неизвестный Борис Васильев. Держитесь за стулья!
Оказывается, Борис Васильев, всеми нежно любимый за "А зори здесь тихие", в старости стал баловаться написанием исторических романов из жизни Древней Руси. Я ради интереса нашла в сети и пролистала. Мама дорогая!
("Вещий Олег"; "Князь Святослав")
Захотелося лавров Ладинского... Ну да, исторический роман о Древней Руси без клюквы невозможен. Но всему же есть границы!
Ещё раз проверьте, прочно ли вы сидите на стуле:
Ольбард красил чуб в синий цвет, за что и был прозван Синеусом.
Это уже не стимпанк, это уже какой-то варягопанк! (И где, по мнению автора, находятся усы?)
После такого - мелочи типа отравленных стрел у славян или палачей и правежа в X веке (которого почему-то опасается вдовствующая княгиня Ольга - интересно, кто имел полномочия отправить её на правёж?) уже не смущают. Как и то, что Васильев так и не определился, каким шрифтом написаны свёрнутые в трубочку (!) берестяные грамоты, которыми обмениваются у него князья - то ли рунами, то ли глаголицей. (А как вам князь Святослав, который заставляет дружину бегать кросс по утрам?)
А ещё аффтар любит смаковать "ужасы Средневековья", и у него в "Вещем Олеге" эта страсть доходит до того, что он описывает сцену, где в пыточном подвале палач истязает голую женщину и откусывает ей соски. Серьёзно. По-моему, это садо-мазо-порнография, не имеющая отношения к истории. Даже Шпренгер и Инститорис, которых современники заподозрили в нездоровых сексуальных наклонностях, до откусывания сосков на допросах всё же не додумались. Бггг.
В общем, не получилось у Васильева посостязаться с Ладинским. Потому что Ладинский всё же гораздо глубже изучал материал (в том числе зарубежный - Васильев скандинавского материала не знает вообще, хотя постоянно трындит про "суровые обычаи викингов"; похоже, даже прочтением "Эдды" себя не утрудил). Ладинский может лопухнуться, назвав ключницу княжеским именем Предслава, но уж опереточные имена типа "Отрада" у него точно не появятся. И Ладинскому его клюква легко прощается - за тактильную осязаемость прошлого в его описании, за все эти меха и ткани, которые хочется потрогать, за напряжённый эротизм любовных сцен (которые нигде не выходят при этом за рамки "октябрёнок плюс"), за портретную индивидуальность его персонажей (ярл Филипп, Батый, царевна Дафни запоминаются и живо представляются во плоти, даже если много лет не перечитывать роман). А у Васильева с трудом можно запомнить, кто есть кто, и синий чуб вряд ли тут помогает.
UPDATE как меня справедливо упрекнули, меня попутал бес, и я смешала в одного автора Ладинского и Яна. Впрочем, оба хороши, в отличие от Васильева в его ипостаси исторического романиста.
("Вещий Олег"; "Князь Святослав")
Захотелося лавров Ладинского... Ну да, исторический роман о Древней Руси без клюквы невозможен. Но всему же есть границы!
Ещё раз проверьте, прочно ли вы сидите на стуле:
Ольбард красил чуб в синий цвет, за что и был прозван Синеусом.
Это уже не стимпанк, это уже какой-то варягопанк! (И где, по мнению автора, находятся усы?)
После такого - мелочи типа отравленных стрел у славян или палачей и правежа в X веке (которого почему-то опасается вдовствующая княгиня Ольга - интересно, кто имел полномочия отправить её на правёж?) уже не смущают. Как и то, что Васильев так и не определился, каким шрифтом написаны свёрнутые в трубочку (!) берестяные грамоты, которыми обмениваются у него князья - то ли рунами, то ли глаголицей. (А как вам князь Святослав, который заставляет дружину бегать кросс по утрам?)
А ещё аффтар любит смаковать "ужасы Средневековья", и у него в "Вещем Олеге" эта страсть доходит до того, что он описывает сцену, где в пыточном подвале палач истязает голую женщину и откусывает ей соски. Серьёзно. По-моему, это садо-мазо-порнография, не имеющая отношения к истории. Даже Шпренгер и Инститорис, которых современники заподозрили в нездоровых сексуальных наклонностях, до откусывания сосков на допросах всё же не додумались. Бггг.
В общем, не получилось у Васильева посостязаться с Ладинским. Потому что Ладинский всё же гораздо глубже изучал материал (в том числе зарубежный - Васильев скандинавского материала не знает вообще, хотя постоянно трындит про "суровые обычаи викингов"; похоже, даже прочтением "Эдды" себя не утрудил). Ладинский может лопухнуться, назвав ключницу княжеским именем Предслава, но уж опереточные имена типа "Отрада" у него точно не появятся. И Ладинскому его клюква легко прощается - за тактильную осязаемость прошлого в его описании, за все эти меха и ткани, которые хочется потрогать, за напряжённый эротизм любовных сцен (которые нигде не выходят при этом за рамки "октябрёнок плюс"), за портретную индивидуальность его персонажей (ярл Филипп, Батый, царевна Дафни запоминаются и живо представляются во плоти, даже если много лет не перечитывать роман). А у Васильева с трудом можно запомнить, кто есть кто, и синий чуб вряд ли тут помогает.
UPDATE как меня справедливо упрекнули, меня попутал бес, и я смешала в одного автора Ладинского и Яна. Впрочем, оба хороши, в отличие от Васильева в его ипостаси исторического романиста.