Невероятные приключения Митти Канта в краю графов и горчицы.
Эта история могла бы начинаться так: В девять часов из Труа выходит специальный поезд, отправляющийся в Дижон. Но, поезда никакого не было. Была надпись и поднятый палец вверх - так я собирался выехать из маленького провинциального городка под названием Труа, где ныне обитаю, и совершить свое небольшое недельное путешествие по югу Франции. О, если бы знал я чем обернется это мое “путешествие”, поехал бы я?
01. Вычленив себя из ряда достопочтенных хомо сапенсов, я невольно причислил себя к другому виду homo pollex, или “человек-большой палец”. Но не это рождало во мне нервную дрожь и невольное смушение. Я будто прышавый подросток, впервые смотряший на свою нагую девственную пассию, не зная, что с этим делать, также смотрел на мимо проежающие машины, заглыдывая им то в перед, то в зад, в попытках понять верны ли мои действия. Должен ли я быть груб и нагл, или мил и ласков в своих жестах, и что я должен сказать, когда жестяное тело наконец остановится и приоткроет свое боковое забрало.
02. Делать мне ничего не пришлось, Месье Фатум захлестнул меня сине-морской волной Рено. За рулем была дама в цвету, но уже с опытом.
Весь в поте и жаре, но с удовлетворенной улыбкой на лице, я вышел из ее Рено уже через 20 километров. Женщина в цвету, но уже с опытом, улыбалась, но так с легонцом (я легок на неологизмы) - видимо это было ей не в первой.
Ярко-золотые пятна повсюду, куда не глянешь. Это Край Золотой (фр. Côte d'Or ) окружил меня своими расцветающими рапсовыми полями. Если бы не бетонная полоса, по которой все время двигались машины, можно было бы поверить в сказочность этих мест. Эти пейзажи разбавляли скуку затягивающегося ожидания - я застрял в негдешнем (я же говорил, я легок на неологизмы) краю, удушенный масляной красотой.
03. Знойное майское солнце ударяло мне в темя, пульс ускорялся, замедляя время. Я в майке синей - интеллигентный, в штанах зеленых турецких с пуговицами по бокам - умеретворенный, под светом желтым - оптимистичный, в голове фраза Дугласа Адамса, вдохновновившая на автостоп: “Don't Panic”.
04. Покружив в окрестностях французских полей и предместных деревень, прикончив немного времени, но не оптимизм, мне наконец-то попадается студент Дижонского университета. Поджав губу, он решается разделить со мной немного своего черного золота. Небритость его и худоба, выдавала в нем айтишника. Я назвал его Месье Что (qoui фр.), - так он начинал каждый свой вопрос, нарочито приподнимая голос, заглушая звук мотора и ветра, ободряюще трепавшего нас по волосам.
05. Он был первый, кто устроил мне опросник, в последствие оказавшийся обязательным и до скуки шаблонным. И хотя отвечать - занятие нисколько не утомительное, невольно задумываешься, как бы было здорово, начинать разговор с любым, даже незнакомым человеком с самого важного. Без этих: «как зовут», «чем занимаешься» и т.п. Сюда бы волшебные очки или линзы - зыркнул, моргнул - все видишь, все знаешь: что за человек, чем живет. Тут уже и вопросы оригинальнальные пойдут и диалог занятный.
Если вы уже видили Париж, Дижоном вас не удивить, но по пути на Лазурный берег его нельзя пропустить. Один из “типичных” городов Франции с богатой историей, полный междоусобных войн и культурного наследия некогда могущественного герцегства Бургундии. Но не для меня здесь тысячалетиями выращивали сапфировые лозы, не для меня молодые Бургунский телята травку щипали, а для более знатных господ, ныне не титулованых, мирных. Мне же в наследие достался меж землей и небом дешманский простор «ничем не примечательного» Французского городка.
