза, что была изображена на первом натюрморте, но если там она была самостоятельным объектом, то здесь уже просто превращается в феномен восприятия.
И напоследок серия игральных карт, которую несколько лет писала Розанова. Всего было создано 15 картин, но около половины утрачено, или по крайней мере о них ничего не известно. Так что полной колоды, к сожалению, нам не досталось. Также ходит версия, что эти карты являются портретами друзей и коллег Розановой. Например, трефовый король может быть портретом композитора Михаила Матюшина. Он прежде всего известен авангардной оперой «Победа над Солнцем», костюмы и декорации которой готовил Казимир Малевич, и среди этих декорация впервые появилась тема черного квадрата.
В роли дамы пик некоторые видят Наталью Гончарову, что на мой взгляд крайне сомнительно. Тут гораздо больше от традиционного представления карты, чем внешности или характера Гончаровой.
А вот это уже практически переход к кубофутуризму с его аналитическим расчленением и одновременным представлением объектов во времени и пространстве
Бубновая дама тоже считается воплощением одной из амазонок авангарда, Александры Экстер. Опять же, я тут не вижу сходства ни стилистического, ни физического. А вот кубофутуризма полно: и динамика тела, и ломаные руки, и использование текста как элемента картины.
У валета червей тоже есть предполагаемый прототип, Алексей Кручёных. Поэт, соратник Хлебникова и Бурлюка, изобретатель зауми и автор известного стихотворения «Дыр бул щыл». Вот тут, пожалуй, связь можно признать, есть что-то и во внешности, и в характере близкое к этой карте. Опять же, учитывая очень тёплые отношения Розановой и Кручёных, валет червей - очень подходящая карта
На этом первый период творчества Розановой и первая часть обзора закончена. Если руки дойдут, будет и вторая, про чистый кубофутуризм.