хорошо забытое старое: "Дафнис и Хлоя"
Перебирая, что ещё я не читала из мировой классики, вспомнила "Дафниса и Хлою", чьи персонажи мне знакомы с детства благодаря апокрифам А.Н. Толстого. Слава Интернету, в котором теперь есть всё! Ну, или почти всё. Скачала и запоем прочла за один вечер, благо книжка невелика по объёму.
Люди, это шедевр. Совершенно незаслуженно забытый. Словосочетание "пасторальный роман" у современного человека вызывает отрыжку, даже если он ни одного пасторального романа в жизни не читал: лезет в голову то ли дуэт Прилепы и Миловзора из "Пиковой дамы", то ли фарфоровые пастушки в кринолинах из сказки Андерсена. Настолько скомпрометирована эта традиция обширным валом попсы XVI-XVIII веков. По умолчанию считается, что пасторальный роман - это какие-то гламурные сопли про идеализированных пастушков и пастушек, написанные людьми, ничего не знавшими о реальной сельской жизни.
Во всяком случае, "Дафнис и Хлоя" никакого отношения к этой попсе не имеет. Да, там действуют красивые юноша и девушка на фоне красивой природы, но жизнь крестьян описана совершенно реалистично, если не сказать натуралистично. Дафнис падает в волчью яму и вынужден отмываться от грязи; заезжие городские туристы разбивают ему нос до крови; Хлою во время дойки коров облепляют мухи; на берегу воняет дохлый дельфин. Подробно задокументированы виды сельскохозяйственных работ, которыми в то время занимались греки. Указано даже, чем дезинфицировали раны! Мифологам, пожалуй, будут интересны описания культа нимф, которые, похоже, этнографически достоверны: есть мнение, что культы богов вообще характерны для элит, а сельское население поклонялось сонмам существ из низшей мифологии, типа русалок, леших и т.д. (А что за "матроны", которым оставляли вотивные надписи германцы, служившие в римской армии?).
Даже, казалось бы, там, где имеет место чисто литературная условность (обрамление - таинственно найденные дети и последующее выяснение их знатного происхождения), сюжет, замыленный уже в эпоху Сервантеса и Шекспира, - в "Дафнисе и Хлое" это мотивировано той реальностью, в которой жил автор. Из текста недвусмысленно следует, что древние греки, как и исландцы, практиковали вынос детей. Прямое детоубийство, видимо, запрещалось, а вот оставить ребёнка на волю судьбы (если богам будет угодно, кто-нибудь его спасёт) - своего рода снятие с себя ответственности - считалось нормой. У отца Дафниса это было просто такое планирование семьи, решил, что уже хватит, а отец Хлои разорился и не мог содержать ребёнка. Но в Новое время, когда стали клонировать пасторальные сюжеты, эта практика уже исчезла и была совершенной немыслимой дикостью (по крайней мере, для обеспеченных образованных людей, читавших романы), и писатели были вынуждены извращаться, придумывая таинственные исчезновения детей, похищения цыганами и прочее.
И затянувшаяся невозможность для Дафниса и Хлои трахнуться, которая осуществляется лишь в финале и после свадьбы - это не только лишь саспенс с целью помучить читателя и уж точно не ханжеская назидательность: просто и автор, и читатели знают, что Хлоя на самом деле не крестьянка, а знатной девушке не полагается терять девственность под кустиком в поле. Судьба героев в конце концов устраивается в соответствии с их социальным происхождением.
(Собственно, из литературной условности в романе - только чудеса с явлением нимф и Пана).
Хорошая тема для целой монографии о том, как литературные сюжеты и приёмы, выросшие из вполне конкретной исторической реальности, постепенно утрачивают с этой реальностью всякую связь и превращаются в штампы, которые начинают казаться литературными и ходульными.
Не в этом ли причина, по которой мучительно надуманными кажутся сочинения многих современных авторов? Что они используют сюжеты и приёмы первой половины 20-го, а то и 19-го века, натягивая их на современность, как сову на глобус? (Не язык и стиль, нет - можно хоть сто "чуваков" и "криэйторов" насовать, хоть обвешаться смесью матюгов с цитатами из Борхеса, а темы и приёмы останутся архаичными).
