Пустошь Осорно. Апокалиптическая Испания.
"Испания!" - что Вы видите? Сиеста, фиеста, Гауди, Мадрид, Дон Кихот, фламенко, Пиренеи, Эль Греко, конкистодоры, горячее солнце, испанцы и пляж? Возможно, а теперь: "Осорно"? Ничего. Пусто. Именно так. Именно так, выглядит никому не известный испанский город Осорно. Здесь даже дракон закаменел бы от скуки.
Пост о том, что случилось с провинциальной Испанией в эпоху экономического кризиса и глобальной урбанизации.
Предыстория.
01. Темным утром из гористых спальных районов города Бильбао, выехал бежевый мерседес-бенз. В нем были двое. Над головами у них висела доска для серфинга. Водитель был крайне озабочен и сосредоточен, его узкий лоб бороздили широкие морщины. Пассажир, напротив, был беззаботен, но немного взволнован в предверие нового и неизведанного.
02. Хавьер, человек, который приютил меня в Бильбао по каучсерфингу, вез меня на одну из заправок Испании, но волновался лишь по одному поводу, - как бы не пропустить волну на побережье Бискайского залива. При этом он меня предупреждал, что автостоп в Испании не работает, когда я спросил его почему, он ответил:
- Думаю, мы потеряли чувство общности, стали слишком эгоистичны.
03. Странным представляется, тот факт, что автостоп - эта безобидное средство передвижения для молодых и безработных - не работает в стране, где безработица среди молодёжи превышает 55 %. Тем более среди людей известных всему миру своей открытостью и широкой улыбкой. Отношение людей к постороннему на дороге позволяет увидеть уровень доверия в стране, насколько люди чувствуют себя в безопасности, насколько они готовы помогать «ближнему своему». Для испанцев автостоп, как и взаимопомощь на дороге, является, чем-то чуждым их культуре. Они никогда не остановятся, не предложат Вам руку помощи. При этом если спросить их почему, улыбаясь, они расскажут Вам, какую-нибудь ужасную историю, которую, они когда-то, где-то слышали, произошедшею, неизвестно где и когда. Возможно, даже «автостоп» мелькнет в этой истории, даже возможно жертва окажется автостопщик, но «все до одного», что кажется (невероятным культурным феноменом, как аллергия на чужаков), испанцы соблюдают бездумный обет «непомогания».
04. Попрощавшись с Хавьером, почти тут же, я познакомился с сенегальцем, согласившимся меня подвезти. Слушая французское радио, мы разговаривали об Испании.
05. Из его рассказов я узнал, что испанцы это не рабочий народ и их правительство, каким-то образом, об этом прознало. Отработанный год труда, дает право каждому испанцу на три месяца оплачиваемой безработицы. Но раньше было лучше: четыре месяца оплачиваемой безработицы, к тому же, по гораздо более высокой ренте. “А сейчас?! Ну, никуда не годится.” - жаловался мне сенегалец - “к тому же после, этих трех месяцев, работу стало невозможно найти”.
07. Стоит скептически относиться к «Их кризису». У постсоветских и западноевропейских стран совершенно разные представления о том, что такое кризис. Их кризис, это, либо работать за «малые» деньги, либо не работать за те же. Это всегда опрятные бездомные на улицах с сигарами и бутылкой вина. Их кризис, это не менять машину, каждый год, а скажем, каждые четыре или иметь Porsche, Peugeot или BMW , но, к сожалению, не последней модели. Их кризис это значит не купить домик на Майорке, а ограничиться, скажем, Монпелье. Их кризис, значит жить хорошо, но не так хорошо, как было раньше. В общем, «их кризис» - это наше благополучие.
08. Второй водитель, оказался, безработным, то ли баск, то ли испанец. Он был добр до того, что написал мне бумажку, расписал все последующие населенные пункты до Саламанки, и даже денег предложил (я отказался).
09. В третьей машине ехали трое свободолюбивых музыканта, тоже безработные. К этому моменту, у меня начал закрадываються вопрос, как в анекдоте про умирающего еврея: “Если все здесь, то кто у прилавка?”.
