(no subject)

[steamboat_bill]

Я проснулся весь в пепле и пыли,

вчера мне кричали что-то: «растли! растли!»

Я проснулся без памяти.

Смотрю на руки: свои ли?- свои.

И вокруг было тихо, около ноября.

Легкий холод, запах нашатыря

и чистые простыни в рассветной мгле.

Весть о вчерашнем вечере в черном угле

за забралом камина остыла давно,

видимо я очутился в забытом кино.

Как давно? Сколько времени? Наперерез

моя мысль лезла насквозь тишины небес.

Вечером встретились со старой знакомой:

твердила что-то о новой земле, названной Оклахомой.

Кофе кончилось во всех ресторанах Москвы

и мы называли друг - друга почему-то на Вы.

Было ветрено. Не спасал шерстяной воротник.

Я к чему-то привык или, может, приник.

Вечерело, смеркалось. Сон  охватывал веки.

И времени оставалось подумать лишь об одном человеке,

то есть не о себе.

Спустя месяцы ветер стал задувать сарафаны,

избавляя женские ножки от их охраны.

Ночь становилась короткой и кроткой,

так, что в сердце стреляла прямой наводкой

и, в тот самый момент, мне везло засыпать

не вспоминая о том, что рассохлась кровать

и, что в целом, конечно, не очень тепло,

и о том, что мышцы под кожей ужасно свело.

Опускался закат. Видимо, было лето.

Видимо, будет. Триумф чистого света.

Наконец он отмылся от сна и от пыли,

и, смотря на руки знал точно - свои ли.