День 4. На утро (в Кракове).
Сидя в баре под кодеином «выделяешь какое-то жизненно важное вещество», строчка В. Полозковой как нельзя лучше приходилась к этому моменту. Проведя какую-то странную ночь с поляком-хитчхайкером, мечтающим доехать до Италии и типичной Американкой. Понимаешь, что случайность - жизнь, но жизнь это не случайность.
Сидя в типичной польском варианте английского паба, где можно поесть и выпить - «Пьяльне», я рассматривал желтые обои. Это были старые советские газеты. Весь бар был украшен советской атрибутикой: пропагандическими плакатами, ламповыми телевизорами, стаканами с подставкой и т.п. Из одного из таких, я пил кофе и ждал пока голова пройдет.
-Два поляка три мнения - так охарактеризовал свой народ гид free guide ture, в которым мы в троем решили поучаствовать. Большой, харизматичный, облаченный во все черное, с черными нагеленными и зачесанными назад волосами поляк, был больше похож на ворона. Рассказывал он интересно, понятно и с юмором.
Там же я встретил двух французов - Бенжамин и Тонги. Первый преподаватель немецкого в городе Метз, второй уже пять месяцев живет в Кракове работает в колцентре, и не любит французов. Свою нелюбовь он объясняет, что все французы слишком «о себе»: наша культура, наш язык и т.д. После продолжительного разговора, Танги предложил мне присоединиться к их походу в церковь. Он хотел показать своему другу, одну странную для сегодняшней Франции вещь - костелы Польши полны, и полны они «свободомыслящей» молодежи.
Польша страна со свое историй и культурой, ей есть, чем гордится. И более всего они гордятся своей католической верой. Они искренне верят, что именно она спасла их от всех ненастий. Здесь в костелы люди ходят толпами. Среди них молодежь. В Европе не часто увидишь, как жегнается (перекрестится) молодой человек, а тут их было под сотню. Многие из них были не «традиционны», с татуировками и пирсингом.
Усевшись на балкон с моими новоявленными друзьями, мы затаили дыхание, и начали наблюдать. Народ прибывал, скоро начало мши (мессы). Чтобы быть поближе к богу место придется пробивать локтями. Идея социализма, в месте с такой повальной упрямой верой в Спасителя, не могла прижиться, они к ней были просто не готовы. Они еще не пожили в комфорте, не успели в нем разочароваться, понять, что придя в костел, душевная пустота от какого-то все-имения и ежедневной рутины, не заполняется от молитв ксендза. Вместо этого, они с радостью верят, что Бог их спас от бездушного коммунизма, провал которого привел в Польше к возрождению повальной веры еще на несколько поколений поляков. Людям нужно верить, пока они бедны. Им нужно, что бы в протянутые фибры души положили хоть грош святости от мимо проходящего божества.
В другой реальности, люди трудились над созданием Счастливого Общества. Они рисовали себе утопичные картины, размышляя, почему же капитализм за 200 лет себя не оправдал. Художники и архитекторы делают паноптикумы, дабы обозначить положение человека в нашем социуме, всюду смотрящего и ничего невидящего, с «большим братом» за спиной. В этом паноптикуме круглые стены, так что если встать в середине, то все точки твоего тела окажутся на одинаковом расстоянии от стены. «Для права все равны», такова эта метафора, используя тезис 18 века, как будто стремительно выросший подросток пытается на себя примерить старую пижаму, в которую он уже точно совсем не вместится. Мне хочется спросить этих искателей утопичного счастья для всех людей: «Среди вас есть математики, физики, инженеры? Кто-нибудь из вас может приносить для общества реальную пользу, кроме как постройкой бессмысленных зданий и забивания пустых стен в выставочных залах СИ!»
- Нам нужно идти! - шепотом сказал Тонги. - Бенжемину здесь не нравиться
-Почему? - спросил его я.
-Это не зоопарк, чтобы смотреть
-Согласен.
Выйдя на улицу, я спросил его: «Почему ты не веришь?»
-Верующие думают, что все в руках господних, когда я считаю, что все зависит от самого человека. Конечно, есть окружающие обстоятельства, что мы не контролируем, но ты понимаешь.
-Конечно.
«Пой и восхваляй славу богу, с утра и до вечера думай о нем».
«Принимайте таблетки два раза в день с утра и вечером, они вам помогут».
Одно предписывает нам врач, другое священник. Лечит ли священник нам душу? Скорей это действует как успокоительное средство. Оно дает нам покой, но не лечит симптомы, тем самым не избавляя от болезни, лишь на время, заставляя о ней забыть. Религия потворствует человеческой слабости, верить во что-то или в кого-то, перекладывать ответственность на других.
После бесплодной духовной пиши мы пошли в ресторан, душу нам там не излечили, но желудки наполнили. Прогуливаясь по Старому городу, мы наткнулись на уличный кинотеатр. На экране показывали психоделически совествкие литовские мультики. Один из мультиков мне особенно запомнился:
Человек пройдя по хребту другого, который лежал место моста, оказался на маленьком, плавающем в воздухе островке - один, совсем один. А за ним тысяча таких же островков и на каждом по человеку, и нету никакого средства переправится с одного на другой.