Люди, это шедевр. Совершенно незаслуженно забытый. Словосочетание "пасторальный роман" у современного человека вызывает отрыжку, даже если он ни одного пасторального романа в жизни не читал: лезет в голову то ли дуэт Прилепы и Миловзора из "Пиковой дамы", то ли фарфоровые пастушки в кринолинах из сказки Андерсена. Настолько скомпрометирована эта традиция обширным валом попсы XVI-XVIII веков. По умолчанию считается, что пасторальный роман - это какие-то гламурные сопли про идеализированных пастушков и пастушек, написанные людьми, ничего не знавшими о реальной сельской жизни.
Во всяком случае, "Дафнис и Хлоя" никакого отношения к этой попсе не имеет. Да, там действуют красивые юноша и девушка на фоне красивой природы, но жизнь крестьян описана совершенно реалистично, если не сказать натуралистично. Дафнис падает в волчью яму и вынужден отмываться от грязи; заезжие городские туристы разбивают ему нос до крови; Хлою во время дойки коров облепляют мухи; на берегу воняет дохлый дельфин. Подробно задокументированы виды сельскохозяйственных работ, которыми в то время занимались греки. Указано даже, чем дезинфицировали раны! Мифологам, пожалуй, будут интересны описания культа нимф, которые, похоже, этнографически достоверны: есть мнение, что культы богов вообще характерны для элит, а сельское население поклонялось сонмам существ из низшей мифологии, типа русалок, леших и т.д. (А что за "матроны", которым оставляли вотивные надписи германцы, служившие в римской армии?).
Даже, казалось бы, там, где имеет место чисто литературная условность (обрамление - таинственно найденные дети и последующее выяснение их знатного происхождения), сюжет, замыленный уже в эпоху Сервантеса и Шекспира, - в "Дафнисе и Хлое" это мотивировано той реальностью, в которой жил автор. Из текста недвусмысленно следует, что древние греки, как и исландцы, практиковали вынос детей. Прямое детоубийство, видимо, запрещалось, а вот оставить ребёнка на волю судьбы (если богам будет угодно, кто-нибудь его спасёт) - своего рода снятие с себя ответственности - считалось нормой. У отца Дафниса это было просто такое планирование семьи, решил, что уже хватит, а отец Хлои разорился и не мог содержать ребёнка. Но в Новое время, когда стали клонировать пасторальные сюжеты, эта практика уже исчезла и была совершенной немыслимой дикостью (по крайней мере, для обеспеченных образованных людей, читавших романы), и писатели были вынуждены извращаться, придумывая таинственные исчезновения детей, похищения цыганами и прочее.
И затянувшаяся невозможность для Дафниса и Хлои трахнуться, которая осуществляется лишь в финале и после свадьбы - это не только лишь саспенс с целью помучить читателя и уж точно не ханжеская назидательность: просто и автор, и читатели знают, что Хлоя на самом деле не крестьянка, а знатной девушке не полагается терять девственность под кустиком в поле. Судьба героев в конце концов устраивается в соответствии с их социальным происхождением.
(Собственно, из литературной условности в романе - только чудеса с явлением нимф и Пана).
Хорошая тема для целой монографии о том, как литературные сюжеты и приёмы, выросшие из вполне конкретной исторической реальности, постепенно утрачивают с этой реальностью всякую связь и превращаются в штампы, которые начинают казаться литературными и ходульными.
Не в этом ли причина, по которой мучительно надуманными кажутся сочинения многих современных авторов? Что они используют сюжеты и приёмы первой половины 20-го, а то и 19-го века, натягивая их на современность, как сову на глобус? (Не язык и стиль, нет - можно хоть сто "чуваков" и "криэйторов" насовать, хоть обвешаться смесью матюгов с цитатами из Борхеса, а темы и приёмы останутся архаичными).