(no subject)
Студенты медицинских вузов, по слухам, переболевают половиной изучаемых болезней.
Надзиратели на зоне проживают свою жизнь в таком же заключении, как и их подопечные.
Когда твой ребенок идет в школу, ты идешь туда вместе с ним. Заново, хоть когда-то, пуская слезу на выпускном, очень радовался, что наконец-то всё!
Если другой твой ребенок по умолчанию внесен в черные списки мальчишей-плохишей, то как не крутись, ты будешь отгребать вместе с ним. Христос взял на себя грехи всего человечества. Мать берет на себя всё, чем грешат ее дети.
Я снова учусь в школе. Я плохо веду себя в саду. У меня тренировки каждый день, домашние задания по вечерам, в перерывах я впахиваю по 2 смены уборщицей дома.
И лишь изредка я слышу тихий писк моего измученного Я: а моя жизнь в этом всём где? Есть ли она у меня?
Я пытаюсь нащупать ее, уложив детей спать. Я наливаю себе немного коньяка. Отличного такого коньяка. Читаю ЖЖ или книгу.
Я сажусь рядом с мужем, он всегда смотрит какой-нибудь спорт. Прижимаюсь, думаю: раз у меня есть он, значит, и личная жизнь тоже есть. Личная - это означает своя, собственная.
-А давай поедем куда-нибудь на выходные? -пристаю.
-А куда ты хочешь?
Я хочу, например, в Вильнюс. Или Петербург. Киев. Куда-нибудь в Европу, ходить по магазинам, кафе, просто бродить по улицам, обязательно незнакомым, заблуждаться, потом радоваться, что нашли дорогу обратно.
Или в Беловежскую пущу. Мы ездили, давно, там был густой запах хвои, дичь и травяные чаи в местном ресторане, какие-то звери в вольерах и блины в усадьбе деда мороза.
Или в Париж. Там, говорят, грязно, опасно и очень дорого, но в Париж обязательно надо хотеть.
И мы начинаем оживленно все это обсуждать, и все равно никуда не едем. У нас тренировки, режим, адаптация к саду. У него и у меня.
У меня часто спрашивают: а зачем тебе это второе высшее? Эта психология? Я обычно отвечаю что-нибудь очень правильное, например, что это очень поможет в моей работе журналиста, я буду такой узкопрофильный специалист. А что сказать? Что учеба, на которую мне приходится внаглую воровать свое собственное время у своей же собственной семьи, нужна была мне именно для этого: почувствовать, что у меня есть что-то свое, личное, важное.
Завтра я поеду на работу отвозить справку на лишение пособия. Попрошу, пожалуй, аккредитацию на местную неделю моды. Просто так, для себя.
А потом, кто знает, может возьму и позволю себя уговорить выйти из декрета. Не потому, что мне так нужно впахивать с 9 до 18.00, носиться по городу без обеда, чтоб написать эту норму - 5 материалов в день, дежурить по выходным и и все это за 2 млн. БР (или 233,1 доллара одного из местных банков на 19 сентября). 233, 1 доллара - это если очень, очень хорошо поработать, иначе куда меньше.
Я очень боюсь в этом водовороте собственной жизни потерять саму себя или подменить себя кем-то другим - несимпатичным, неинтересным, неживым, кем-то, кого бы мне совсем не хотелось видеть на своем месте.
Надзиратели на зоне проживают свою жизнь в таком же заключении, как и их подопечные.
Когда твой ребенок идет в школу, ты идешь туда вместе с ним. Заново, хоть когда-то, пуская слезу на выпускном, очень радовался, что наконец-то всё!
Если другой твой ребенок по умолчанию внесен в черные списки мальчишей-плохишей, то как не крутись, ты будешь отгребать вместе с ним. Христос взял на себя грехи всего человечества. Мать берет на себя всё, чем грешат ее дети.
Я снова учусь в школе. Я плохо веду себя в саду. У меня тренировки каждый день, домашние задания по вечерам, в перерывах я впахиваю по 2 смены уборщицей дома.
И лишь изредка я слышу тихий писк моего измученного Я: а моя жизнь в этом всём где? Есть ли она у меня?
Я пытаюсь нащупать ее, уложив детей спать. Я наливаю себе немного коньяка. Отличного такого коньяка. Читаю ЖЖ или книгу.
Я сажусь рядом с мужем, он всегда смотрит какой-нибудь спорт. Прижимаюсь, думаю: раз у меня есть он, значит, и личная жизнь тоже есть. Личная - это означает своя, собственная.
-А давай поедем куда-нибудь на выходные? -пристаю.
-А куда ты хочешь?
Я хочу, например, в Вильнюс. Или Петербург. Киев. Куда-нибудь в Европу, ходить по магазинам, кафе, просто бродить по улицам, обязательно незнакомым, заблуждаться, потом радоваться, что нашли дорогу обратно.
Или в Беловежскую пущу. Мы ездили, давно, там был густой запах хвои, дичь и травяные чаи в местном ресторане, какие-то звери в вольерах и блины в усадьбе деда мороза.
Или в Париж. Там, говорят, грязно, опасно и очень дорого, но в Париж обязательно надо хотеть.
И мы начинаем оживленно все это обсуждать, и все равно никуда не едем. У нас тренировки, режим, адаптация к саду. У него и у меня.
У меня часто спрашивают: а зачем тебе это второе высшее? Эта психология? Я обычно отвечаю что-нибудь очень правильное, например, что это очень поможет в моей работе журналиста, я буду такой узкопрофильный специалист. А что сказать? Что учеба, на которую мне приходится внаглую воровать свое собственное время у своей же собственной семьи, нужна была мне именно для этого: почувствовать, что у меня есть что-то свое, личное, важное.
Завтра я поеду на работу отвозить справку на лишение пособия. Попрошу, пожалуй, аккредитацию на местную неделю моды. Просто так, для себя.
А потом, кто знает, может возьму и позволю себя уговорить выйти из декрета. Не потому, что мне так нужно впахивать с 9 до 18.00, носиться по городу без обеда, чтоб написать эту норму - 5 материалов в день, дежурить по выходным и и все это за 2 млн. БР (или 233,1 доллара одного из местных банков на 19 сентября). 233, 1 доллара - это если очень, очень хорошо поработать, иначе куда меньше.
Я очень боюсь в этом водовороте собственной жизни потерять саму себя или подменить себя кем-то другим - несимпатичным, неинтересным, неживым, кем-то, кого бы мне совсем не хотелось видеть на своем месте.