10. Все мною встреченные «прохожие» не морщились и не шипели, когда я спрашивал у них про работу. Ее просто не было. Ехали они на машинах, заправлялись бензином, ели нормальную еду. Социальная система Испании не дает людям умирать с голоду, побираясь на улице, но позволяет жить достойной, но не богатой жизнью.
11. Только я вышел, из машины музыкантов, как попал в другую машину к баскам. Моему счастью не было предела, ведь миф о не работающем в Испании автостопе, как мне казалось, был развеян, но говоря по правде, в Испанию я еще и не въехал.
-Кто вы?
-Баски.
-Чего хотите?
-Независимости! - начался обычный диалог с жителями страны в стране.
Страна Басков, лакомый кусок земли для Мадрида. Признав их автономию, Мадрид ни за что не хочет отпускать эту богатую землю. Нещадно оскудеет Испанская казна, король опечалится, а народ станет жить хуже, если Испанию покинет Страна Басков.
12. Бодро и весело я продвигался по автострадам Испании. Гладкая лента, совершено бесплатных дорог (autovia), словно дрессированная кошка ловко огибала все горы и холмы, возникающие на нашем пути. На каждую мимо пробегающую скалу, словно на окаменевшую рыбу была наброшена сеть, на случай небольшого обвала. Чем дольше и дальше мы продвигались, вдоль берега Бискайского залива, чем дальше от Кентерберийских гор, чем глубже в Испанские земли, тем ровнее становилась земля, как напряженный морщинистый лоб мыслящего человека разглаживается, когда мысли покидают его навсегда. Дорога становилась спокойной и ровной, как день, и казалось мне, в этом спокойствии есть дурной знак…
14. Вдалеке виднелся город. За пустынным полем с сухими сорняками, шла черная роща диких подсолнухов, а за ней, куча заброшенных развалившихся зданий - это умирающий город Осорно. Оставшийся доживать свой жалкий век вдоль лакированной дороги - этот единственный осколок цивилизации, давно отсюда ушедший. Дорога, являясь единственным живым местом, будто была призвана для спасения оставшихся жителей города. Автобусная станция, маленький вокзал, три заброшенные заправки, сотни разваливающихся зданий и несколько людей заседающих в придорожной едальне, в ожидании жизни, которая все не идет. Чистое небо, и солнце над головой. Добро пожаловать - это Испания.
15. Пустошь простиралась до горизонта, закрадываясь мне в душу. С опаской я сошел с дороги, бродя по городу, спрашивая дорогу. Зайдя в заправочный магазин, на меня уставился продавец с телом мясника и глазами Волонда. Прилавки рябили разноцветным целлофаном: жвачки, конфеты и прочая дребедень. В поисках автобуса, я только убедился, что никакой жизни здесь нет, от того, еще печальней выглядит человек, что живет такой жалкой жизнью.
16.Население этого города - одна десятая человека на кубометр сжатого воздуха. Здесь много времени, но оно плавится от все испепеляющего солнца. Быт местных людей заключается в том, чтобы мерить шаги от одного соседского забора до другого. Лица людей дышат обречённостью бытия, их плечи, словно плечи Атланта, просели под тяжким грузом.
Какой-нибудь постоялец, если вообще такой найдется, может разглядывать занятные рисунки из кофейной гущи на дне чашки. Люди здесь не радуются новому человеку, лишь с завистью поглядывают ему вслед - «счастливчик» не задержится здесь надолго, уезжает, либо редким поездом, либо автобусом.
17. Единственное обитаемое место в этом городе - это небольшая привокзальная едальня, которая зачастую является и пансионатом. Сложно себе представить человека, который пожелал бы переночевать в этом месте.
Собравшись возле барной стойки или за круглым потертым деревянным столом, в перерывах между сиестой попивая сангрин, заедая его тапосом, местные смотрят маленький квадратный ящик, висящий в углу над барной стойкой. Каждый новый посетитель, особенно чужестранец, при входе, тут же собирает на себе все взгляды завсегдатаев, как в каком-нибудь старом ковбойском фильме. Отвлекшиеся от увлекательного зрелище, танцующей однокрылой мухи, взгляды будут преследовать чужестранца до самого выхода.
Мне помогли два очень добрых и бедных жителя на разваленой машине. Они отдали последние что у них было - свое время и бутылку воды. Дойдя до вокзала, сев на поезд до города Вальядолид я покинул это печальное место.