Сидя в типичной польском варианте английского паба, где можно поесть и выпить - «Пьяльне», я рассматривал желтые обои. Это были старые советские газеты. Весь бар был украшен советской атрибутикой: пропагандическими плакатами, ламповыми телевизорами, стаканами с подставкой и т.п. Из одного из таких, я пил кофе и ждал пока голова пройдет.
-Два поляка три мнения - так охарактеризовал свой народ гид free guide ture, в которым мы в троем решили поучаствовать. Большой, харизматичный, облаченный во все черное, с черными нагеленными и зачесанными назад волосами поляк, был больше похож на ворона. Рассказывал он интересно, понятно и с юмором.
Там же я встретил двух французов - Бенжамин и Тонги. Первый преподаватель немецкого в городе Метз, второй уже пять месяцев живет в Кракове работает в колцентре, и не любит французов. Свою нелюбовь он объясняет, что все французы слишком «о себе»: наша культура, наш язык и т.д. После продолжительного разговора, Танги предложил мне присоединиться к их походу в церковь. Он хотел показать своему другу, одну странную для сегодняшней Франции вещь - костелы Польши полны, и полны они «свободомыслящей» молодежи.
Польша страна со свое историй и культурой, ей есть, чем гордится. И более всего они гордятся своей католической верой. Они искренне верят, что именно она спасла их от всех ненастий. Здесь в костелы люди ходят толпами. Среди них молодежь. В Европе не часто увидишь, как жегнается (перекрестится) молодой человек, а тут их было под сотню. Многие из них были не «традиционны», с татуировками и пирсингом.
Усевшись на балкон с моими новоявленными друзьями, мы затаили дыхание, и начали наблюдать. Народ прибывал, скоро начало мши (мессы). Чтобы быть поближе к богу место придется пробивать локтями. Идея социализма, в месте с такой повальной упрямой верой в Спасителя, не могла прижиться, они к ней были просто не готовы. Они еще не пожили в комфорте, не успели в нем разочароваться, понять, что придя в костел, душевная пустота от какого-то все-имения и ежедневной рутины, не заполняется от молитв ксендза. Вместо этого, они с радостью верят, что Бог их спас от бездушного коммунизма, провал которого привел в Польше к возрождению повальной веры еще на несколько поколений поляков. Людям нужно верить, пока они бедны. Им нужно, что бы в протянутые фибры души положили хоть грош святости от мимо проходящего божества.
В другой реальности, люди трудились над созданием Счастливого Общества. Они рисовали себе утопичные картины, размышляя, почему же капитализм за 200 лет себя не оправдал. Художники и архитекторы делают паноптикумы, дабы обозначить положение человека в нашем социуме, всюду смотрящего и ничего невидящего, с «большим братом» за спиной. В этом паноптикуме круглые стены, так что если встать в середине, то все точки твоего тела окажутся на одинаковом расстоянии от стены. «Для права все равны», такова эта метафора, используя тезис 18 века, как будто стремительно выросший подросток пытается на себя примерить старую пижаму, в которую он уже точно совсем не вместится. Мне хочется спросить этих искателей утопичного счастья для всех людей: «Среди вас есть математики, физики, инженеры? Кто-нибудь из вас может приносить для общества реальную пользу, кроме как постройкой бессмысленных зданий и забивания пустых стен в выставочных залах СИ!»
- Нам нужно идти! - шепотом сказал Тонги. - Бенжемину здесь не нравиться
-Почему? - спросил его я.
-Это не зоопарк, чтобы смотреть
-Согласен.
Выйдя на улицу, я спросил его: «Почему ты не веришь?»
-Верующие думают, что все в руках господних, когда я считаю, что все зависит от самого человека. Конечно, есть окружающие обстоятельства, что мы не контролируем, но ты понимаешь.
-Конечно.
«Пой и восхваляй славу богу, с утра и до вечера думай о нем».
«Принимайте таблетки два раза в день с утра и вечером, они вам помогут».
Одно предписывает нам врач, другое священник. Лечит ли священник нам душу? Скорей это действует как успокоительное средство. Оно дает нам покой, но не лечит симптомы, тем самым не избавляя от болезни, лишь на время, заставляя о ней забыть. Религия потворствует человеческой слабости, верить во что-то или в кого-то, перекладывать ответственность на других.
После бесплодной духовной пиши мы пошли в ресторан, душу нам там не излечили, но желудки наполнили. Прогуливаясь по Старому городу, мы наткнулись на уличный кинотеатр. На экране показывали психоделически совествкие литовские мультики. Один из мультиков мне особенно запомнился:
Человек пройдя по хребту другого, который лежал место моста, оказался на маленьком, плавающем в воздухе островке - один, совсем один. А за ним тысяча таких же островков и на каждом по человеку, и нету никакого средства переправится с одного на другой.