Войдя через Порт Гийом (La Porte Guillame) в лоно средневекового города, я невольно вспомнил о Триумфальной арке на площади Шарля де Голля в Париже. Сравнивая ее с тучей назойлевых провинциальных арочек, можно сказать, что они как внебрачные дети хорошо попутешествовавшего и любвиобильного отца.
06. По правую руку, будто скелет обглоданный - чернеет, башня Кафедарального собора Сант-Бенин (Cathédrale Saint-Bénigne), щекотя горчичное нёбо города. Лишь власть фатума может наделять человеческие сооружения истинным природным великолепием. Прохожий зевака, вроде меня, невольно зыркнет на него, входя в ворота города. Пав жертвой пожара еще в первом тысячялетия - сейчас он представляет из себя слияние романского и готического стилей.
07. Но не отсюда начинается любой французский город, а с городской мэрии (Hotel de ville фр.), он же дворец герцога Бургунгского, где на потеху публики, вплоть до начала двадцатого столетия, гумманая и нравопоучающая Европа проводила башнесрывательные, зажигательные вечеринки на потеху публики. Видимо, того требовал народ, видимо того требовал Бог: Vox pópuli vox Déi(лт. глас народа - глас божий»).
08. Отсюда, со смотровой башни герцога Филиппа Доброго, кругами расходится город, терракотовыми узорами крыш. Отсюда видны католические соборы всех стилей, форм и размеров.
09. Если дьявол кроется в деталях, то он явно скрылся под маской целостности собора Сен-Мишель - отлитый в его котлах за одну ночь и оставленный недалеко от дворца его покорного слуги, герцога Бургунского. Проделав долгий путь из темных веков к возражению, церковь Сен-Мишель представляет собой сплав готики и ренессанса.
10. Среди такого тяжеловесного общества в любом приличном городе, всегда должна присутствовать одна достойная дама голубых кровей. Здесь она стоит на перекрестке узеньких улочек, стянутая жилыми зданиями вокруг, как старая светская львица, в свой тесный корсет. Зовут ее скромно: Церковь Нотр-Дам-де-Дижон (Église Notre dame de Dijon фр.). Фасад здания, как и внутренности, являются великолепным образцом готической архитектуры, детальность рельефа придает ей какую-то миниатюрность, в сочетании с высокими сводами, стрелой уходящими вверх, как бы указывая точное направление адресата священного сообщения, которое безответно отправляется с этого изысканного почтамта вот уже в течение восьми столетий.
11. Плутая по старинным кварталам Дижона, выйдя на оконечность улицы свободы (фр. rue de la liberte) я попал на главную площадь, выставляющую на показ все, уже и так до боли знакомые, архитектурные прелести Труа. Старые каменные здания, располосованные красными фахверками, коронованы треугольной крышей, а рядом знакомая нам всем по советскому Мосфильму карусель (не знаю почему, но французы ее очень любят).
12. Среди всех этих красот и ароматов миниатюрных кафе, особенно выделялся один неприятный уксусный запах. Он шел со стороны фонтана, ознаменованного статуей виноградаря, на площади Дарси (Place Darcy), где праведные слуги Бахуса попивали сок недозревшего винограда. Городские бездомные, бродяги со своими верными мохнатыми друзьями.
Подкинув им монету, я побежал в сторону железнодорожного вокзала (SNCF), под стук отбиваемый жакмаром на вершине Нотр-Дам-де-Дижон. Он отбивал восемь - я опаздывал, но не на поезд, столько же быстрый, сколько и дорогой, а на свой блаблакар (интернет сервис для поиска попутчиков по маршруту).
Было поздно, мой Месье Фатум молчал - я медленно готовил себя к мысли, что в Лионе, в городе куда я сейчас направляюсь, меня ждет живописный вид на город в рассвете яркого весеннего солнца с вершины римских холмов в парке Фурвьер, где мне подчивать морфея.
О, да не иссякнут силы Месье Фатума. Подходя к машине я видел: облокотившись на дверь стоял офранцуженный марокканец, а рядом с ним, молодая мадемуазель с карими глазами и красными, напомаженными губами… это была она - Амандин.